Наконец-то наступило 23-е февраля, главный профессиональный праздник Михаила - отца небольшого семейства. Далеко не каждая женщина имеет такое же непосредственное отношение к 8-му Марта, как Михаил ко Дню Советской Армии.
Еще бы, во первых - майор, а во вторых - военный летчик.
От жены, Ларисы, Миша получил дорогущий (давно выпрашиваемый) японский спиннинг с катушкой, а от трехлетней дочери, Даши, стойкого оловянного солдатика в касочке и с автоматиком:
- Папа - это ты. Правда похож? Привяжи его на ленту и всегда носи на шее.
- Спасибо, доченька, но ты знаешь, я, наверное, не смогу его на шее носить, а то наш командир, скорее всего, будет против. Пусть лучше - этот "я", дома посидит, буду приходить со службы и играть с ним. Спасибо, Даша, дай я тебя поцелую, очень красивый солдатик и вылитый я.
Жена взяла стойкого оловянного солдатика, подбросила на руке и сказала с улыбкой:
- Миша, а пусть это будет твоя кукла вуду, ну, в хорошем смысле. Когда ты на полетах, мы с Дашей будем оберегать его от всяких неприятностей, а значит и с тобой там все будет хорошо. Я придумала, поставим сюда, повыше, чтобы Дашка случайно не достала.
Хоть Миша и не был в восторге от этой идеи, летчики народ суеверный, но спорить не стал и даже помог пристроить "себя" на самую верхнюю полку книжного шкафа.
Назавтра майор, как обычно, убыл к себе на службу, а поздно вечером вернулся домой... прихрамывающий и какой-то потерянный.
Жена дико перепугалась:
- Миша, что случилось!? Ты ранен?! Что с ногой!?
- Успокойся, все уже нормально, представляешь, стоял я на своем крыле, с механиками трепался и вдруг р-р-р-а-з - со всего маху спиной оттуда. На бетон, между прочим. Хорошо еще что в толстой куртке, а то точно хребет бы сломал. А так, вот только нога, немного, но перелома нет, не пугайся.
Я даже по курсанству, никогда с крыла не падал, а тут на ровном месте, и при всех. И главное, ветра никакого. Странно получилось, очень странно.
Миша, не разуваясь сделал два шага в комнату и глянул на книжную полку, где стоял стойкий оловянный солдатик:
- Лариса, а ты случайно его не роняла со шкафа? Часа в четыре, а? Ну, мало ли?
Испуганная Лариса, пряча от мужа свои большие красивые глаза, заплакала и, всхлипывая, запричитала:
- Да не трогала я его. Не говори глупости. Зачем мне его трогать? Стоит себе и стоит. Тебе очень больно?
Весь вечер Лариса ходила вокруг мужа сама не своя, как будто бы ее изнутри распирала какая-то страшная тайна.
А ночью, когда Миша уже почти отрубился спокойным, богатырским сном, она склонилась над ним, роняя слезы и тихо, чтобы не разбудить Дашу, заговорила:
- Прости меня Миша, прости, это я во всем виновата. Откуда я могла знать, что так получится? Ну, в общем, мы с Дашей дурачились, она была рыбкой, а я ее твоим спиннингом ловила. Махнула и случайно сбила солдатика, тебя...
Сразу побоялась сказать, но и в себе держать больше не могу. Прости, Миша, оказывается, оно работает. Кому скажи - не поверят! Подумают - сумасшедшая.
Миша обнял Жену, тихо засмеялся и сказал:
- А я все ждал, признаешься, ты или нет? Призналась, молодец, не зря я на тебе женился. Так и быть, я тебя прощаю, но с условием, что и ты меня не убьешь.
- Ну, не убью, не убью. Что ты еще натворил?
- Я сегодня не падал с крыла, а хромал, потому что новыми ботинками ногу натер, вот и решил подшутить, раз все равно со шкафа слетел.
- Постой, постой, так если ничего не было, то откуда ты узнал, что я "тебя" со шкафа уронила?
- Здрасьте, Ватсон!
- Тише, Дашу разбудишь.
- Здасьте, Ватсон, я ей, что ли, телефончик купил? "Эта кнопочка - мама, эта кнопочка - папа"
"Папачка, папочка, мы с мамой тебя случайно со шкафа уронили, но ты не переживай, ты не сломался, ты же летчик и ты железный..."