...Холодно было в то утро. Снег. Вроде минус десять, а влажность большая. Нам, уральцам вообще "не климатило" здесь! Я надел валенки, а поверх них чулки от ОЗК, неудобно, зато тепло.
Командиры распределили нас на штурмовые группы. Я попал в левофланговую. Посчитали нас, оказалось восемнадцать человек. Выдвинулись на своё направление. Пристроились в две колонны за БТР-80 и пошли гуськом...
Когда поравнялись с частным сектором, я уже устал. А так как я был помощником пулемётчика ПКМ, то кроме своего боекомплекта, нес ещё и коробки с лентами в руках, да на себя ещё три ленты намотал.
Петруха, дружище мой, рядом топает, а мне уже эти чертовы коробки руки оттянули. Ну, я и придумал, по своей дурости, их поставить на зад БТРа.
Вышли на левый фланг: слева, высокий бетонный забор, справа, пустырь с недостроенными фундаментами и рядом с нами какая-то каменная постройка, типа автомастерских, а впереди пятиэтажки! Бандосов не видно и не слышно, идем дальше...
И тут, внезапно, все завертелось, закрутилось, всё фрагментами! Началось...
...Вдали какой-то хлопок, тут же искры по асфальту в разные стороны, перед БТРом взрыв. Это прилетел первый выстрел из РПГ от бандосов. БТР встал и, без предупреждения, рванул задним ходом... Своим задом да прямо на нас! Мы в стороны разбежались. Те, кто справа - за каменное строение автомастерских, а мы, кто слева - вдоль забора улеглись. Петруха заорал: "Умный, (это моё прозвище-позывной армейский), беги сюда, а то убьют, они сверху лупят!" Я оглянулся, а он мне из колодца машет и в сторону пятиэтажки стреляет из автомата. Я к нему. Как дополз, и как мы там уместились вдвоём, в этом люке, до сих пор не понимаю! Видимо от страха...
Капитан, командир штурмовой группы, орал нам, что бы мы за каменное здание автосервиса бежали, иначе все там ляжем! А мне страшно было, так что ноги ватными стали. Вдруг Петруха, раз и выскочил из колодца, и уже там, с остальными, за зданием. Открыли шквальный огонь, прикрыли наш отход! Перебежали к ним все, кто был у забора. Командир начал указания давать, дошло дело до пулемётчика, а он и говорит: "Я ленту по пятиэтажке выпустил. Патроны нужны!" Я давай с себя ленты снимать, а командир мне леща, где, говорит коробки остальные?
Я говорю:
- На БТРе... уехали!
Он такой:
- Ну зашибись! Ты чё, дебил? Как хочешь теперь, так и рожай их, эти коробки! Чтобы через 2 минуты коробки были здесь!
А я ему говорю:
- Так за ними по открытому пустырю бежать надо!
А он:
- Боец! Это приказ! Лети...
Ну, я с себя сидор скинул и побежал! Бегу, как учили, из стороны в сторону виляю. Если бы видел, что по мне тогда стреляли, наверное, впал бы в ступор и погиб, но, к счастью, не до этого было. Долетел до какого-то забора бетонного, и, видимо от страха, перемахнул его, не заметив. Смотрю: БТР наш стоит, водила из люка вылез, курит, зараза! Я забрал коробки с лентами и назад! Помню, бежал и жутко "по большому" в туалет хотелось, причём страха уже не было, все как-то на автомате получалось. Прибежал, докладываю командиру:
- Прибыл!
Он меня заставил пустые пулемётные ленты снаряжать.
...Тут появились первые потери. Андрей Морозов. Попадание в область сердца. Он просто осел, и, закрыв глаза, замолчал... потом хрипеть начал страшно. У меня от этого хрипа опять ноги ватные стали. Мы его оттащили в сторону, под стену. Тут командир мне:
- Где БТР стоит, знаешь?
Я говорю:
- Да!
- Тогда беги туда, за химло водилу, и сюда его, вместе с этим БТРом, к нам! Эвакуировать надо Андрея, он уже почти мёртвый!
Я ему говорю:
- Так если побегу туда, то будет два трупа! Всё простреливается!
