- Оп-ла-коу...
- Облако.
- Ньеп-по...
- Небо.
- Ньеп-бо?
- Небо!
- It's hard...
- Привыкнешь, Джон, что поделать.
- Тим, пачму по-рашшн йа - Ваня?
- Имена на всех языках чуток отличаются.
Стюардесса с интересом наблюдала за грустно смотрящим в иллюминатор пареньком, который пытался выучить язык. Язык был не самым сложным, что ему предстояло освоить. По спискам парень был англичанином, билет в один конец. Она не знала, что после авиакатастрофы парень лишился всей родни кроме дядюшки, переехавшего в Россию еще до рождения паренька, не знала, сколько успокоительного выпил Джон чтобы согласиться сесть на самолет, а потому очень удивилась, когда паренек вдруг подскочил как ужаленный.
- Мисс! Мисс! Там на крило тен ребенка, на самольёте кто-то ест! Сверкху!
- Самолетный - пожала плечами стюардесса, - работает, малыш! It's alright, you needn't worry. Common practice on Russian planes.
- Who is Самольётный?
- Спокойнее, Джон, это дух самолета, поэтому русские самолеты почти никогда и не бьются. Дух самолета живет в самолете с момента его постройки, чинит по мелочи, отлаживает, пилотам помогает, а стюардессы его подкармливают, сам посмотри.
Мальчик высунул голову в проход и увидел как в нарушение всех санитарных правил стюардесса ставит пластиковую мисочку со сливками куда-то на пол. Кто-то в первых рядах протянул ей конфету, которую она с улыбкой положила туда же.
В автобусе Джон так активно озирался и заглядывал под сидения, что Тим не выдержал.
- Кого ищешь?
- Самольётный.
- Тут самолетного нет. Самолетный - в самолете, тут автобусный.
- А в поезде?
- Вагонные.
- А для пешекходов?
- А для пешеходов ГАИ.
- А почему не пешекходние?
- Потому что ГАИ - это люди.
- Тим, I don't understand!
- Поймешь, оно не так сложно.
***
Князь сидел у окна и напряженно сопел, глядя на то, как внизу торопливо расшаркивались с боярами заграничные послы. Неподалеку стояла привлекательная женщина средних лет и с жалостью смотрела на Князя.
- Владимирушка, ну не серчай, родимый, ну прими ты и этих послов, может у них все не так строго!
- Бабушка, езжай-ка ты в Царьград, а? Выходи замуж, наконец, и успокойся - процедил князь.
- Народ засмеёт!
- Народ и так на площадях хихикает.
- Так то над царем Константинопольским!
- Бабушка, любовь - дело богам угодное, а политика - дело нудное и для здоровья вредное!
- Ужель ты великую княгиню гонишь прочь?
- Не прочь, ну вот что ты сразу на рожон лезешь? Сколько можно радеть о стране, пора и о себе подумать!
- Ты мне зубы, Владимирушка, не заговаривай! Прими Аравийцев, выслушай про их Мохаммада, да подумать пообещай!
- Тогда ты успокоишься?
- До следующих послов!
- Но если мне и эти причинное место резать предложат как иудеи твои - не взыщи, отрежу... им!
- Внук! Мы все-таки цивилизованные люди!
- У нас разные понятия о цивилизации. Проси их.
Через некоторое время слуги занесли еду, а спустя еще немного послы с Аравийского полуострова, сопровождаемые грозным княжеским рыком высыпались из царских палат и едва ли не бегом припустили на постоялый двор. Вдовствующая княгиня поспешно проскользнула к внуку. Владимир бессильно лежал на лавке и тер виски.
- Эти еще хуже... Мало им причинное место резать, вино отвергать да кабаниной брезговать, что они с женщинами своими делают!
- Нехристи... - поморщилась Ольга, - ну да завтра с христианами назначено.
