"Оставь надежду всяк
сюда входящий" (итал. "Lasciate ogni
speranza voi ch'entrate." - Данте,
Божественная комедия, "Ад", III, 9)Из Центра "СЕКРЕТНО"
Генерал-майору В.Петруку
"На основании Указа Президента Российской Федерации ? 569 "О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики" от 11 декабря 1994 года, ПРИКАЗЫВАЮ совершить марш по маршруту Владикавказ-Назрань-Самашки...В ходе выдвижение в конфликт с местными жителями не вступать, огонь открывать в случае крайней необходимости, для самообороны..."
Командующий ОГВ П.Грачев
г.Моздок 11.12.1994 год
...Колонна уже три часа двигалась в направлении Грозного. Позади остались Владикавказ и Назрань. Рядом проплывали отдельные ингушские домишки, с кое-где забитыми наглухо окнами. На одном из заборов красовалась надпись, неаккуратно выведенная черной краской "Это наша Земля. Проваливай гяур! (тур. gavur, от араб. кафир - неверный) "
- Почему так медленно? - с недоумением, нарушив тишину, бросил Роман, но его вопрос повис в воздухе.
- Домой охота. Смертью здесь пахнет! - констатировал дагестанец Мурадов.
- Ага, а еще кирзачами и потом. - передернул его Роман. - Ты забыл где мы? Это армия. Сейчас восстановим порядок и домой. Тебе сколько осталось?
- Полторашка еще. - с грустью сказал солдат, и потупил взгляд.
- Вот отслужишь положенное и поедешь домой, - бросил старшина Гаев. - А то вишь домой захотелось, что чеченцы, что дагестанцы - трусливый народец.
- Не смей! - вскочил с места Мурадов, щелкнув предохранителем на автомате.
В этот самый момент колонна встала.
- Хватит, - крикнул старший лейтенант Павлов. - Че встали то? Гаев, а ну глянь.
- А че я? - виновато буркнул тот, но команду выполнить поспешил.
Откинув тент старшина огляделся. С краю дороги стоял указатель, на котором белыми буквами было выведено название населенного пункта - Барсуки.
- Люди какие то, - вернулся Гаев. - Орут че то!
Увидев приближающуюся армейскую колонну, толпа людей повыпрыгивала из домов и закипела гневными выкриками.
- Блядь! - не сдержался командир батальона подполковник Усик, треснув локтем в дверь.
Перед мордой БТР появились дети, грязные в рваной одежде. Встав посередине дороги, они как и взрослые вкидывали вверх кулаки и кричали оскорбления.
В окно полетел камень, с треском ударившись, оставил паутину расколотого стекла. От неожиданности комбат вздрогнул и испуганно посмотрел на механика.
Толпа бесновалась.
- Изверги!
- Вон отсюда!
- Аллаху Акбар!!!
- Убирайтесь, ироды!
Подполковник растерялся, не зная, что делать. Ведь все может кончится как в Хасавюрте, когда толпа местных взяла в заложники полтора десятка ребят из внутренних войск. Но давить взбунтовавшихся людей - мирное население - он права не имел.
К откидному борту Урала подбежала девушка в черном платке, из-под которого выбилась седеющая прядь волос и враждебно закричала:
- Дальше дороги вам не будет! Под колеса ляжем, а не пропустим. Убирайтесь!
Гаев хамски ухмыльнулся, и показав средний палец пропел:
- Пошла нахуй!
От досады женщина бросила в того бутылку, но промахнулась и та разлетелась вдребезги ударившись о борт Урала.
- Ах ты сука! - в агонии крикнул старшина, вскинув в ее сторону автомат.
Ингушка закричала и поторопилась раствориться в толпе.
- Проваливайте, убийцы! - кричала разрастающаяся толпа.
Рома смотрел на агрессивных людей, на старую, лет 80 бабушку. С четкой периодичностью она колотила своей палкой по броне БТРа. Он хотел ее спросить: "За что? Почему?.."
Павлов заерзал на скамье:
- Ехать надо, ехать... А то пропадем здесь.
Разрезая звук мигалками, подъехал милицейский ГАЗ.
- Наконец то! - обрадовался Усик. - Сейчас поедем...
Но ингушские менты даже не вылезли из машины.
- Ты видел а? - возмущенно пробормотал ефрейтор Казьменко. - Хуле они встали?..
- Сейчас все будет, - сказал Павлов, пробираясь сквозь сидевших солдат. - Сейчас поедем!
Он спрыгнул с Урала на мягкую землю и направился к толпе.
- Куда это он? - поинтересовался Роман. - Затопчут ведь!
- Не затопчут, - парировал старшина. - Молодец командир, единственный инициативу проявил, - он злобно посмотрел на головную машину, в которой растерянно сидел комбат.