Командир сказал, что я единственный знаю, куда он, эта скотина, спряталась. И ещё, как оказалось, все наши боеприпасы на его броне остались. Так что лететь туда опять мне просто необходимо!
Ну, я опять побежал. По дороге чулки от ОЗК съехали и болтаются на валенках как тряпки, а я бегу и думаю: только бы в штаны не навалить, так как мочи уже нет терпеть. Прибежал, ору чёрту-бэтэрщику:
- Заводи, поехали! Воевать будем...
А он мне:
- Нахера? Сожгут нас гранатометчики!
Я ору:
- Там ща всех положат! Тебе только надо боеприпасы привезти, да Мороза забрать!
С этим и погнали! Подъезжаем. Командир орет бэтэрщику: "Бей стену носом, делай дыру, и заезжай в автосервис, иначе верхнюю часть БТРа будет видно с пятиэтажки!" Ну водила с маху и долбанул в стену, дыра знатная получилась. Весь перед туда залез, а зад снаружи...
Смотрю: ещё парни раненные появились, все в крови, лежат. Мы с Петрухой давай их затаскивать в БТР! Только Мороза затащили, тут как херанет! Я на жопу сел, ничего не пойму, ничего не слышу. На броне что-то дымит. Как оказалось, гранатомётчик бандосский увидел корму БТРа, на котором боеприпасы наши лежали и, каким-то образом, не задев крышу здания, в них и засадил из "граника", а нас с Петрухой броня сверху прикрыла. Добавилось раненных... Командира затолкали в БТР, ему осколком ключицу перебило. Тут водила орет: - Движок закипел! Давай быстрей грузите! Ща вторая граната прилетит...
А возле БТРа просто все валяются и стонут! От сержанта Юры Прохоровича осталось только то, что было за бронежилетом укрыто. У гранатометчика Дениса Шубина ягодичные мышцы оторвало, он ещё живой был, когда мы его в броню затаскивали. Остальных раненых запихнули еле-еле, и отправили с ними Дениску Полюдова, чтобы в случае чего прикрыл...
Морозов остался жив. Ему пуля попала прямо в татуировку скорпиона на груди, и от него, этого скорпиона, только одни лапки и остались...
Сидим с Петрухой, думаем: "Что делать?" И тут я вспомнил, что очень в туалет хочу. Залез в дыру, проделанную БТРом в здании, ну и все "своё добро" там и оставил, заминировал...
Собрали всё брошенное оружие, боеприпасы, нашли чей-то сидор с заначкой: "Прима", сахар, сухари. Пожрали, (перед боем завтрака не было), покурили. Сидим, гадаем! Приказ был на себя боевиков оттянуть. Завязать бой, чтобы ОМОН из блокированной комендатуры успели вытащить. Успели или нет - не известно! Да и мы уже, по количеству бойцов, вообще не штурмовая группа, а так, тридцать секунд боя в обороне, хотя оружия и боеприпасов завались.
Петруха говорит:
- Умный! Давай проверим, пасут нас бандосы или нет! Я сейчас за вон ту кучу щебня перебегу, а ты смотри в оба. На том и решили. Он выпрыгнул и за кучу залег. Я смотрю по сторонам. Вижу, в окне пятиэтажки что-то зашевелилось, замаячило... И... Бах! Кусок пламени вылетел в нашу сторону! Возле кучи с щебнем так херакнуло! У меня и каска, и шапка, и очки слетели в снег! Сел на жопу, ничего не пойму, ничего не слышу. В левом ухе щекотно и горячо, пальцем почесал: кровь! О, думаю, контузия, как в кино! Потом слышу, как будто через матрац, кто-то орет. Я выглянул, а Петруха сидит на земле и пытается развязать чулки от ОЗК на валенке, а шнурок, по ходу, на узел завязался и он не может его развязать. Ну, все, думаю, Петруху в ногу ранило! Я к нему, а он орет: - Снимай быстрей!
Я ему помог, а оказалось, что пятку валенка пробил осколок, и попал между валенком и ногой, не повредив ногу, но он, этот осколок горяченный, жгло ужасно, вот он и вопил...
