В далекой молодости, будучи сильным, глупым и наивным, строил я дачу.
Сила была немерянная, дурость была немыслимая.
Мешки с цементом, кирпичи, балки, столбы бетонные, бревна и прочее таскал на себе, не соблюдая правил личной безопасности.
В итоге в конце строительного сезона стал ощущать некоторое неудобство в правом боку. При попытке что-либо поднять, положить и даже при кашле с чиханием внизу живота что-то кололо. Сначала терпимо, а потом ощутимо. Надежды на то, что само пройдет, не оправдались и, поздней осенью, снедаемый мрачными мыслями - не дай Бог, рак какой-нибудь, пошел я к хирургу.
Прием вёл черный, горбоносый, волосатый армянин.
- На что жалуемся?
- Да вот, здесь тянет...
- Дачник?
- А как же!
- Ясно. Осень наступила, потянулись дачники с грыжами...
- ???
- Снимай штаны!
В голову закрались мрачные мысли - про армян и их сексуальные наклонности много говорили такого, чего на себе мне испытать не хотелось категорически. Успокоив себя тем, что доктор, хотя и армянин, но клятву Гиппократа давал, я разделся.
Доктор поманил меня к себе и жестким медицинским пальцем вонзился мне в такое место, о наличии которого я и не подозревал - сбоку и внутри, на самом верху ноги, там, где нога кончается и начинается совсем другая часть тела, оказывается, есть отверстие, закрытое кожей и мясом, и он знал про него!
Его палец залез через кожу внутрь меня снизу и что-то там поковырял...
На кушетку, на правый бок, колени согни! - продолжал командовать мне Эскулап.
Я послушно примостился на узенькой и коротенькой кушеточке, застеленной клеёнкой. ...
Лег на бок, согнул колени и вот тут все и случилось - железный докторский палец проник в меня сзади и начал там что-то ощупывать... В этот момент я понял до конца страх девушек перед потерей невинности... Всё, я больше не девушка!
Доктор, удовлетворив своё любопытство, вытащил палец, снял перчатки и разрешил мне одеться, одновременно выписывая мне направление в госпиталь на операцию.
- Так что со мной? - решил все же узнать я
- Что, что... Паховая грыжа, вот что! Не бойся - зашьют брюшину, лучше новой будет!
Я. поруганный и обесчещенный, испытывая болезненные и непривычные ощущения в заднице, вызванные грубым и бесцеремонным в неё проникновением докторского пальца, вернулся домой, на следующий день собрал вещички и поехал в госпиталь.
Там меня встретили, помыли, выдали белые кальсоны с завязочками, белую рубаху, пижаму 48 размера, 2 роста (мой размер - 52, 5-й рост), тапочки 36 размера (у меня 45-й) и поместили в палату, где уже ожидали своей участи еще трое горемык.
На следующий день я сдал массу анализов, местная докторица еще раз потыкала меня пальцем в те же места - это было приятнее, но стыднее...
Я разгуливал по коридорам, как второгодник-переросток в старой школьной форме - из рукавов пижамы торчали рукава белой рубашки, как тридцатисантиметровые манжеты, а из коротеньких штанин пижамных брюк торчали мои голые, волосатые ноги в белых кальсонах, штрипки которых я завязал в кокетливый бантик. На ногах, вернее, на пальцах ног, были нацеплены растоптанные шлёпки 36 размера.
А вечером третьего дня меня пригласила зайти симпатичная сестричка, к которой я и сам намеревался попозже ночью наведаться, но помещение было неподходящее - кафельный пол и стены, кушетка, застеленная клеёнкой и посредине - унитаз... Да и название у комнаты было "Клистирная"...
Смирившись со своей участью, я позволил нежным девичьим рукам воткнуть в многострадальную свою жопу штуцер и внутрь меня полилась холодная вода из трехлитровой банки. Клизму в последний раз мне делали в далёком детстве, с тех пор ощущения и впечатления как-то стерлись...
Едва холодная вода залилась в меня, как тут же запросилась обратно, и несмотря на уговоры сестрички потерпеть, я опрометью бросился на спасительный унитаз и вылил воду из организма. Девушка заполняла какую-то форму рядом со мной...
Впервые в жизни я делал это в присутствии дамы. Ни о каком ночном свидании теперь уже не могло быть и речи.
