Офис страховой компании. Менеджер, молодой человек, вбивающий в компьютер мои данные, спрашивает:
- Какая у вас квартира?
Я удивлённо вскидываю брови и отвечаю:
- Хорошая.
Молодой человек настойчиво спрашивает снова:
- Какая квартира? Какая?
От тупикового напряжения ситуации я вдруг понимаю, что он хочет спросить "Какой номер квартиры", но не в силах перестроить фразу и топчется на шаблоне "какая квартира".
Вспоминаю другой офис. Напротив меня - девочка по подбору персонала. Увидев в моей анкете, что в 2012-м году я переехал в Москву, спрашивает меня:
- Как вы переехали в Москву?
- На поезде, бл#дь! - хочется ответить мне. Но вслух я сдержанно спрашиваю: - Что "как"?
- Ну, как? Как переехали?
В её словарном запасе эта фраза означала "Почему вы переехали в Москву?"
***
Всё чаще и чаще я вижу абсолютную, кромешную речевую беспомощность у молодых ребят. Не хочется многословно старпёрить в атмосферу, напомню только один трюизм: речь - прямое отражение мышления. И, соответственно, состояние речевого аппарата наглядно демонстрирует, что и как варится там, в костяном котелочке у человека.
И когда я в очередной раз сталкиваюсь с этим беспомощным тык-мык (а такое происходит с завидной регулярностью), у меня начинают волосы шевелиться в труднодоступных местах.
Я вижу двадцатилетних и старше, которые не знают, почему лето сменяется осенью, а потом зимой. Я вижу целое поколение людей, которые не знают, почему небо голубого цвета. Я вижу рядом с собой людей, которые пытаются прилепить магнитик к стене офиса. И три раза наклоняются за ним упавшим, и пробуют снова. Я вижу людей, которые не знают, почему летом идёт дождь, а зимой снег. Я вижу людей, которые считают, что мусульмане - это такой народ...
И я чувствую, как у меня отрастает сзади тележка с рассадой, в правой руке вырастает клюка, я начинаю потрясать сморщенным кулачком и шипеть беззубым ртом с присвистом что есть мочи: "Уступи, оболтус, место ветерану советской школы!"
Шутки - шутками, а если серьёзно, это по-настоящему страшное зрелище, когда из земли попёрли озимые Фурсенко. А ведь будут ещё и яровые.