- Ну, курсанты, ну мерзавцы! Ну, сволочи! - и так минут пять, перемежая приличные слова непечатными выражениями. Все это время дежурный по училищу, ругаясь, не выпускал из рук пару бутылок водки. Наконец, выпустив пар, поставил водку на стол, снял шинель, отряхнув снег, и сел в кресло.
- Что случилось, Виктор Владимирович? Кто вас так обидел? - спросил старпом дежурного по училищу.
- Меня невозможно обидеть! Меня можно удивить, удавить, и удалить со службы на пенсию. В данном случае меня удивили. Меня так удивили, что просто хочется самому удавиться! - Дежурный вскочил с места и забегал из угла в угол.
- Да кто удивил-то? - не понял старпом.
- Если бы я знал, так не переживал бы! - горестно вздохнул дежурный. - Представляешь, пошел я обходить территорию. Время - после полуночи, из увольнения все вернулись, по крайней мере, дежурные по ротам доложили, что все на месте. Но ведь в самоволку наши орлы бегают? Сам был курсантом, знаю. И знаю лучше нынешних - еще в начале пятидесятых лично через эти самые заборы сигал... Ну, это к теме не относится... Короче, решил я проверить "тропу Хо-Ши-Мина".
Ну, знаешь, забор на лабораторном дворе. Там баки мусорные стоят прямо у забора, при желании можно на бак забраться, с него на забор, и - гуляй, Вася! Обратно - тем же путем. Подхожу я к забору, так и есть - шуршит кто-то с той стороны. Я тихонько встаю между баком и забором и жду. Слышу - полезло тело. Пыхтит, чем-то звякает, но упорно лезет. Наконец, сверху посыпался снег - забрался, сейчас прыгать будет! "Бах!" - приземлился на бак спиной ко мне. "Прыг!" - спрыгнул на землю.
Тут я ему руку на плечо и положил, мол, попался, голубчик! А он повернулся ко мне и резко, с разворота... нет, не в морду, он, оказывается, держал в руках две бутылки водки, вот их он мне и сунул со словами: "Держи!". Ну, вот ты мне скажи, старпом, если тебе неожиданно сунут в руки две бутылки и скажут: "Держи!", ты что сделаешь? Естественно, я их машинально схватил. А этот мерзавец как припустит!.. Только пыль снежная из-под копыт. Куда там догонять?
Мало того, что он моложе, так я еще с грузом - не бросать же водку-то, жалко. Самое печальное - я ведь из-за этой водки ни лица не разглядел, ни сколько у него лычек на рукаве. Тонким психологом оказался этот самовольщик!
На следующий день, сменившись, оба - дежурный и его старпом - распили трофейную водку (у Виктора Владимировича жена была в отъезде). Помолчав, старпом спросил:
- А что, Виктор Владимирович, положа руку на сердце, ведь молодец курсант, а? Не растерялся.
- Мерзавец твой курсант! - рассердился капраз. - Гауптвахта по нему
плачет. Никакой дисциплины! - сказал, и задумчиво посмотрел на своё отражение в окне.
Ему вдруг вспомнились курсантские годы, и показалось, что отразившиеся в окне погоны капитана первого ранга растворились, и вместо звёзд на них появились курсантские якоря... Отражение взглянуло ему в глаза, улыбнулось и подмигнуло...