А тут ещё это... Откуда взялся этот маленький котёнок, мы не видели. Чёрный, задние лапы перебиты, кишка из попы торчит, и орет, орет, орет! Просто до коликов в сердце... Петруха и говорит:
- Умный, ты мне друг? - Уже и не знаю. Брат! Скорей всего...
А он:
- Ну тогда, по-братски, добей малыша! Жалко, мучается... а я не смогу, и слышать уже не могу, как он орет! А мне его тоже жалко было, очень жалко... до слез! Я его застрелил, а сам думал, что грех на душу взял... ребёнка убил. Про людей, почему-то, так не думал, а вот котёнка жалко было! До слез...
Вдруг Петруха:
- Умный смотри, бандосы бегут!
Смотрю, а возле пятиэтажки, с левого торца от нас, человек пять уже на корточках сидят, одни головы торчат. Один из них с биноклем смотрит мимо нас в ту сторону, где комбат Капустин со своими бойцами засели. А у нас тут огнемёт "Шмель" лежит под рукой...
Мы с Петрухой чуть не подрались в споре, кто из нас захерачит по ним! Я отобрал! И в дыру в стене автосервиса пролез. Петруха-то без валенка был, куда ему... Ворота сервиса были открыты нараспашку, ну я по ним, этим бандосам, и саданул через эти ворота из этой шайтан-трубы! Попал! Убил кого или нет, не знаю, но мы больше их не видели. Только после этого выстрела по нам начали строчить так, что голову не могли высунуть минут двадцать... Потом успокоились, видать решили, что нам здесь "каюк пришел"... А мы затаились просто и сидим, думаем, как выбираться отсюда...
...Тут Петя вдруг засуетился, показывает, чтобы я тихо себя вел! Я-то не услышал сначала, а потом до меня дошло, что кто-то недалеко вроде говорит, только я не могу разобрать что, ухо-то не слышит. А Петруха уже гранаты тащит, штук десять Ф-1...
Подбежал, высыпал их на землю и давай усики разгибать. Я ему помогаю. Он схватил одну и за забор кинул, под которым мы в начале боя лежали, я тоже давай кидать. Так веером все и закинули за забор. Все десять. Рвалось там страшно! Не знаю, может, и убили там кого-то, не проверяли. Петруха сказал, что там кто-то гыркал по рации не на русском, и кто-то отвечал. Я его спросил:
- А зачем столько гранат туда бросили? Он говорит, что страшно стало! Вдруг обойти хотят? Это чтоб наверняка! Решили о том, что мы очканули, никому не говорить. Так и сидели, постреливая. Просто так сидеть было страшно. Где наши? Не знаем! Стрельба вокруг поутихла. Петруха попытался чуть отойти от здания, так его тут же обстреляли. Ещё минут 30 прошло, а может больше или меньше, но уже как-то не такое небо было как утром, потемней стало, что ли... Я говорю ему: - До темноты досидим, а там уползем...
Метрах в 100-150 от нас кто-то из подвальной двери дома без этажей нам замахал руками, но видно не чётко. Я в бинокль командирский посмотрел, а там комбат Капустин на нас в бинокль смотрит, и показывает жестами, мол, отступать нам с Петрухой надо, и показывает маршрут как бежать. Мы с Петрухой посмотрели, и решили: была не была. Рванули. Я побежал. Петруха прикрывает. Через 30-40 метров я упал и начал вести огонь, прикрывал Петруху. Вот так и добрались. Капустин нас прямо на входе за воротники и в подвал затащил, говорит:
- Ну вы черти!!! Я думал вас там завалят! "Рэмбы", мля, Финаевские! И долго обнимал нас...
...Наступила расслабуха, полная. Начало трясти, колотить всего. Я тогда понял, что во время боя я и не боялся вовсе, оказывается, страх-то после боя только пришел, только сейчас!
Как попали к нашим, плохо помню, был всё как во сне. Кто-то меня о чем-то спрашивал. Я что-то отвечал... Потом сел где-то в уголочке на корточки и уснул. Котеночек тот снился...
© Камод