Через 18 лет пришло время рожать мне самой.
К тому времени у моего брата уже была дочь, и первая его жена тоже была беременна. Отец мой страстно желал внука, но УЗИ ни у меня, ни у снохи не могло распознать пол ребенка.
Тот день не предвещал ничего плохого. Прошли ноябрьские праздники. Врачи делали обход, радуя опухшими лицами и услаждая слух сиплыми голосами.
- Так, Зайка (мое девичье фамилие), сегодня получаешь капельницу с глюкозой.
- Вы очумели? У меня по УЗИ вес плода четыре с половиной килограмма, а рожать только через две недели. Вы хотите, чтобы меня разорвало?
К тому времени мой вес катастрофически приближался к центнеру. Стартовала я с пятидесяти двух килограммов, потому ходила и дышала с трудом.
Тогда доктор переобулся, и назначил мне какие-то витамины. В виду крупности плода мне назначили плановое кесарево, приходящееся на 10 ноября..
Но в тот злополучный день в роддоме обнаружили какую-то там палочку, и роддом было решено закрыть на санобработку.
Беременных срочно развозили по другим роддомам, родивших - выписывали. Все вокруг копошились, а я ждала, когда мне прокапают чертову капельницу. И тут вдруг моя Дуся решила, что не желает быть рожденной в День милиции и начала прокладывать выход в свет.
Меня везли в холодной машине в другой роддом. Я сидела и тихо постанывала, пугая молоденькую медсестричку. Машина, с включенной сиреной неслась по городу.
- Как вы? - каждую минуту спрашивала меня медсестричка.
- Хуево, - отвечала я.
Мы проезжали мимо большого магазина.
- Стойте! - заорала я.
Докторица впереди чуть не полезла в салон через сиденья:
- Что? Что? Рожаешь уже??
- Остановите, - попросила я ее. - Я хочу хурму и виноград. Здесь они всегда есть.
Всю дорогу до роддома я молча слушала гогот водителя и мат докторицы.
В приемном покое меня повели на водные процедуры, которые я никогда не любила. Натянув застиранный голубенький халатик, я была отправлена в туалет.
Зажавшись, что бы случайно не обронить в толчок что-нибудь нужное, я размышляла, как сообщить домой, что меня перевезли в другое место.
В смотровом кабинете, с трудом забравшись на кресло, я ждала доктора. Зашел усатый, плюгавй мужичонка, страдающий застарелым недоебитом.
- У, какая, - бормотал он, листая мою "Книжку беременной", - который раз замужем, Зайка?
- Первый.
- А мужик по счету, какой?
- Сотый, - отозвалась я. - Если у тебя сейчас встанет - будешь сто первым? Прикинь - ты у меня сто первый, я у тебя - первая. Много нового узнаешь, милый.
Медсестра молча пучила глаза.
- Чего заткнулся? - удивилась я. - Я второй раз предлагать не буду.
Он, тихо матюкнувшись, отправил меня в предродовую палату.
- Э-э-э, - возмутилась я, - в какую предродовую? У меня кесарево, мне нельзя самой рожать, операционную давай готовь!
- Обойдешься, - отозвался он. - Будешь сама рожать.
Я доковыляла до его стола, забралась на него и, поставив ноги на его колени, заявила:
- Буду рожать здесь. А потом умру от заражения крови, потому что ты руки не моешь после того, как подрочишь. И буду приходить к тебе в страшных снах и грязно домогаться.
- Ты не родишь до четырех, а после четырех у меня смена.
От испуга я порыдала в подушку, но решила не сдаваться.
После пересменки меня опять повели в смотровой кабинет. Икая и ноя, я передала весь разговор новой врачихе.
- Ничего, - успокаивала она меня. - Пока все под контролем, если что-то пойдет не так, прокесарим, операционную уже на всякий случай готовят.
Эти слова были ее ошибкой. Мне проткнули пузырь, выпустили околоплодные воды и отправили в палату.
