Мария пыталась сфокусировать свой взгляд на лежащей перед ней красной папке, но получалось плохо, к горлу то и дело подкатывал кислый комок рвоты, а живот скручивало от спазмов. И где-то сверху до нее сквозь ватную глухоту похмелья долетал голос шефа.
- Ну, как так, Мишина? Как так?!
Маминов Вадим Дмитриевич смотрел на нее с таким укором, от которого хотелось сползти под стол, забиться в угол и тихонько там попискивать. Что Мария и сделала бы, если бы не последствия вчерашней попойки, взрывающие искрами мозг и мешающие сосредоточиться на событиях последних трех недель, за которые они потеряли самого крупного клиента агентства. И не просто потеряли, а дали его увести бывшему сотруднику. Ну, как бывшему. С сегодняшнего дня.
Мария с нечеловеческими усилиями собирала мысли в кучку, чтобы понять, как и когда в прямом и переносном смысле поимел ее Петя Волков, бывший коллега и ныне конкурент.
* * *
Полгода назад Маминов вызвал Машу в свой кабинет, где торжественно вручил ей красную папку с надписью на торце в две строки.
ООО "Пирожки"
ИП Бабушкина Яна Владимировна
- Я вижу, как ты стараешься, твои результаты. И думаю, что тебе надо двигаться дальше. Должность менеджера по вип-клиентам теперь твоя, а вот и первое задание.
Яна Бабушкина владела хлебокомбинатом, кондитерской фабрикой и большой сетью кафе-кондитерских в городе, которые сами себя прекрасно продавали. Реклама ей была нужна для огромных объемов фирменной продукции, распространяемой по магазинам города. Чтобы держать руку с конфеткой у горла потребителя, Яна не жалела денег на рекламу бренда. И вся эта полноводная река бюджетов шла через агентство Маминова.
Чтобы река эта не усохла, было у Бабушкиной одно негласное условие по ведению проекта. Каждую неделю менеджер агентства должен был приезжать к ней с отчетом о проделанной работе. По факту же отчет владелицу фабрик и кафе интересовал мало. Она быстро перебивала менеджера и начинала рассказывать о своих делах. О том, какие тупые нынче сотрудники. Как тяжело найти хороший отель во Франции. Куда идут деньги государства, если дорог нормальных нет. Почему дети нынче замкнутые и все время в телефонах.
Монолог этот продолжался часа два-три, сопровождаемый частыми поддакиваниями Марии, после чего Бабушкина спохватывалась и милостиво отпускала менеджера восвояси до следующей недели.
Разговоры эти Марию напрягали, хоть она и понимала, что это часть сделки. Что Бабушкина, имеющая в деловой среде репутацию стервы, по-своему одинока: мужчины недолюблювали ее за острый язык, а женщины за не менее острый ум и внешность тридцатипятилетней в ее пятьдесят. Напрягало то, что вместо психотерапевта Бабушкина взяла в заложники подрядчика. И от ее отношения к конкретному менеджеру, а не качества работы, зависел контракт на несколько миллионов рублей только за работу специалистов.
Все всё понимали, но делали вид, что так и должно быть. И колесо контракта крутилось, перемалывая психику Марии и принося хорошие деньги агентству.
Когда в этой схеме появился Волков, Маша и пыталась вспомнить, судорожным глотком загоняя желчь обратно в желудок.
В агентстве, где работает пять десятков молодых людей не может быть, чтобы кто-то не начал встречаться друг с другом. Юноши и девушки целый день общаются, обмениваются своими интересами, и там где они совпадают, пробегает искра. Сначала они скрывают свои отношения, приходя и уходя на работу порознь. А потом резко начинают выставлять их напоказ, вплоть до пососаться в курилке. Руководство не очень любит, когда в коллективе возникают парочки. Потому что и уходят потом эти работники вместе. Был хороший дизайнер, замутил с менеджером, менеджера уволили, за ней ушел и дизайнер. Но и запретить гормоны приказом по фирме нельзя.
Вот только у голодных карьеристов никаких отношений на работе быть не может. Потому что отношения у них только с работой. У голодных карьеристов внутри компании бывает только быстрый словно на бегу секс, который стыдливо прячут за какой-то невинной фразой, чтобы другие не догадались. В каждой компании эта фраза своя, она как пароль распространяется среди тех, кто делает карьеру, чтобы не нужно было этих долгих ненужных ухаживаний и уговоров. Чаще всего это "сходить на совещание". Где Ваня и Вика? Уехали на совещание. Все все понимают, но как будто ничего и не случилось. В агентстве Маминова совещаться в силу тесноты было негде, так что прижилась фраза "посидеть на дорожку".