***
Джон все не мог успокоиться. Одно дело - слышать, что Русь - странная страна, которая сохранила средневековые устои и жить в которой способны только русские, потому что другие там сходят с ума, а другое дело ехать и физически чувствовать как ум заходит за разум.
- Мне father Paul говорил, что в Russia не кристиан...
- Отчего же!
- Christian не верит што в доме ест домовой.
- Как же не верить, если он там действительно есть?
- Но why? Как? У нас нэт...
- А у вас инквизиция была да всех домовых повытравила. К тому же, вы же Христиане, вам один бог полагается официально, вы и не верите в остальных. Да и в своего то не верите.
- But как верит в много Богоф?
- Ну... я в свое время объяснил это тем, что христиане верят в ангелов. Ангелы, по сути, делают то же самое: защищают, оберегают, помогают... Так, мы приехали. Домового не бойся, он у меня дружелюбный.
***
Послы западных земель отличались солидными сундуками и качественной тканью, из которой были сшиты рясы. Они разговаривали тихо и смотрели на русичей на удивление благодушно. Князь Владимир хмуро кивнул хваленым бабкой христианам и с угрозой спросил.
- А по вашей религии что мне отрезать требуется?
Послы недоуменно переглянулись, потом вспомнили, что они не первые удостоились аудиенции князя этой могущественной, но непонятной страны, и позволили себе улыбнуться.
- Ничего отрезать не надо...
- Хоть это радует. Проходите, уважаемые!
Когда княгиня зашла к внуку после ухода немцев тот сидел в крайней задумчивости. Что-то в разговоре ему не понравилось, хотя христианство, несомненно, и было меньшим из зол. Например, настораживали довольно радикальные взгляды на жизнь.
- Вот, что любо, так это то, что князь у них от Бога. Политически правильно. - отметил Владимир.
- А что не любо? - спросила мудрая княгиня.
- А не любо то, что домового нашего они бесом обозвали и водой облили. Обиделся он. Вели девкам ему пирога отрезать.
- Только ли это?
- Не только. Не гибкие они какие-то. По их правде выходит, что не бывает домовых, леших, водяных, рожаниц, что гроза - кара божья, что человек создан чтобы управлять природой, а никак с нею не связан...
- Ну, нигде в Библии такого не говорится...
- Не говорится, да только там так много говорится, что читать можно по-всякому.
- Странные они, эти немцы, ну да ничего, после обеда с тобой переговорит еще Константинопольский христианин, надеюсь, хоть он тебя убедит.
- Сколько можно, я не хочу ничего менять!
- Этот последний. К тому же, его вера отличается от западных христиан. Он в свое время убедил меня. Да и, солнышко ты мое, не отрицает истинное христианство твоей веры, разница только в названиях...
- Сложилось у меня впечатление, что по этим названиям то и можно всех непохожих в острог сажать... Немцы-то, кажется, ведунов даже не признают, если те вразрез с их правдой действуют. Уничтожают несмотря на все заповеди о всепрощении.
***
Джон с опаской шагнул в квартиру дяди. Пока все было тихо. Тим говорил, что в новую квартиру на Руси принято запускать кошку: зайдет - значит жить можно. Потом собаку. Потом со старой квартиры в корзинке переносили домового. А потом домовой либо признавал, либо доставал всех гостей, и это было страшно. Тех, кто ему не нравился, домовой мог начать душить - Джон об этом читал. Он спросил Тима что делать в таком случае, о ответ был крайне логичным: "попробуй помолиться". Ночью к нему никто не пришел, зато утром Джон проснулся от стука. Стучали изнутри комода, который стоял у внешней стены комнаты, стучали долго. Джон отважился, подошел к комоду и постучал в ответ. Стук повторился, и впервые Джон задумался о том, что неплохо бы освоить азбуку морзе.
Он так и не понял почему у парков, домов и машин есть хранители. Дядя объяснял странно.
- Они у всех есть. У каждой вещи есть душа. Просто в отличие от вас мы знаем, что она бывает не только у живых существ, вот и все, больше мы ничем от них не отличаемся.
