Молодой человек вытащил купюру и положил ее на блюдце поверх счета.
Официантка забрала блюдце и пошла к стойке.
Девушка, которая была с молодым человеком, сказала:
- Я хочу зайти в туалет.
Молодой человек кивнул. Она ушла в дальнюю дверь. Официантка принесла сдачу. Он спрятал деньги в бумажник, оставив на блюдце чаевые. Прошло три минуты. Потом пять. Потом восемь. Молодой человек стоял, уже одетый, держа в руках легчайшее, тончайшее и моднейшее пальто девушки, и покачивался с каблуков на носки.
Девушка, ушедшая в туалет, была красивая. Высокая, очень худая, с прямой спиной, с правильным лицом. Лицо казалось чуточку пластмассовым - из-за макияжа.
Прошло уже десять минут. В кафе почти не было посетителей. Только какая-то девица сидела в углу и водила пальцем по планшету. И еще пили кофе, громко беседуя о каких-то фильмах и спектаклях, пожилой джентльмен и дама средних лет. Рядом с дамой стоял небольшой чемодан на колесиках с багажной биркой. Рядом с джентльменом - почти такой же, но пообтрепанней. Молодой человек посмотрел на них и понял, что это, скорее всего, отец и дочь. Наверное, они прилетели откуда-то. Возможно, из разных мест, и вот встретились. В голове у молодого человека даже начала сочиняться какая-то лирическая история. У отца давно другая семья, и он тайком видится со своей взрослой дочерью... Он подумал, каким он сам станет через тридцать или сорок лет. Может быть, вот так же будет сидеть в кафе и болтать со своей немолодой дочерью или сыном.
Прошло двенадцать минут.
Молодой человек переложил девушкино пальто из руки в руку.
Поглядев на часы и убедившись, что прошло уже пятнадцать минут, он направился к туалету, готовый сломать дверь и выяснить, что она там делает столько времени. Неужели трахается с грузчиком? Он их обоих убьет и утопит в унитазе, вот! Или, если ей стало дурно, он вытащит ее наружу, вызовет врача.
Он подергал дверь.
- Шеф! Он ломится в кабинку, - сказала девушка. В ухе у нее торчала мобильная гарнитура. Она стояла у окна, чуть приоткрытого в сад, который смотрел на широкую улицу. Кафе было в третьем этаже, вход в него был с другой, параллельной улицы. В руках у девушки была снайперская винтовка с глушителем.
- Кортеж опаздывает, - ответил шеф, то есть ее собеседник по телефону.
- Он сейчас сломает дверь.
- Насрать на него! - заорал шеф.
- Это трудно, - сказала девушка.
- Без нежностей, - сказал шеф. - Приказано насрать, значит - насрать!
- Впустить его и насрать? - спросила она. - На него?
- Тьфу! - сказал шеф. - Имей терпение. Кортеж опаздывает. Еще минута. Они уже выехали. Сейчас. Сейчас.
- Он меня зовет. Он стучит в дверь. Он рассердился.
- Е@@л я твоего дружка! - закричал шеф.
- Он гомосексуал?
- Что?
- Вы с ним оба гомосексуалы? Вы любовники?
- Мы? То есть я? Ты с ума сошла! Ничего подобного! Откуда ты взяла? Кто тебе сказал такую чушь?
- Ты сам сказал. Только что. Ты сказал, что был с ним в половой связи.
- Почему ты такая тупая? - возмутился шеф и вдруг заорал: - Аааа!!! Все! Они проехали! Мы просрали кортеж! Проболтали! Все из-за тебя, буквальная дура! Отбой! Отбой!
- Я должна выстрелить. Вот кошка на карнизе сидит, можно?
- Кошку нельзя! - закричал шеф. - Кошку не смей!
- Хорошо, - сказала она и выстрелила в какого-то старика в полосатом турецком халате; он вышел с сигареткой на балкон в доме напротив.
Старику пробило переносицу и отнесло затылок. Он перегнулся через низкую кованую балконную ограду и упал на мостовую. К нему подбежал полицейский. Стал звонить по телефону. Через две минуты полицейских было уже четверо, в том числе офицер с большими звездами на погонах.
Но девушка этого не видела. Она закрыла окно, отворила дверцу в стене, кинула туда винтовку, и перчатки тоже. Вымыла руки и сказала молодому человеку через дверь:
- Сейчас, секундочку! - открыла дверь и улыбнулась. - Извини, что заставила тебя ждать.
- Что ты там делала двадцать шесть минут? Что можно делать в сортире почти полчаса?
- Извини, что заставила тебя ждать, - повторила она. - Хочешь тоже зайти в туалет?
- Хочу, - обиженно сказал молодой человек.
Сунул ей в руки ее пальто. Щелкнул дверью и проторчал там минут десять.
Потом вышел. Помог ей одеться.
Пока она всовывала руки в рукава и заматывала шарф, сидевшая в углу девица прочитала на своем планшете:
"Срочно! Премьер застрелен снайпером! Подробности: опасаясь покушения, премьер отпустил из своей резиденции пустой кортеж, а сам находился на конспиративной квартире в одном из фешенебельных районов города..."
Дальше она не стала дочитывать, а негромко сказала:
- Хоп!
Пожилой джентльмен и дама средних лет встали из-за стола навстречу молодому человеку и девушке. Джентльмен положил девушке руку на плечо, отчего она слегка обмякла и опустилась на стул, а дама воткнула молодому человеку под ложечку кинжал, отчего он тоже обмяк и опустился уже на пол.
Джентльмен раздел девушку и разобрал ее - голова, руки, ноги, тулово. Отсоединил блок питания, и все это сложил в чемодан на колесиках - тот, который поновее. Потом они с дамой быстро и споро расчленили молодого человека и упрятали во второй чемодан - который пообтрёпанней.
Официантка вытерла пол.
Они вышли. Но не все. Девица с планшетом осталась сидеть за своим столиком. Она позвала официантку:
- Еще капучино! И маленькое пирожное "Эстерхази". Хотя нет. Нет, нет, нет. "Эстерхази" - это слишком сытно. Просто капучино.