Продолжение алкотрешевого сериала- Серёг, в жизни, знаешь ли ты, всегда есть место подвигам! - глубокомысленно сбаянил Колян фразу классика из "Старухи Извергиль" или как её там, хлебнув тепловатое пиво из двухлитровой пластиковой баклаги "Очаковского", закусил "курятиной", то бишь затянулся "Винстоном Лайтс", и ловким щелчком отправил окурок на утилизацию в кусты. Видимо, попал, потому что из кустов раздались звуки возни и невнятный мат.
Я посмотрел на свои же нижние конечности с двумя шрамами от пулевых ранений и послал Коляна в эротический пеший тур.
Подвигов совсем не хотелось.
Мы возлежали на побережье подмосковного Пироговского водохранилища, куда выбрались, дабы наполнить выходные единением с природой. Ноздри щекотал запах кошкошашлыка, который жарили золотозубые предприимчивые азербайджанцы.
"Где-то далеко идут дожди,
Ну и что, пускай себе идут..." - похуистично бубнил Кай Метов из распахнутых дверей припаркованной неподалёку "девятки" с областными номерами и быдлотюнингом, принадлещащей, по всей видимости, "чиста канкретным поцонам", которые, сверкая фальшивой "голдой", щупали за выпуклости экстерьера своих так же фальшиво повизгивающих лахудр.
Погода стояла прекрасная, лёгкий ветерок еле заметно шевелил листву деревьев, солнце присмаливало распростёртые на пляже тела, которые периодически, как бройлерные куры в гриле, лениво поворачивались с боку на бок. Несмотря на обилие тушек женского пола в тряпочках, только из приличия именуемых купальниками, либидо молчало. Просто хотелось лежать, ничего не делая, пить пиво, периодически погружая нагретое тело в водную стихию, чем, собственно, и занимались.
Помимо нас с Коляном был ещё третий член экипажа, мой заклятый друг и даже родственник Серёга-2, представитель невъебенно серьёзной силовой структуры, который на момент начала повествования употребил литр водки в одну фотографию и теперь блаженно похрапывал, прикрыв лицо трусами, на которых имела место быть свиная камасутра в картинках. Картинки под воздействием дыхания трусовладельца периодически приходили в движение, хрюшки похотливо совокуплялись во всевозможных позициях, между тем как сам он возлежал неподвижно, иногда пуская газы, от звука и запаха которых Колян, сидевший с наветренной стороны, изрядно морщился.
- Слушай, чем это таким наши спецслужбы кормят, что бздо у них больно вонючее? - проявил любопытство Колян.
- Хуй знает! Может, чекистов учат и газовые атаки устраивать на талибов или ваххабитов? - высказал я предположение. Ветер переменил направление и мне шибануло в нос адской вонью.
Мстительный Колян ножничками из набора перочинного ножа аккуратно вырезал из страницы прихваченного в путь "Вруна" ("Московского комсомольца") несколько полосок, осторожно закрепил их на груди нашего закадыки и теперь сакральная надпись "ХУЙ" украшала грудь находящегося в коматозе сотоварища.
- Я, пожалуй, поссать пойду! - озвучил образовавшуюся проблему Колян, допил последние граммы из баклажки, закурил и потопал по направлению к кустам.
Мне захотелось вернуться к истокам жизни на нашей голубой планете, я полез в воду и поплыл. Влага приятно холодила тело. Вдалеке величественно плыли белоснежные яхты с пузатыми яхтсменами, воображающих себя морскими волками и распушавшими перед длинноногими и сисястыми спутницами свои куцые хвостишки в прелюдии возможной ебли. А может, и мечтали они о тёплых Караибских морях, блеске пиастров, чернокожих невольниках - афроафриканцах, запахах орхидей и сандалового дерева... Между ними с рёвом барражировал катер водной милиции под управлением, как я мог разглядеть, старлея, очевидно, выгнанного из гаишников, поскольку ему очень хотелось штрафовать яхтсменов за превышение скорости, поворот через двойную сплошную и отсутствие свежего аспирина в аптечках. Впрочем, это могли быть и мои домыслы, и я просто плыл, изредка переворачиваясь на спину и щурясь на солнце.
При очередной смене позиции в положение "оверкиль" я обнаружил, что прямо в еблет мне плывёт использованный презерватив. Резко сменив курс, чтобы избежать гандонного абордажа, я, расстроенный в лучших чувствах, поплыл к берегу.
По десантировании на почву я узрел Коляна, прыгающего почему-то на одной ноге.
- Колян, ты что, на стекло напоролся? - участливо поинтересовался я
- Нет, блядь, в чьё-то говно вляпался! - злобно отвествовал Колян и запрыгал к воде омывать обгаженную конечность.
Вернувшись, он сделал сверхнормативный глоток пива из свежеоткрытой мною очередной баклаги, чтобы облегчить себе нравственные страдания.
Я тоже хлебнул пива и мы стали молча наблюдать за выкрутасами водоплавающего мента.
- Серый, а это что за хуй мамин катается? - осведомился Колян.
- Это, Коленька, представитель доблестной ментуры на водном транспорте! - любезно восполнил пробел в знаниях товарища я. - Речной мент, короче.
В это время патрульный мент, от горделивого осознания своей крутости и даже охуенности, зазевался, и катер на полной скорости мощно уебался днищем в мель. Согласно строгим законам механики тельце мента по инерции вылетело из судна и по математически правильной кривой полетело вперёд.
