Полтора уж года как служил в тропиках и вроде бы организм адаптировался, но всё равно тропическая жара, солнце на белесом небе и его лучи льющиеся почти отвесно действовала на меня одуряющее. Я вяло брёл через бетонный и раскалённый плац, палимый беспощадным солнцем и так же вяло и тяжело в моей голове ворочались мысли, перескакивая с одной темы на другую, нигде не останавливаясь. Я брёл на обед, но по пути хотел зайти в мед пункт и навестить там своего другана Кольку Сюткина.
С Колькой мы были друзьями детства. Жили и учились в Брянске, ходили в одну и ту же школу и с первого по десятый класс учились вместе. Естественно дружили и вместе неожиданно для самих себя поступили в Омское общевойсковое училище в один и тот же взвод. Здесь дружба только укрепилась. И как это в жизни часто бывает - Колька познакомился с подружками, втянул в эту дружбу меня. Итогом чего была совместная свадьба на подружках, о чём мы ни разу не пожалели. Но после училища военная судьба раскидала по разные стороны Союза. Перезванивались, переписывались и та же военная судьба свела нас на пересыльном пункте при отправке в одну из жарких стран. Радостей и восторгов, особенно у наших жён, не было пределов. А когда прибыли сюда, то оба попросились в одну роту, где мы и служим до сих пор. Через полгода кончается наша длительная командировка и теперь пределом наших общих желаний было попасть на обратную дорогу в Союз на один корабль.
Три дня тому назад на одном из перекуров, Колька, воровато оглядевшись, чтобы никто не слышал, поделился своими мыслями на ближайшее будущее: - Серёга, чего то задолбался я..., устал короче. Тут моя Ленка, подсуетилась и завтра ложусь в мед пункт на недельку. Типа у меня желтуха в лёгкой форме. Отдохну немного, посплю, книжки почитаю, телек посмотрю. А через пару недель тебя туда устроим - тоже отдохнёшь. Как тебе такая идея?
- Да нормально... Полтора года без отпуска. Тоже устал немного.... Давай.
На том и порешили. Ленка, его жена работала в мед пункте медсестрой, договорилась с кем надо и Кольку определили в одиночную палату для начальства. Надо сказать, что мед пункт мед пунктом, но в наших условиях когда мы все военнослужащие жили и служили здесь отдельно - это был госпиталь в миниатюре и там присутствовали все доктора и врачи, какие положено для хорошего госпиталя. Вплоть до того что можно было проводить и хирургические операции. Вот сегодня и решил проведать друга. Пообщаться немного...
Спросив, где палата и пройдя по полутёмному коридору, продуваемому приятным сквозняком, я ввалился в небольшую, светлую и уютную палату.
- Здорово болящим, - пробасил я навстречу встающему с койки другу. Тут же сидела и Ленка в белоснежном халате, заполняя солдатские мед книжки.
- Здорово, здорово, Серёга, - обрадовался Колька, тряся руку в рукопожатии, а Ленка неодобрительно обернувшись через плечо, делано-официальным тоном с ходу сделала замечание.
- Товарищ посетитель, а почему вы без халата? Да и время посещения у нас после шестнадцати часов.
Мы с Колькой сразу же с таким же наигранным возмущением наехали на Ленку, типа - вот другим и делай замечания..., ишь нашла на кого наезжать. - И Ленка весело рассмеялась, сразу же превратившись в обычную весёлую молодую женщину, какой она нам и нравилась. Ленка в нашей компании, да и не только в нашей, была всегда заводилой. Любила похохмить, посмеяться и частенько разыгрывала несколько вяловатого по жизни Кольку. А он и не обижался на эти розыгрыши и всегда воспринимал всё это с юмором.
- С тобой хоть здороваться то можно? Ничего не подцеплю? - Весело оскалился я, поудобнее устраиваясь на табурете.
- Да можно..., можно..., - Колька вальяжно развалился на кровати, - правда, вчера после всех анализов мне сказали, что у меня действительно лёгкая форма желтухи. Но форма не заразная, так что даже целоваться можно.
- Ну как тут? Смотрю у тебя тут кондишен, прохладненько. Как хоть тут кормят? Нормально?
- Нормально..., нормально. Мне вон Ленок ещё с дома хавку приносит. Так что жить можно.