- Как! Но толко Бог можшет дат душу...
- Он и дает.
- Но у вас их много, богов!
- Не путай, всем верованиям присущ верховный бог, есть и у нас. А то, что каждый из оставшихся за что-то свое отвечает - так это для простоты. А домовята, лешачата и прочие - так они нам помогают связь с природой поддерживать да людьми оставаться. Вы там на западе суетитесь, производите, потребляете, мусорите, воюете из-за веры, из-за ресурсов, кричите про глобальное потепление и конец света, забываете о себе и все сводите в цифры и количество. Я же сам оттуда, я помню. Здесь все проще. Мы верим в природу и в наших предков...
На следующую ночь Джон услышал копошение и поспешно осмотрелся. От шкафа отделилась тень и прыгнула ему прямо на грудь, увесисто пристроившись на одеяле и ощутимо затруднив дыхание. Закричать, например, не получалось ни в какую. Джон заметался на кровати. Тень погрозила узловатым пальцем и знаками показала успокоиться. Джон замер в ужасе, сетуя на то, что согласился ехать жить на Руси.
- Свой запах, домашний, хоть непривычный... - забормотала тень, - ну да ничего, молодой, привыкнешь. Я просто сказать хотел. Ты мне под шкаф химию заграничную свою кинул, так вот, больше не кидай. От нее зубы слипаются и голова болит. Я здоровое питание люблю: сливки, бананы... договорились, внучок?
Тень растворилась и дышать стало легко. Джон заорал. Тим влетел в комнату и обнял племянника, а когда Джон успокоился и пересказал что было, даже рассмеялся. Порыв рукой по одеялу, он показал Джон надкушенный шоколадный батончик, который Джон действительно положил под шкаф, надеясь что тогда домовой его не замучает. Мальчик густо покраснел.
- А ведь принял тебя Прокопий Батькович, - усмехнулся Тим, - И ты Русь прими. Не надо ее считать и мерить как ты у себя привык - точно с ума сойдешь. Просто прими и поверь. Как, почему, из-за чего здесь верования древние сохранились - не знаю, но они землю здесь оберегают и в людях духовность хранят. Я здесь нашел смысл жизни, которого в цивилизованном мире найти невозможно. Думаю и ты справишься.
***
Едва солнце поднялось над крышами стольного града Киева посол христианской Византии выехал за ворота города, а провожавшая его княгиня пошла искать внука. Нашла она его скоро - он стоял на стене и задумчиво смотрел вслед послу.
- Ну что, Владимирушка?
- Ты была права, он меня убедил...
- Я счастлива! - с облегчением улыбнулась Ольга.
- Но Крещения не будет.
- Но...
- Боги послали мне вещий сон. Я видел как Русь Светлая, единожды покрестившись, из века в век равнялась на Европу и из века в век отвергаема ею была. Я видел войны и напасти. Я видел тиранов и нищебродов. Я видел, как из века в век с именем их бога людьми творились страшные дела моими же, да и не только моими потомками. Я видел век без бога и еще больше лет без веры. Я видел годы без надежды и годы, когда люди умирали такими количествами, какие нам и представить трудно. Я видел как из века в век та вера, которую мне описал твой Константинопольский друг превращалась в ужасную пародию на то, что описывали мне западные христиане. Когда больные люди у власти назывались избранниками их бога и убивали, потому что верили что так не придет конец света, что борятся с бесами, думали что их хотят убить... Когда церковь убивала невинных людей по подозрению в колдовстве, когда убивали за то, что кто-то на кого-то косо посмотрел, когда боялись слово сказать про то, что думали и врали чтобы спасти свою жизнь, когда сын шел на отца, а брат на брата. Нам нельзя крестить Русь. Сейчас у нас гармония и вера, а будет не известно что. Я не в праве это менять, да и не буду.
(с) Arlyonka