Я лежала и травила анекдоты Машке, которая недавно тоже поступила в предродовой блок. На вопрос врачей, идут ли схватки, я отрицательно мотала головой. Через три часа они начали паниковать. Я, стиснув зубы, мило улыбалась.
Дав мне какой-то порошок, мне велели сходить в туалет, который находился рядом с приемным покоем. Прошуршав мимо, я направилась к столу с телефоном.
- Мне позвонить, - буркнула я, сгибаясь от боли, и набрала мамин телефон.
- Лелечка? - закричала мама. - Что происходит? Я в роддом пришла, а он закрыт, и тебя нет, и вообще...
- Мам, - перебила я ее. - Я уже рожаю, так что звони теперь сюда, - я продиктовала номер.
- Как рожаешь? - кудахтала она. - Где рожаешь? Почему рожаешь?
- Зайка-а-а-а-а-а! - послышался истошный вопль в коридоре.
- Мама, пока, сейчас мне навтыкают, за то, что я ушла звонить.
- Зайка-а-а-а! Ты где? - продолжали голосить возле туалета.
Я швырнула трубку и согнувшись, попистыхала на зов. Татьяна Ивановна металась по коридору.
- Ты где была? - заорала она на меня.
- Отвалите, мне позвонить надо было. Дома никто не знает, что меня перевели, - я увалилась на кровать.
- Есть схватки?
- Нет.
- Встань и походи, быстрее дело пойдет.
Я встала и начала прохаживаться по палате.
- Есть? - заглянула она через десять минут.
- Нет, давайте уже кесарево....
Я не успела договорить, согнувшись от боли. Мои силы были на исходе. Татьяна Ивановна пихнула меня на кровать, набежала куча помощников.
- Дыши! - орали они.
- А я что, бля, по вашему делаю! - орала я в ответ.
- Не так дыши, а как учили!
- Какой, на хер, учили, - выла я. - У меня же кесарево плановое, я никакие занятия не посещала!
- Головка показалась, - выдала Татьяна Ивановна. - Поднимайся и иди в родзал.
- Сама? - удивилась я. - Своими ногами??
- Ну, да, - пожала она плечами.
- А вот хуй вам, - огрызнулась я. - Давайте мне каталку. До родзала чесать через весь коридор. Не хватало еще чтобы ребенок выпал.
Мы перепирались минуты три. Отчаянно матерясь, я даже не чувствовала боли. В итоге, ей удалось меня уговорить.
Когда я увидела родовой стол, я поняла, что древние инквизиторы могут нервно курить в сторонке. Я с трудом забралась на него, мне напялили бахилы и пристегнули ноги к разводным подставкам. Я скосила глаза и увидела возле своего уха свое же колено.
- Вот ни хрена я гимнастка, - удивилась я.
Все врачи собрались в зале и, переговариваясь, чего-то ждали. Я ждала, когда им надоест, и меня наконец-то повезу в операционную. При этом старалась незаметно втягивать воздух через рот и так же незаметно выдыхать через нос, задерживая дыхание во время схваток.
- Ну, как ты? Нет? - тревожно спросила меня Татьяна Ивановна, стоя возле меня на табуретке.
- Неа, - помотала я головой, сходя с ума от подступившей боли.
В это время она положила руку мне на живот и заорала:
- У тебя уже потуги! Хватайся за ручки и тужься! - и попыталась навалиться на меня.
Я вцепилась в ручки, потянула их со всей силы и зарычала.
Все случилось за пару секунд. Дуся появилась на свет как раз в тот момент, когда я отломила ручку. Рука, с зажатым в ней рычагом, стремительно влетела в бок Татьяны Ивановны. Татьяна Ивановна с грохотом полетела с табурета. Остальные метались по родзалу, не зная, кому помогать.
Я тихо хрюкала, потому что смеяться не могла.
- Зайка, - послышалось снизу, - я тебя никогда не забуду.
Занавес, йооптыть))
ПыСы: Дуся родилась 8 ноября, в 19:45, имела вес 4.100 и поражала всех тем, что редко плакала. Я иногда с ужасом думаю, КАК будет рожать она.
© Пенка