Ленка оторвалась от мед книжек и сладко потянувшись стройным телом, осуждающе протянула: - Думала пока он здесь хоть варить дома буду меньше. Так получается ещё больше, да и тащить по жаре ещё приходится. Заколебалась я тут за два дня.
Колька был любителем хорошо поесть и как только он переставал бегать и заниматься спортом, так у него сразу же проявлялся маленький животик. Но Ленка не давала ему расхолаживаться и он опять присоединялся к моим длительным утренним пробежкам. Вот и сейчас, любовно поглаживая живот, Колька сурово сдвинул брови и возмущённо вскричал: - Но.., но, не замахивайся на святое. Я больной человек и ты должна меня хорошо кормить и поить. А то у меня и так всё сбилось в организме и вторые сутки в туалет сходить не могу...
Ленка насторожилась и вопрошающе уставилась на мужа: - Как не можешь? Что уже двое суток?
- Ну.., обычно в семь утра ходил. А тут ни вчера и ни сегодня... А чего ты вдруг насторожилась?
- Погоди. А ты об этом своему врачу говорил?
- А чего говорить? Подумаешь невидаль какая? Бывало уже такое... Сегодня к вечеру и всё сделаю, - беспечно отмахнулся Николай.
- Вот правильно про вас говорят, что вы "пехота тупорылая". Ни хрена не соображаете в медицине, а об этом надо было сразу врачу сказать. Да ну тебя, - Ленка обидчиво отмахнулась от шутливого объятия мужа и направилась на выход, - сейчас пойду и скажу Андрею Петровичу, чтоб он тебе побольше слабительного дал - может умней будешь.
Дверь за Ленкой с треском захлопнулась и мы сразу же заговорщицки сдвинули головы: - Колька, тебе что-нибудь после обеда принести?
- Давай, давай, а то моя упёрлась - не хер пить раз больной. Я тут у своего лечащего вчера сто грамм спирта выпросил... Это ты спирт только так хлещешь, а мне пол ночи отрыгивался.
- Тебе что принести?
- Только не эту шахтёрскую водку, какую мы на прошлой недели пили. Не идёт она мне. Возьми чего-нибудь помягче.
- Ладно, я коньячок в магазине.
Решив этот важный и насущный вопрос, я в две минуты рассказал Николаю о делах в его взводе, впрочем это он выслушал в пол уха и, беспечно махнув рукой, резюмировал: - То есть, всё нормально. Ну и ладно - пусть там зам ком взвод крутится. Пошли в курилку, посидишь со мной за компанию, да и пойдёшь.
Коля достал из тумбочки сигареты и мы вывалили в коридор, где тут же увидели летящего к нам, с развевающимися полами белого халата, лечащего врача.
- Сюткин, ты чего - срать не можешь? - Взволнованно и сразу спросил Андрей Петрович.
- Жена что ли уже накапала? - Обиженно выпятив губы, Колька остановился, агрессивно разглядывая врача. - Чего вы все взъерепенились? Да, посру я сегодня....
- Это хорошо, что она мне сказала, - Андрей Петрович отдышался и заговорил примиряющее, - Ты, Коля, должен сегодня обязательно сходить в туалет по большому. Не шути с этим. Даже при такой лёгкой форме как у тебя, все эти запоры чреваты очень большими и неприятными проблемами.
- А чего там может случится?
- Коля, не хочу тебя грузить. Вполне возможно, что всё и обойдётся... А вот если ты до утра не сходишь...., ну..., тогда и будем базарить. Но ты лучше сходи, это самый для тебя лучший вариант, - ушёл от ответа эскулап и удалился по своим делам.
- Да ну их..., нашли чем пугать, - отмахнулся товарищ. Покурив за компанию в уютной курилке под большим баобабом, я ушёл домой на обед. После обеда заскочил в магазин и после небольшого колебания взял всё таки две бутылки коньяка, а в без двадцати семь вечера вновь заявился в мед пункт. В палате Николая не было. Через пять минут поисков нашёл Ленку и спросил о местонахождении мужа. Ленка вызверилась на меня и, показав свой кулачок, строго настрого предупредила меня, чтоб я - Ни..., ни...
