По стране разрушающей поступью катился пятый год перестройки. Капитан Сергей Н. служил начальником сектора одного из московских НИИ "в погонах", разрабатывающего, в том числе, и э-э-э... скажем так... некие программно-аппаратные комплексы, устанавливаемые для э-э-э... реальной работы в республиканских и областных управлениях ведомства, к которому принадлежал НИИ. Когда пару-тройку лет назад началось "всесоюзное" внедрение, то попасть в группу, командированную в теплые, гостеприимные и/или относительно близко расположенные от столицы культурные центры для простых "рабочих лошадок", к коим, собственно говоря, и принадлежал Сергей, было трудно и почетно. Руководителями групп ездили обычно кто-то из руководства НИИ, в состав включали несколько начальников/замов начальников отделов, ну и 2-3 человек, тех, кто в общем-то и выполнял всю настройку и наладку. Но времена менялись. Все "хорошие" места уже были "окучены", командировочные расходы ежегодно урезались, уровень "приема" московских гостей неуклонно снижался, деньги на "Аэрофлот" не выделялись, и желающих трястись в ж/д вагонах по несколько суток до голодных и местами неспокойных окраин разваливающейся империи находилось все меньше и меньше. Но приказ есть приказ и его надо выполнять. Начальник отдела вызвал Сергея.
- Поедешь старшим в... - далее следовало название восточносибирского областного центра, - возьмешь с собой двоих. Оформляйте командировки, одного на вокзал за билетами.
Четверо суток в продуваемом и плохо отапливаемом вагоне, несколько дней напряженной работы: установка, наладка, приемо-сдаточные испытания, обучение местных, все пролетело очень быстро, все документы оформлены, пора и домой. Но. Было одно но. Почти миллионный город давно и прочно сидел на карточках. Пока был доступен буфет ведомственной гостиницы и ведомственная же столовка, голодной смерти можно было избежать, но купить в городе что-то из еды было нереально. А ведь назад ехать те же четверо суток. И чем-то надо питаться.
- Не волнуйся, Сергей Иваныч, голодными не останетесь, все организуем, - сказал курирующий их полковник, один из замов местного шефа.
- А сейчас небольшая автоэкскурсия по городу, затем в гостиницу за вещами, потом поедем в одно местечко на обед и оттуда на поезд.
"Местечко" оказалось классической сибирской заимкой с протопленной банькой недалеко от города, но уже в тайге. Гостеприимство тоже было сибирским... Сергей, как начальник, держался и даже сумел проконтролировать перегрузку "тел" своих коллег из уазика-"буханки", заехавшего прямо на платформу, в купе поезда, но после заключительных объятий с провожающим полковником сознание его покинуло... Пробуждение было одновременно тяжелым и чем-то необычным. Тяжелым от последствий массированной атаки сибирского гостеприимства на организм, а необычным от теплого, полупустого и вполне приличного вагона, невлажного постельного белья, трезвых, аккуратных и вежливых проводников. А-а, обкомовская бронь, спасибо местным. Чувство "СПАСИБА" стало еще крепче, когда Сергей сотоварищи оценили приданный им в дорогу продпаек. Это было: приличных размеров мешок с картошкой, сваренной "в мундире", черный хлеб, заботливо запаянный в целлофановые пакеты, несколько "сиротских" шматов нежного сала с мясной прожилкой, завернутых в промасленную бумагу, вяленные обитатели сибирских вод, трехлитровые банки с маринованными огурцами, помидорами, по отдельности и вместе, а также десятилитровая канистра с техническим спиртом.
Стаканы были принесены, срочно нужна была емкость для разбавления спирта. Начнем "лечится" с этого. Сергей поставил трехлитровую банку с огурцами на стол, ловким движением локтя выдавил с чмоком крышку и разлил по подставленным стаканам живительный рассол. В это время с верхней полки со стоном буквально сползло, ранее в утренней похмельной суматохе практически незамеченное "тело". "Тело" представляло собой идеальное учебное пособие на тему практического занятия: "Алкогольно-абстинентный синдром и его тяжкие последствия".
- Ты кто будешь?
- Я Джон из Эмэрика, - тяжко прошептало "тело" с ненашенским акцентом.