Наутро пришел с каталкой медбрат, велел мне раздеться догола и лечь на неё. Я попытался предложить самостоятельно добраться до операционной, но он отрезал "Не положено!", накрыл меня простынёй и повёз.
Госпиталь - довольно сложное сооружение, мы спустились на лифте сначала вниз, в подвал, потом он долго вёз меня по мрачным тоннелям, где мне вспомнился медицинский анекдот: "Куда вы меня везёте? - В морг! - Так я живой! - Доктор сказал - в морг, значит в морг!". Потом мы опять поднялись на лифте наверх и в холодном стеклянном коридоре меня оставили ждать своей участи.
Напомню, дело было поздней осенью, в ноябре, кое-где уже лежал снег. В коридоре стоял жуткий холод, изо рта у меня шел пар и через 10 минут меня уже бил холодный озноб. Я лежал и дрожал от холода, а за мной все не шли...
Медбрат, привезший меня, выкатил из двери другую каталку, на которой лежало неподвижное тело, прикрытое простыней с головой... Это не обнадёживало...
Наконец, появилась молодая медсестра и покатила меня в операционную.
Я перебрался на стол, сестра поругала меня, что я плохо побрил живот и внизу и стала исправлять недостатки. Я уже ничему не удивлялся.
Пришел врач, спросил, где грыжа, я показал правый бок, он приказал ассистентке готовить моё тело. Меня чем-то смазали, потом укололи, потом отгородили мою голову от остального тела ширмой и пошли хирургические разговоры: "Скальпель, тампон, зажим, спирт, ещё спирт, огурец..." За ширмой что-то трещало и, услышав слова: "Вот здесь коагулятором", я понял, что меня уже режут, хотя я ничего и не чувствовал.
Время от времени доктор чем-то откидывал в сторону мешавшее ему моё мужское достоинство, хотя от волнения и после получасового лежания на холоде, достоинством это назвать было опрометчиво...
Я был в сознании, мне было не больно, я принялся разглядывать окружающую обстановку и ничего интересного не обнаружил, кроме круглой, туго обтянутой халатиком попки медсестрички, вертевшейся прямо перед глазами слева.
Мне ужасно захотелось её ущипнуть или шлепнуть, тем более что я не знал, куда деть руки, но побоялся - операция шла в опасной близости от моего дружка и я решил не рисковать - вдруг отрежут что-нибудь не то.
Между тем хирург обратился ко мне: "Вы спортсмен?" - "Ну, не то, чтобы очень... В молодости занимался... А что?" - "Одно удовольствие Вас резать - одни мышцы. Только что одну даму оперировал, так там пока сквозь жир прорвался... А у Вас - красота!" - "Спасибо!", - вежливо поблагодарил я, но было приятно...
Между тем, я почувствовал какое-то копошение внутри себя. Раз уж он меня спрашивал, то и я могу, наверное, решил я про себя, и спросил: "А чего вы там сейчас делаете?"" - "Да зашиваю грыжу Вашу", - ответил словоохотливый доктор, - "Скоро конец!" - "Как конец! Какой конец!" - всполошился я. "Операции конец, а не Вам", - успокоил он.
Меня зашили, положили на каталку и той же дорогой доставили в палату, где мои коллеги-грыжане сразу забросали вопросами - Как? Что? Где? и т.д.
"Сами скоро узнаете!", - сказал я и заснул.
Назавтра наступил и их черёд - по одному их отвозили и привозили и к вечеру все были разрезаны и зашиты.
На третий день началось срастание плоти, причинявшее не сильную, но острую боль. Любое движение было связано с болью. Каждое продумывалось предварительно, как фигуры высшего пилотажа в исполнении "Русских витязей"
Мы старались поменьше двигаться, но фишка была в том, что непроизвольно вспоминались смешные анекдоты и возникало непреодолимое желание его рассказать.
Анекдот все же рассказывался, мы ржали, зажимая раны руками, но это не помогало - было больно! Едва успокоившись, анекдот вспоминал сосед и повторялось все сначала.
Мы ржали целый день, потом весь следующий. Никогда больше в жизни я не выслушивал и не рассказывал такое количество смешных анекдотов.
Через положенное время меня выписали, я осторожно добрался до дома, купив по дороге водки, и напился в одиночку.
© 2006 vpmosyas? IMHO ?