- Да ты что, Лен, разве я не понимаю, что ему нельзя, - горячо заверил Колькину жену, слыша как в полевой сумке предательски булькает коньяк.
Ленка опять погрозила кулаком и недовольно мотнула головой куда то в сторону: - Иди..., в туалете сидит уж два часа..., пучится....
- Коля..., Коля..., - я остановился у каменного туалета, вынесенного к бетонному забору и позвал негромким голосом друга, - Ты здесь?
- Здесь я, здесь..., - послышался страдающий голос, - я сейчас...
Через минуту из туалета вышел Колян, с мученическим видом поддёргивая лёгкие спортивные штаны. Выглядел он уже далеко не тем жизнерадостным пациентом, которого я покинул шесть часов тому назад. Был он какой то взъерошенный и озабоченный. Даже мне показалось слегка осунувшимся.
- Ты что, Коля, - забеспокоился я, - болит что ли..., живот?
- Да нет, - Колька страдальчески махнул рукой, - задолбали меня врачи. Все приходят, сочувственно кивают головой. Никто толком ничего не говорит и все хором - Давай.., сри, Коля... Блин, что то суки скрывают - вот что меня беспокоит. Вот сижу в туалете, пытаюсь выдавить хоть что-нибудь и не получается. Что то я задёргался сам.... Ты то - Принёс?
- Принёс, принёс... Аж две бутылки. Где сядем?
Коля сразу оживился, мотнул головой на кусты у забора: - Иди туда, сейчас принесу стаканы и закусь, чтоб никто не видел.
Товарищ, излучая излишний энтузиазм, умчался, а я с комфортом устроился в середине кустов, где неожиданно обнаружилась уютненькая полянка. Через десять минут ко мне присоединился слегка запыхавшийся Колька, который притащил посуду и закуску, явно домашнего приготовления. Всё это мы разложили на обломке доски, а сами расселись на крупных кусках шлакоблоков.
Я плеснул себе грамм семьдесят, а товарищ налил сразу полстакана: - Это чтоб пробку в заднице сразу вышибить, - авторитетно пояснил он мне, на мой слегка удивлённый взгляд. Я то хотел подольше посидеть с ним и пообщаться не спеша, а с такими темпами, через полчаса придётся за новой порцией алкоголя бежать.
- Ну, давай... Не пьянки ради - здоровья для... Давай, за твоё здоровье..., - мы чокнулись, опрокинули в себя коньяк и закусили.
- Чего хоть эти коновалы тебе говорят? По конкретней...
- Да ничего не говорят. Только - Давай, давай... И моя ухмыляется загадочно и загробным голосом - Ты должен до утра.... Ты должен... Это в твоих интересах... Заколебали. Давай наливай - между первой и второй промежуток не большой...
Как и предполагал, мы быстро уговорили две бутылки и только я собрался бежать в магазин, как на нашей полянке вдруг образовалась Ленка и лечащий врач Андрей Петрович, которые очень органично влились в наши посиделки. Ленка в пакете принесла ещё одну бутылку коньяка и закуску, а Андрей Петрович из кармана халата достал фляжку со спиртом. Концовку всего этого мероприятия я запомнил плохо и как пришёл домой уже не помнил. Но судя по тому, что утром жена меня не ругала - добрался до дома благополучно.
В отвратительном состоянии перед разводом нарисовался в палате Николая, который выглядел не лучше меня. Вяло поздоровался и сразу поинтересовался насчёт пробки - Прошибло или нет?
- Серёга, - Колька был близок к нервному срыву, - ни хрена. Это звиздец..., я не знаю что будет, но по моему я умру на операционном столе...
Подперев стулом дверь, я воровато достал из полевой сумки пол бутылки водки: - Давай, быстрей полечимся. Про какой ты операционный стол говоришь?
Колька порывисто выхватил бутылку и по двум стаканам разлил водку. Не дожидаясь меня, в сильном волнении, одним глотком проглотил спиртное и обиженно спросил, слегка осипшим голосом: - Ты, что ни черта не помнишь, что толковали вчера доктор и моя? Ещё друг называешься...
- Ты меня извини, но вот помню что то говорили, а вот что не помню, - виновато скаламбурил я и тоже, чуть ли не одним глотком выпил водку.