После очередного празднования крупной сделки в отделе продаж и четвертой бутылки шампанского на восьмерых Петя Волков подсел к Марии и предложил посидеть на дорожку. Петя - красивый статный мужчина с рельефной грудью, всегда в костюме и прической из барбершопа, был настолько хорош, что мужчины считали его педиком, а девушки, что у него кто-то есть на стороне. Так что Петю обходили стороной и те, и другие. Мария же знала, что Петр одинок и живет между фитнес-залом и работой, потому что видела его только там круглые сутки. Но повода перейти дальше "привет-пока" никогда не возникало.
Маша закатила глаза, быстро вспоминая: из одного ли комплекта у нее белье, когда брила ноги, когда был последний раз секс и месячные. И кивнула головой. Они по-тихому вызвали такси и поехали к Петру домой. Внутри выпили еще по стакану вина и прошли в спальню.
Секс был отличным, а разговоры после него еще лучше. И где-то между вторым разом и утренним кофе Мария пригласила Волкова пойти на встречу к Бабушкиной.
Позыв к рвоте накатил с такой силой, что Маша уже не смогла сдержаться и рванула к урне. Вытирая губы, она поняла, что нашла свою первую ошибку. Теперь очередь второй.
Встреча с Бабушкиной сразу пошла не по плану. Волков захватил инициативу в бодрых поддакиваниях, и даже начал короткими вопросами руководить нитью разговора. К концу встречи Бабушкина полностью игнорировала Марию, накручивая локон волос на палец и глядя в глаза Петру. На прощание Волков оставил Яне свою визитку и пожал ладонь. Мария с видом побитой собаки плелась за ним следом до самой машины, где устроила настоящую истерику "что это было".
Истерика закончилась утром, когда растрепанная в волосах и чувствах Мария выбралась из постели Волкова, говоря себе раз и навсегда забыть этого выскочку.
- Мне не надо было брать его на встречу с Бабушкиной, - призналась Маша шефу.
- Ты что? - Недоуменно переспросил Маминов. - Какого черта вообще? Ты о чем думала? Он же заявление написал и дорабатывал. Только глухой и слепой этого не знал.
А Мария не знала. Не знала до вчера. Когда она приехала на очередную встречу и встретила на выходе Волкова с папкой бумаг в руках. И когда Бабушкина вместо очередного монолога объявила о расторжении контракта, еще долго не понимала, что произошло. И, главное, как об этом доложить шефу.
Вернувшись в агентство, Мария написала короткую записку в мессенджер директора, а потом сбежала под предлогом других встреч. Чтобы хотя бы на несколько часов забыть свой позор и провал.
Маминов помог ей подняться от урны и усадил на стул. Протянул платок и тяжело вздохнул. Провел пальцем по красной папке на столе. Потом отошел к окну и набрал номер из записной книжки.
- Привет, майор. Помнишь? У меня к тебе одно дело есть.
Каждый маркетолог рано или поздно оказывается за одним столом со службистом. Когда-то, чтобы подкатить к некоторым директорам крупных компаний, Маминов купил охотничий билет и ружье. Больших контрактов он после охоты не получил, но контакт подполковника в отставке, которого все называли майором, появился в его записной книжке.
Через два месяца, которые Мария проходила с опущенной головой, задумываясь об увольнении, шеф вызвал ее к себе. На столе лежала красная папка. Огонек надежды колыхнулся в душе девушки.
- Бери и езжай. Волкова поймали на откатах подрядчикам. Чтобы быстро перехватить контракты с ними, он занес менеджерам конверты. Не ахти какая провинность, но мне удалось донести это до директоров подрядчиков, тем сильно не понравилось, что деньги прошли мимо них. И Бабушкиной этого за глаза хватило. Пирожки снова наши.
- Спасибо, - прошептала Мария еле слышно, благодаря за доверие.
- Запомни раз и навсегда. Наша работа измеряется не в конверсиях с рекламы. Когда у тебя бюджет с шестью нулями, их не может не быть. Мы работаем с людьми. Когда они довольны, то и нам хорошо. А теперь беги к Бабушкиной, красная папочка, и улыбочку натяни пошире.
Дмитрий Шахов