Толпа негодовала.
Старлей терпеливо объяснял:
- Поймите, у нас приказ. Мы не с войной, мы восстанавливать порядок...
Но его никто не слушал, толпа сомкнулась в кольцо и проглотила его.
- Глянь че делают, суки! - Гаев передернул затвор и, спрыгнув вниз, дал очередью поверх голов. Из толпы пальнули в ответ. Гаев бросился за валун, больно ударившись грудной клеткой о землю.
Рома видел все как в тумане. Отдаленно доносились крики комбата, громыхала автоматная очередь. Забившись в угол, бился в истерике рядовой Макрушко, ему только два месяца назад исполнилось восемнадцать, он был далек мыслями о войне.
Из Уралов и бэтэров повысыпали солдаты и открыли беспорядочную стрельбу в воздух.
Толпа бросилась в сторону, давя друг друга, женщины и старики падали, дети кричали.
- Кто стрелял? Кто, блять, стрелял? - кипел от злости комбат, вылетая на ходу из кабины.
Его голос утопал в месиве из беспорядочной стрельбы и истошных криков людей.
В пяти метрах от Гаева упал мальчик.
- Ебаный в рот! - проревел старшина. - Что же вы делаете, суки?
Он подполз к пацану и перевернул его. Мальчик испугано смотрел черными, как ночное небо, глазами.
- Живой! - радостно произнес Гаев, и потрепал мальчишку по голове.
- Отпусти его, урус, - где то над головой прозвучало в приказном тоне. Старшина поднял глаза и увидел милиционера, направившего на него пистолет.
- Не глупи мент, я его и не держу. - отпустив пацана, произнес военный.
- Автомат, давай сюда свой автомат, быстро! - не унимался ингушский страж правопорядка.
- Чертас два, ублюдок.
Из Урала загрохотало. Ингуш невольно присел и что то залепетал на своем родном, затем спохватившись, рванул к милицейскому ГАЗу.
- Не трус я, - выпрыгнув из Урала сказал Мурадов. - А дагестанцы очень храбрый народ.
- Да знаю я, Талгат, знаю. Это я так, что бы ты завелся.
Толпа редела. Теперь отчетливо было видно, что на щебенке скрючившись и держа руками живот лежал офицер, через его пальцы тонкой струйкой сочилась кровь.
- Пидорасы!!! - кричал во все горло лейтенант Туркин.
- Вы все сдохните, твари! - вторил ему какой-то боец, пуская пули над удалявшимися в поле людьми.
Комбат подбежал к раненому Павлову.
- Ничего старлей, ничего родной, до свадьбы заживет... - успокаивал он офицера. - Фельдшера сюда, быстро!...
Но вместо фельдшера подбежали двое смуглых ингушских милиционера, зыркнув волчьими глазами на раненого, один из них сказал:
- Что тваришь палковник? Разварачивай калённу!
- Да пошел ты в пизду! - громко выругался комбат.
- Чтоэ?.. - опешил сержант и потянулся к кобуре. - Что ти сказал?
Белый как мумия, с вымазанными кровью руками Усик поднялся с колен и прорычал:
- Вали нахуй! Вали нахуй или мы тут сейчас устроим...
Без команды, подтверждая правоту сказанных слов, вскинули бойцы автоматы и направили на ментов. И скомандуй комбат: "Огонь!", выполнили бы команду с удовольствием, без тени раздумий и сожаления.
Менты ретировались.
- В машину его, - скомандовал подполковник. - Туркин, старший. Бери бойца и дуйте во Владик в госпиталь. Бегом, бегом!
Раненого офицера подняли на руки и перенесли в Урал, опустив на расстеленный заранее бушлат. Машина развернулась и рванула в направлении черменского блокпоста...
"Зачем все это? Мы же ничего им не сделали" - думал Роман.
Они, новобранцы, не имеющие соответствующего опыта, не знали, что это было только начало. Они еще не знали предательства и горя, генерала Лебедя и Хасавюрт. Не знали, что "восстановление конституционного порядка" это всего лишь ширма, за которой скрывалась тяжелая и страшная реальность, боль и отчаяние, смерть и горе, слезы и ненависть. Не знали, что их молодых, не умевших толком держать автомат в руках, кинули в ад, в логово псов войны, прошедших специальную подготовку.
Уже позже, входя в Грозный, их колонну встретила страшная надпись, оставленная боевиками на одном из домов, надпись, отражавшая все то, с чем придется столкнуться молодым ребятам и их отцам-командирам за безответственность, предательство и политические игры чиновников - Добро пожаловать в Ад!
Не знали...
Шел декабрь 1994 года...
P.S. Основано на реальных событиях - обстрел колонны федеральных сил под селом Барсуки (Ингушетия).
©Nazarbiak