В коммуналке померла старушка. На её площадь въехала внучка, - деваха лет за тридцать: монументальная, розовощекая застенчивая Луиза.
Как она фыркала в усишки, и отводила взгляд, когда Митька в трусах выходил поутру на кухню, он смекнул, - девка по нему сохнет и кажись не порчена.
Но, бесценная добродетель в недрах девяностокилограммовой усатой Луизы, Митяя не взволновала. Он бабу игнорировал, и баба затаила злобу. Опасно так с бабами.
Игнорил, покуда не забыл на коммунальной плите вермишель с колбасой - на ночь.
- Пропала, - думал Митька, поднимая утром крышку. И точно - вермишель исчезла.
В другой раз, сварил субботним вечером борщ и оставил хлёбово остывать на плите. В воскресенье, в обед, внес разогретую кастрюлю в комнату, чтобы душевно покушать, под водочку и кино по ящику.
Пошуровав половником, атеист Митяй перекрестился - ночью борщ стал постным! - мясо спиздили на корню.
За такие фокусы в морду без разговоров. Но, предъявлять надо чётко, а то сам по зубам получишь - слишком уж весомые обвинения - обокраденный борщ! Нужны улики.
Зажарил он половину курицы и оставила на кухонном столике. В третьем часу ночи за его дверью едва скрипнули половицы, - кто-то пробирался коридором в кухню.
- Доброй ночи... - сказал Митяй, зажигая свет. Он ждал, вор забегает как таракан и будет огрызаться как крыса и был вооружен.
Луиза же, просто стала поедать курицу на месте преступления - стоит и жрёт!
- Убью! - Митяй подскочил и огрел её по загривку...мухобойкой, - ничего разрушительней не нашел.
Лу не пикнула. Перехватил оружие, и давай хуярить рукояткой по хребту, - только сало заколыхалось. А та всё живее убирает курицу, и ни звука, - лишь глаза намокли...
- Дай сюда! - отчаялся Митька вырвать хоть стон раскаянья и вцепился в жаркое, а ворюга не отдает и глядит на Митьку такими выпученными зенками - аж страшно.
Плюнул Митька на курицу: - Завтра поговорим! - и ушел досыпать.
А поутру, на кухне спрашивает: - Как почивали, Луиза? - и сверлит взглядом.
- Спасибо, сон освежил. - улыбается Лу, а сама тапками едва перебирает, - так её Митька брутальным инсектицидом обработал.
- А что ж ноги волочишь?
- Легкое недомогание - насморк. - не сдается упорная девушка.
Митьке цирк надел и говорит: - Тронешь мои харчи, я тебя не мухобойкой, - велосипедной рамой прокачаю, что в коридоре висит.
Лу заохала, упала на стул: - Ох, ах! Опять значит начались.
- Кто начались, керосинка старая?!
Молодой глупый Митька не догонял, что зрелки самый самолёт! Магистральник, -улетаешь на раз! Полет ровный, надежный, обслуживание отличное - не сходил бы с борта.
- Припадки лунатизма. - говорит Луиза. - Ночью брожу, а наутро ничего не помню. Надеюсь, Митя, ты не воспользуешься моей беззащитностью?
Митька инструкцию проигнорировал: - Ебанулась, жаба усатая?!
Эх девка и обиделась! - в глазах молнии, зашипела: - Еще один синяк, я тебя ночью мясорубкой по крышке отрихтую - мне ничего не будет, я больная.
Митяй тогда здорово струхнул и завел нужнОе ведро.
Стали Митяй и соседи, всё до крошки уносить на жилплощадь - таракану поживиться нечем.
Однажды, проснулся во втором часу, - забыл сука убрать повидло! Бегом на кухню - цело ли?
Переломившись жирной буквой "Г", - локти на стол, Луиза черпала прямо горстью из банки, и клала в рот Митькино повидло. У него потемнело в глазах...
- Хым.., - сказала Луиза и замерла.
- Ш-ш-ш-... - нежно зашептал позади неё Митяй, оглаживая прожорливую сомнамбулу по бёдрам - успокаивая. - Ш-ш...
Лу вновь принялась за сладкое, а Митька стал отбивать бабки древним, но по сей день популярным способом. Пусть и лишённым эффективности современных финансовых инструментов, но единственно конвертирующим материальное в сексуальное, и наоборот.
"Сроду целочку не вскрывал, а ту такая запорная арматура...! - очень довольный собой, засыпал подуставший Митя. - Благо дурёха не вспомнит, кто люк спиздил...".
Утром, он ждал Луизу с тревогой, - мало ли, - проснулась, а "там" лоскуты на ветру трепещут?
- Как ночевали, ничего не болит? - спрашивает издалека.
- Болит. Зуб, как от сладкого.
"Это от повидла..! - успокоился Митя. - И вправду ничего не помнит! Это нечто!".
И... побег в бакалею за пряниками и вареньем.
Что ни ночь, оставлял на столе лакомство. А сам, рано поужинав, ложился, чтоб в два проснуться полным сил и ждать когда скрипнут половицы... И они скрипели, Митька тихонько выходил на кухню отбивать бабки, не осознавая, что уже вгоняет себя в долги...
Утром приветствовал девушку, а внутри уссывались гиены.
Гастрономический мезальянс был краток. Однажды, Луиза взяла Митю за шкирку:
- Слышь, ебака неуловимый. - говорит. - Я хочу мясо, рыбу, шоколад. Пристроился за пряники миномёт вставлять! Заявление подадим, тогда чпокай за спасибо...
Митя побледнел: - Какое заявление, кошелка?
- В ЗАГС. Я от тебя залетела.
- Вы что-то путает, гражданка. - резко перешел на официоз Митя. - Вы больны лунатизмом и ничего помнить не можете, - сами утверждали.
Та плечами пожала: - Милый, сроду лунатизмом не страдала...
И ничего, - живут уже который год. Детишки. Счастье оно такое - не сразу разглядишь.
А.Болдырев.