Я оформлял очередных клиентов, когда из ремзоны донёсся душераздирающий криковизг, переходящий в сдавленное подвывание вперемешку с рыданиями. Ничего так завязочка...
Отпускаю пребывающих в недоумении клиентов, мухой дую на звуки - мужской туалет.
А за дверью не шутки, натурально кому-то очень хреново.
- Так мужики, кто в курсе, что кто в туалете заперся? - обращаюсь я к толпе монтажников, сбежавшихся тем временем на душераздирающие звуки.
- Вроде Коля...
- Коля, это ты там?
- Я, бляаааа - Коля рыдал в голос
- Коля, что случилось?! Открывай дверь!
- А-а-а, блядь,....
- Коля отойди от двери! Валер, ломай!
Явившаяся нашем взорам картина была трагичной и одновременно по-своему комичной: бледный, покрытый крупной испариной, отчаянно пытался высвободить свою крайнюю плоть из челюстей мощной молнии на спецовке. Мы непроизвольно синхронно скривились в сочувственном позыве.
Положение было отчаянным, поскольку шкурка закусилась конкретно, кровь уже текла, а не сочилась, а боль была такой, что Коля метался и выл, а по щекам натурально текли слёзы.
Положение начал спасать Валера. Он крикнул двоим монтажникам, чтобы зафиксировали Колю, сам быстро скинул куртку, помыл руки, плеснул на руки водки (не спрашивайте, откуда она чудесным образом материализовалась из заначки в верстаке), плеснул водки на пострадавшую Колину запчасть (Коля как будто и не почувствовал), зажигалкой прокалил бокорезы и с удалью молодого хирурга-зоотехника принялся выкорчевывать многострадальную колину плоть из бездушного механизма. Коля метался и рычал аки раненный тигр, слёзы лились, зубы скрежетали, мы сочувствовали.
Освободив срамной уд Коли из металлического плена, Валера не колеблясь плеснул водкой на повреждение для целей дезинфекции. Срывающийся на фальцет крик еще долго звенел в наших ушах, а мы еще недели две с величайшей осторожностью и осмотрительностью застегивали ширинки.
Никогда бы не подумал, что ситуация скорее характерная для детства, вдруг станет реальностью для взрослого мужика, к тому же неженатого.
Хозяин монтажа дал Коле отпуск не колеблясь, услышав подробный рассказ и проникшись серьезностью травмы. А мужики из соседнего сервиса еще долго выпытывали у Коли каково это, с защемленным достоинством. Но вместо рассказа почему-то бывали посланы нахуй.