- Мама, ты мою куклу не видела? - крикнула Полинка из детской.
Алла промолчала, соображая, что бы ответить дочери, чтобы отвлечь ее от поисков.
- Ма!
Полинка заглядывала в кухню.
- Какую именно? У тебя их штук двести по всей комнате валяется.
- Ну, Линда которая. Такая, блондинка, тетя Лена подарила на Новый год.
- Не знаю. Найдется, куда она денется. Поиграй другой пока.
- Ну ладно, - девочка ушла.
Алла перевела дух, пронесло, кажется. Угораздило же ее взять именно эту куклу! Но только она походила на эту... А бабка сказала, что надо похожую. Теперь надо как-то дочь отправить на ночь к бабушке.
- Полюня, хочешь у бабушки переночевать? А я бы полотенечник в ванной покрасила, чего тебе краской дышать?
- Хорошо, сейчас соберусь! А можно ноут с собой взять?
- Можно.
Ну вот, полдела сделано. Правда, придется красить и всю ночь краской дышать, но главное - дело сделать. Алле даже как-то полегчало.
Вечером, отвезя дочь к маме, Алла решительно принялась за дело - еще несколько раз повторила зазубренный текст заговора, приготовила булавки, соль и вытащила куклу из шкафчика, где прятала ее за кастрюлями вместе с несколькими светлыми волосками, завернутыми в бумажку.
Какие все же мужики козлы! Вот что ни говори - а сволочизма у них хоть отбавляй. И любовницу себе выбрал с тем же оттенком волос, что у жены. Всегда был падок на блондинок. Ну ничего, Геночка, любимый, посмотрим, чья возьмет!
Алла зажгла свечки, погасила в комнате свет и накрыла стол новой белой простыней. Куклу положила посредине, вплела ей в прическу волосы и посыпала солью. Ну все, теперь она не передумает. Кукла была предварительно "крещена" именем генкиной бабы.
Женщина собралась с мыслями и принялась громко читать слова заговора, в нужных местах останавливаясь и втыкая булавки поочередно в руки, ноги, голову и грудь куклы. Булавки в пластмассу втыкались с трудом, и Алла чувствовала себя дурой, маленькой девочкой, играющей в ведьму.
Когда все было сделано, она погасила свечи, бросила их к кукле, свернула простыню со всем содержимым в тугой комок и сунула в свою сумку. Потом оделась, проверила, все ли с собой, и вышла из дому. Сердце учащенно билось. Все же большая удача, что я живу у лесопарка - мелькнуло в голове.
Алла свернула за свой дом, прошла по тропинке (хорошо, что уже снег сошел, и высохло все), и оказалась в темном парке, слабо подсвеченном редкими фонарями. В сумерках сначала прошла мимо присмотренного заранее места, но быстро сориентировалась и вернулась. Кучка сухих веточек была на месте. Алла вынула из сумки белый сверток, бросила на ветки. Надела резиновые хозяйственные перчатки и достала бутылку с бензином, завернутую в пакет. Бензином полила сверток, зашвырнула бутылку в кусты, а перчатки сунула в пакет, пакет - в сумку. Чиркнула спичкой. Огонек затрепетал и погас. Алла поджала губы, присела на корточки и со злостью зажгла другую спичку, и тут же кинула ее на ветки.
Бензин вспыхнул мгновенно, сухие веточки затрещали, начала обугливаться простыня. Кукла зашипела, оплавляясь, противно завоняло жженой резиной. Алла оглянулась - не видит ли кто, и сама над собой засмеялась - кому понадобится гулять в такую пору в этой части лесопарка?
Сверток горел долго, Алла замерзла, от вони разболелась голова, но надо было довести дело до конца. Наконец костерок прогорел. Женщина поворошила золу и угольки веткой, чтобы не вспыхнул пожар, и пошла домой. Голова болела все сильнее. Дома Алла налила себе полную ванну горячей воды и долго лежала там, успокаивая бешено стучащее сердце. Ах да, еще полотенечник этот дурацкий... Плевать, не буду его сегодня красить, а Полинке скажу, что голова сильно болела. Женщина выбралась из ванны, закуталась в махровый халат и легла на диван перед телевизором. Хорошо, что завтра выходной, в таком состоянии на работу не хотелось бы пойти.
Проснулась она довольно поздно. Голова болела чуть ли не больше, чем вечером. Надышалась дымом, наверное. Одежда и куртка, пахли костром, пришлось все перестирывать. И вообще в квартире чем-то противным пахнет - то ли бензином, то ли еще чем. Вчерашнее почему-то вспоминать не хотелось - противно было. И жалко пятнадцати тысяч, отданных бабке за заговор. Вот о чем я думала? Алла разозлилась на себя, и на Генку, и на дрянь его крашеную - все из-за нее... Вот тварюга! Сколько ночей Алла не спала, думая об этой дряни, сколько слез выплакала!
В глазах потемнело. Алла почувствовала, что пол уходит из-под ног, и успела только схватить мобильный до того, как потерять равновесие и упасть. Глаза застилала белая пелена, в ушах звенело, и она кое-как смогла нажать кнопку 3 на мобильнике - быстрый вызов маминого сотового.
Геннадий вернулся к ней. А кому она еще нужна - лежащая пластом после инсульта, не могущая даже говорить. Теперь он принадлежал только ей, а она - ему - все, как мечталось.
© Asuka