- Сказали - если я до десяти утра не просрусь, то надо делать операцию на заднице. Что самое херовое - говорят, без наркоза.
- Чегоооо? Это как? Да ну не может быть...., - моему удивлению не было предела.
- Да вроде бы так... Хирург уже приходил, тоже уговаривал меня просраться. Говорит, не хочет повторения как с одним большим политическим начальником было...
С этим начальником была ещё та история полгода назад. Ему тоже на заднице делали операцию - говорят вырезали геморрой. Так хирург за ним три дня бегал после операции, чтобы не дай бог тот не посрал и швы на заднице не разошлись. И упоминание об этой давней истории, убедило больше всего.
Мы удручённо замолчали. Потом Николай вздохнул тяжко и тусклым голосом сказал: - Ну..., я пошёл...
Переспрашивать не стал, понимая - Куда...
Время было ещё половина девятого и оставалось полтора часа до контрольного срока. Может что и получится и всё обойдётся.
Без пятнадцати двенадцать вновь нарисовался в мед пункте и успел как раз к развязке. У моего товарища ничего не получилось и его, еле-еле переставляющего ноги, под руки вели врачи в операционную. Тут по моему собрался весь мед персонал, все были в марлевых повязках, закрывающих пол лица. Коля был полуобморочном состоянии, смирившись с ужасной операцией, а вокруг него суетилась Ленка и ласковым голосом успокаивала мужа: - Коля.., Коля..., всё будет нормально..., я буду всю операцию рядом с тобой и держать тебя за руку. Главное ты только соберись с духом..., - но вот с духом было тяжело.
Я тоже было сунулся к другу и попытался что то сказать ободряющее, но товарищ таким тоскливым и безнадёжным взглядом скользнул по мне, что я понял - Коля был уже на операционном столе и весь в предстоящей оглушающей боли.
Вся эта толпа медицинской братии и жертвы поднялась по крыльцу и скрылась в операционной, а когда я рукой открыл окно и заглянул во внутрь, Коля уже обречённо сидел на столе, безвольно свесив ноги. Врачи суетились и готовились. Ленка гладила мужа по голове, и умиротворённым тоном что то ворковала. Хирург, растопырив помытые руки, остановился перед столом и твёрдым, командирским голосом начал командовать: - Так... Всё... Все готовы? - Приняв доклады и чуть умерив тональность, участливо заговорил с Колей, - Сюткин, всё это ерунда. Расслабься..., всё сделаем быстро. Конечно, будет несколько больно, ... Ну а в качестве хоть какого то наркоза могу предложить тебе стакан спирта. Согласен?
Николай готовно кивнул головой и как по мановению волшебной палочки в руке хирурга появился полный стакан огненной воды. Коля, как утопающий ухватился за посудину и в несколько крупных глоткой выдул спирт, даже не поморщившись. В операционной наступила тишина и все уставились на пациента. Через две минуты хирург спросил.
- Ну, что, Сюткин - забрало?
Коля отчаянно замотал головой и в руках хирурга снова появился полный стакан спирта: - Сюткин, на.. ещё и всё. Пьяней... Больше тебе нельзя.
Но и от второго стакана Коля остался трезв как стёклышко. Хирург тяжело вздохнул: - Ну, тогда ничего не поделаешь... Ложись, Сюткин, на стол животом вниз. Сейчас тебя привязывать начнём.
Всё, я тоже больше не мог смотреть, как мой товарищ безропотно спустил штаны и лёг на стол как на плаху. Отошёл от окна и побрёл в батальон. Час я промаялся в канцелярии роты, прислушиваясь и боясь услышать вопли оперируемого, а потом решительно направился в мед пункт, справедливо посчитав, что всё закончилось.
Там действительно всё закончилось и Николай, счастливый и пьяный сидел на крыльце операционной, с удовольствием пуская сигаретный дым. Сидел он на своей заднице и достаточно уверенно. Тут же стояла початая бутылка коньяка и пару тарелок с бутербродами.
- Коля, всё что ли? - Радостный за товарища, я присел на ступеньку.
Николай с удовольствием глубоко затянулся и пыхнул сигаретным дымом в небо, после чего значительно, но всё также молча налил мне коньяка.
- Пей, Серёга... Закончилось, - и вновь счастливо затянулся. Дождавшись, когда выпью и закушу, Коля беззлобно выматерился.