- Уже воздушная милиция... - меланхолически констатировал Колян. - И опять речная... - Мент, пролетев метров двадцать пять с растопыренными конечностями, плашмя, как лягушка, ёбнулся на воду, пустив обширные круги по воде. . И пропал. Только фуражка с орлом-мутантом на тулье мерно покачивалась на волнах.
- Серёга, ёптыть, друг твой тонет! - забеспокоился Колян.
- Таких друзей - за хуй, и в музей!
- Дык ты же старший опер, майор! Спасай своего мента!
- Мент - оперу не кент! Всплывёт! Беспесды!- отрезал я, но в воду всё же полез, точнее ломанулся, как лось сохатый. Колян рванул за мной. Вайсмюллер-Тарзан пусть от зависти дрючит своих приматов - рванули мы здорово!
На месте утопления нашего "Титаника" я нырнул. Колян тоже. Сквозь мутную зелень воды синела надувшаяся пузырём форменная рубашка. Экологически чистая щука, подплыв, казалась, щерила издевательскую лыбу. Старлей ещё трепыхался. Я подплыл к нему, причём спереди, и это было рАковой ошибкой. Мент вцепился в меня хваткой питбуля, в довершение всего лягнул коленом по тестикулам, Пеле хренов! Я взбулькнул и стал погружаться. "К водяному сесть в приказ", как писал Ершов, желания не было. В воображении уже всплыл собственный хладный труп, в анус которого нетрезвый судебный медик вставляет ректальный термометр, протокол осмотра меня, составленный с невъебенным количеством грамматических ошибок, поэтому тонуть я категорически отказался.
Положение спас Колян, который сделал две вещи: несмотря на сопротивление водной среды, он мощно уебал менту в ухо и тот ослабил хватку. Вторым движением он отодрал от меня тонущего и знаками показал: мол, хватай за волосы. С третьей попытки мне это удалось. Колян подталкивал новоявленного ди Каприо снизу, я тащил наверх, к воздуху, солнцу и соблазнам жизни. Работая, как два буксира, выплыли наружу и, лавируя между погружёнными в жидкость телами, дотащили добровольного последователя Муму до берега. Мент понемногу стал приходить в себя и даже пару раз блеванул водой и субстанцией из полупереваренных помидоров, огурцов и кошачьего шашлыка и взглянул на нас шальными, непонимающими глазами.
- Всё, пиздец, очухался! Айболита звать не надо! - обрадовал общественность Колян.
Мы вернулись на место дислокации. Серёга-2 за время нашего отсутствия успел реинкарнировать, обнулить последнюю оставшуюся баклагу пива, тем самым злодейски порюхав наши надежды на снятие стресса, машинально стряхнуть с груди непонятные полоски и теперь сидел с задумчивым видом, не врубаясь, почему проходящие мимо особи обоих полов глумливо ржут при взгляде на него. Грудь его довольно сильно обгорела под белым солнцем пуст.., то есть Подмосковья, и светлая надпись "ХУЙ" в гордом окружении покрасневшей кожи ярко выделялась на груди.
- Не мешало бы глотнуть пивка для охлаждения систем! - подал рациональную идею Колян, не заметивший тотального уничтожения наших пивных стратегических запасов.
- На, пей! - я босой пяткой подкатил Коляну пустую баклажку. - Этот люмпен чекистского звания всё пиво выжрал, пока ты геройствовал!
Серёга-2 понял, что провинился и стал, судя всему, прикидывать в уме вероятность получения справедливой дозы пиздюлей от сотоварищей.
- Мужики, вы чего? Я проснулся, вас нет, думал..
- Думал, утонули нахуй? - подсказал я. - Так вот хуй тебе, причём по всей морде! Из-за того, что ты тут пердел, никто топиться, как бедная Лиза, не собирался, хотя мы - индивидуумы с тонкой душевной коНИСТуцией! Пока мы с Коляном спасали практически человеческую жизнь, ты, сука, наслаждался прелестями бытия и прохладой ячменного напитка! И нет тебе прощения!
Не знаю, огрёб бы Серёга-2 пизды или нет, но вскоре на румбе зюйд-зюйд-вест замаячила странная фигура в трусах и милицейской фуражке, которая двигалась, оглядывая голые лежачие и стоячие тела. В руке у фигуры был полиэтиленовый пакет, в котором находилось нечто приятно округлых форм.
В это время хрипы Кая Метова сменил дуэт парня с говорящей самой за себя фамилией ЦеКало и его жопастой подруги Лолы:
"К жене пришёл молодой любовнИк,
Когда муж пошёль за пивОм..."
Поравнявшись с нами, фигура издала радостный возглас:
- О, мужики, это вы! А я-то вас ищу, отблагодарить хотел, спасли меня! - он достал один крупнокалиберный сосуд из пакета. - Я уж думал, мне пиздец настанет, как тонуть стал! - второй внушительный литр появился на свет божий. - Жаль только, ботинки утонули..- всхлипнул он и разлил живительную влагу по стаканчикам. - Так, уставился он на Серёгу-2. - А что это за неприличная надпись на груди? - он ткнул палец в могучую Серёгину грудь с волосатыми отвисшими персями.
- Похуй! Теперь мода такая! Ну, Ихтиандр, давай, вздрогнули! - прозорливо сгладил щекотливую для себя ситуацию Колян.
Пластиковые стаканчики издали глухой стук.
© Штурм