"Ну, вот, только шпиона нам не хватало", - подумал Сергей, вслух сказав: "Не бойся, сейчас мы тебя вылечим", - и стал сцеживать в стакан очередную порцию рассола из банки. Джон с плохо скрываемым ужасом смотрел на Сергея и его спутников. В ответ на протянутый стакан он судорожно замахал руками и замычал, отчаянно мотая головой... Ну, как хочешь... Расплесканный на еще два стакана рассол был мгновенно уничтожен... "Это же нельзя... это уксус... желудок", - бормотал Джон. В купе закипела работа. Банка была помыта, спирт разбавлен и отнесен охлаждаться под бдительным присмотром курящего коллеги в сугроб, наметенный в рабочем тамбуре. Двое оставшихся увлеченно накрывали "поляну". Джон по-прежнему сидел, забившись в угол.
- Ну, не пьянства ради, а поправки здоровья для. Джон, ты будешь? - скорее проформы ради, а также из-за вечного русского чувства вселенского сострадания спросил Сергей.
- Что это? - непонятно из-за чего переспросил Джон, еще раз внутренне ужаснувшись.
- Спирт.
- Спирт?!
- Да, нормальный технический спирт-ректификат, двойной очистки.
- Технический?! Разве его можно пить?! Вы же все умрете или ослепнете!
- Ну, как знаешь. За сказанное, мужики!
К сожалению, впечатленный удачно выполненной работой да и по некоторой еще житейской и служебной "недозрелости" Сергей нарушил Второй Закон Командира из свода неписанных законов "Об организации употребления подчиненным личным составом спиртосодержащих напитков" - похмелье плавно перетекло в повторную пьянку. Попытки хотя бы покормить Джона потерпели полное фиаско.
- Что это?
- Сало, отличное сибирское сало!
- Да вы что, это же чистый холестерин! Это нельзя есть! Картофель, черный хлеб. Это же столько углеводов! Вяленая рыба. Ведь она сырая, там же очень много паразитов!
Джон пытался "освежиться" пустым (сахара у проводников не было даже в "обкомовском" вагоне) горячим напитком, заваренным из маленьких зеленых пачечек с гордым названием "чай грузинский черный байховый N 3", но его периодически начинало мутить: сломленный сибирским гостеприимством заокеанский организм оказывался принимать что-либо вововнутрь, опасаясь очередного подвоха... Следующее утро началось более организованно. Слегка "освежившись" и установив путем опроса и визуального осмотра, что в состоянии больного, увы, положительной динамики не наблюдается, троица служивых устроила консилиум о путях и средствах приведения в чувство представителя страны наиболее вероятного противника. Сраженный таким искренним участием в своей судьбе, распластавшийся на верхней полке Джон иногда пытался вмешиваться в ход консилиума путем озвучивания при помощи междометий своего отрицательного отношения к тому или иному способу лечения. К обеду сошлись на двух предложениях. 1. Джону нужно выпить и обильно закусить. С этой целью у пассажиров соседнего купе за энную толику спирта была выменяна банка говяжьей тушенки из армейского резерва. Впрочем, вид банки в солидоле не вызвал у Джона положительных эмоций, скорее наоборот. 2. Просто поесть жирной и желательно горячей пищи. Стянутый с верхней полки Джон с трудом согласился на вариант N 2, при этом категорически отказавшись есть что-либо из запасов соседей по купе. В сопровождении самого младшего из них троих он пошел по составу в поисках анонсированного в расписании вагона-ресторана, чтобы попытаться съесть там немного горячего супчику. Увы, всех их ожидало горькое разочарование: вот уже как почти год как вагон-ресторан не прицепляли к составу из-за его полной нерентабельности. Обед прошел невесело. Надо что-то делать, а то кончится, не дай Господи, американец, а потом спишут все на козни оголтелой советской военщины (в лучшем случае). Силком вливать продукт нельзя, надо давить на сознание, а как на него, на ненашенское, надавишь? За неспешными разговорами о пользе гомеопатических методов лечения извечного российского недуга незаметно наступило время ужина. А не пора ли нам перекусить? - повис в воздухе риторический вопрос. Пора. Давай. Режь. Раскладывай. Наливай. Джон медленно соскользнул с полки. Он схватил стакан с содержимым и, зажмурив глаза, вылил его в себя, выдохнул, прислушиваясь к реакции организма, и захрустел перекосившее лицо гримасу услужливо протянутым огурцом... Лечение успешно продолжалось остаток вечера, полночи и весь следующий день. Холестерин, углеводы, паразиты были забыты. Продолжалось настолько успешно, что после того, как поезд пересек Большой Камень и на утро крайнего дня пути начал стремительно приближался к Москве, сибирские запасы закончились. "Ребьята, теперь мой очеред", - заявил Джон. Он выскакивал на узловых станциях, покупал у бабок горячую картошку и другую придорожную снедь, а также с грозным вопросом: "Бабка, водка не паленый!?" и ее, родимую... Вылечили. Вот так.
© alexl