- Серёга, меня... ёб тво... мать, Да и тебя тоже. Короче нас обоих разыграли как зелёных пацанов. - Дальше Николай рассказал то что я уже не видел, а когда он закончил рассказывать я смеялся как сумасшедший. По моему в жизни так сильно не смеялся. Коля улыбался, наблюдая, как я загибаюсь от смеха на крылечке, а из дверей операционной осуждающе выглянула Ленка с тряпкой в руке.
- Чего смеётесь Дураки? Над собой смеётесь... Вас пехоту тупорылую так и надо разыгрывать...
- Иди..., иди..., женщина, убирайся... Тебе ещё мыть да мыть полы... Да, про потолок не забудь, - Колька сначала тихо и беззлобно засмеялся, а потом захохотал во всё горло и сквозь дикий смех еле проговорил, - Серёга, я им весь потолок обосрал и всю операционную тоже. Хирург в ужасе...., а начмед их всех обматерил и сказал, чтоб к завтрашнему вечеру операционную привести в порядок....
Пока Колька смеялся, я заглянул через окно в операционную, в которой царил разгром и бедлам, а Ленка, задрав полы халата возила тряпкой по полу. Пол, столы, стены и часть потолка были покрыты ровным слоем вполне понятного цвета и содержания. Представив, что здесь и как произошло, я тоже впал в дикий хохот.
А чуть оправившись от смеха, только и сумел выдавить из себя: - Коля, но ведь так серануть просто невозможно....
- Всё, Серёга, возможно когда тебе в задницу скальпель суют. Операционной ещё повезло, что основной удар на себя врачи приняли, а так бы операционной был бы звиздец.
Когда мы были обессилены от смеха, выпили ещё и товарищ уже в цветах и красках, не торопясь, повторил свой рассказ, который в кратком изложении выглядел следующим образом и заставил меня прямо лечь тут же на ступенях операционной. Я даже заикаться стал.
- Выдул я эти два стакана спирта и даже ничего от страха и ожидания предстоящей боли не почувствовал. Естественно, что и при таких обстоятельствах он на меня ни черта не подействовал. По приказу хирурга я медленно стянул штаны, лёг на стол и приготовился умирать. Главное желание было, чтобы от боли сразу уйти в бессознательный аут. Меня привязали, жена тут же крутится успокаивает. Врачи в марлевых повязках надо мной склонились. Суки они, Серёга, я то не вижу что они под повязками лыбятся... Всё воспринимаю всерьёз. А они мне: - Больной, расслабьтесь... Чего вы задницу сжали? Оказывается, там делов то было обыкновенную мне клизму поставить. Я ж не вижу, что они её готовят, а сами суки инструментами брякают, нагоняя на меня страх. И вот когда они сунули эту пипетку в очко - мне то всерьёз показалось, что они туда скальпель сунули и задница пополам треснула. Ну..., я и дал со страху струёй и всех врачей, потолок, оборудование... Всё.... Одной очередью и покрыл. Слышу вопли, грохот, что то разбилось и в заднице противное и тёплое течёт. Испугался, думаю - Кровью истекаю... И со страха вторую струю как долбанул... И так мне легко стало и хорошо. Лежу и думаю - Это я умираю. Смотрю, жена меня отвязывает - смеётся и плачет. Раз плачет значит действительно умираю - Только вот чего она смеётся? Никак понять не могу. Сел на столе и когда почувствовал, что сижу в какашках, а вокруг меня мечутся обосранные мною врачи. Вот тогда то мне совсем стало хорошо....
Сходил, помылся... Всё, хватит... Сегодня с мед пункта домой ухожу. Ну, её на хрен, такую болезнь...
Р.S. Ленка операционную приводила в порядок целую неделю, пришлось даже её перебеливать и заново красить. Все думали, что Коля здорово повздорит из-за этого с женой, но Сюткин, как всегда воспринял всё происшедшее со здоровым юмором и даже с удовольствием слушал, как другие рассказывали про это, прибавляя от себя свои подробности. А когда мы уехали оттуда, то и через пять, и через десять лет, приезжавшие оттуда офицеры рассказывали эту смешную легенду.
©Цеханович Борис Геннадьевич