Дорожное...

"Провожающим - просьба покинуть вагон!"- решительный тон проводницы не оставлял сомнений, что поезд Москва - Санкт-Петербург сейчас тронется.

Стройная колбаска выходящих неожиданно была раскидана по стенам тамбура ввалившейся тушей припоздавшего пассажира. Поразительно, но обычно многословное племя сентиментальных провожателей снесло хамский напор безропотно: уж слишком суров и монументален был вид опоздальца. Из необъятного рта гиганта разило дорогими сортами коньяка и трубочного курева, увесистая рыжая сумка буйволиной кожи плотными боками намечала ему фарватер, а полы кашемирового пальто заглушали робкие стоны случайно защемленных.

-Милая! Чайку в шестое сообрази! - даже не оборачиваясь, рявкнул пассажир и, тяжело сопя, ввалился в двухместное купе. Благообразный, интеллигентного вида старикан при виде новоявленного соседа поежился и поглубже засунулся очками в толстый том "Сравнительного языкознания", демонстрируя всем своим несчастным видом нежелание общаться . Впрочем, столь явное пренебрежение никоим образом не повлияло на благодушное настроение тридцатилетнего детины, со свойственной ограниченным натурам радостной прямотой, он пробасил:
-Ну что, папаша, будем знакомиться, я Миха Жилин, типа бизнесмен, в Питер еду по делам: решать вопросы. Да ты, отец, не бычись, ехать нам вместе целую ночь, так что, давай-давай колись, как тебя звать-величать?
-Семен Геннадьевич, кхм, филолог, еду на симпозиум, - грустно промямлил старичок и тяжко вздохнул.
-Ага! Академик, значит? - подмигнул маленьким свинцовым глазом Миха и споро начал выкладывать на столик снедь в ярких упаковках.
- Ну почему сразу академик? Всего лишь профессор? - неожиданно порозовел престарелый филолог.
- Отлично! Глубокомысленно заметил Жилин и решительным движением свинтил пробку с невесть откуда взявшейся бутылки коньяка.- Давай, отец?за знакомство, - тостующий щедро плеснул в граненые поездные стаканы.
- Позвольте отказаться, молодой человек? - профессор снял тоненькие очочки и сосредоточенно принялся полировать их белоснежным носовым платком.
- Да не стесняйся ты, Генадьич! - попутчик бесцеремонно вставил в холеную дворянскую кисть стакан, - закусон отличный, коньячок приличный! Не хочешь за знакомство, выпей за науку! Давайдавайдавайдавай! - наглец практически силком заталкивал ароматную жидкость в скорбный рот старца.
- Да-да, за науку, - постфактум неубедительно проблеял сухенький страдалец.
- От малацца! Это по-нашему! Стояночка! Не закусываем - посылаем вдогонку еще пару капель! Давайдавайдавайдавай? оп-па! Не стесняйся, Генадьич, балычок, севрюжка- наша исконная закусь.  как это водится у русского человека, неожиданное поездное знакомство и чуть-чуть алкоголя пробили брешь в замкнутости. Разговор перешел в хвастливую фазу.

Пунцово пылающий, уже переодетый в дорожный "Адидас" Миха, в приступе исповедальной болтливости вещал профессору о жизненных проблемах.

- Генадьич! Ты думаешь нам, бизнесменам, легко? Нам не легко! Это раньше мы с Репой (это шеф мой) нормально доили Измайлово- хватало всем! Все были довольны! Пацаны в день имели, сколько работяга в месяц. Сейчас уже не то! Мне Репа говорит: "Сейчас, Миха, другие времена! Сейчас на гоп-стоп никого не возьмешь- сейчас батонами шевелить надо! Бабки должны вращаться и приносить бабки-штрих- Генадьич, ты ж профессор, что такое бабки-штрих?
- Да! - Семен Геннадьич неожиданно попытался вскочить, но больно зашиб яйцеобразную лысину о боковой светильник. Потирая ушибленное место, профессор разразился монологом. " Вот вы, уважаемый, говорите "бабки". А кто-нибудь задумывался об этимологии этого слова? По моему скромному мнению, персонификация денежных знаков по феминотипу идет от глубинной матриархальной сущности нашего народа. Обожествление женщины, в целом присуще общинному строю, который, мое глубокое мнение, не изжит окончательно в нашем народе. Общинные институты, пусть в извращенных формах, но живы!
- Я, вообще-то, за ловандос спросил? - ошалело пробасил Миха.
- Вот! - профессор потер сухие ладошки.- Давайте, юноша, еще по пять капель?угу! Давайте затронем временную трансформацию слова "деньги", смотрите, вначале это "деревянные?": хомо советикус относился к деньгам с презрением! Потом деньги становятся "зелеными" "деревянные" умирают! Термин "зеленые" привносится в общество нарождающимся классом челноков, но тут же возникает пренебрежительно- уничижительное "бабки" криминалитета, который, на первых порах, не празднует власть денег..
- Эээ-э, папаша, эко тебя занесло? Не надо про то, в чем не"копенгаген"! Мы к бабосикам всегда со всем уважением! Кто деньги любит, у того их есть! Вот сколько у тебя с собой?
- Ну, шесть тысяч рублей - нас в общем-то встречают- профессор пожал куценькими плечиками.
- Не любишь, ты, папаша, деньгу! И она тебя не любит! ? Миха пьяно осклабился и вытянул из-под полки рыжий баул. На! Смотри! Здесь, Генадьич, полмулика полновесных евреев! Все мои! Еду вкидывать в одну делюгу. Пощупай, не стесняйся, когда такое еще увидишь. А ты говоришь, наука!
- Не зарывайтесь, юноша! Наука никогда не была дешевой содержанкой у всяких там нуворишей! - профессор явно обиделся, завернулся в клетчатое казенное одеяло и демонстративно отвернулся к стенке.
- Чаю желаете? - засунулась было в купе дородная проводница.
- Нет!- единодушно выкрикнули недавние собутыльники. Миха зло хлопнул дверцей и погасил свет.

Проснулся Миха от жуткого сушняка. "Тылох-тылох, тылох-тылох, ты лох- ты лох"- постукивали колесные пары. Не фига я не лох- подумал Миха и жадно ополовинил нащупанную в темноте бутылку минералки.

- Дед.. Дед! Профессор? Минералочки хочешь? - ответом было молчание. " Генадьич, ты че спишь или помер?"- Миха щелкнул кнопкой, купе замерцало тусклым дежурным освещением. Профессора не было. Баула с деньгами тоже. На столе, посреди остатков бурной трапезы притаилась записка:

"Лошара! Твой баул с баболосом исполнил Сеня Архангельский, гордись. Передавай Репе привет, он у меня на зоне в шестерках бегал, помнит меня по погонялу "Профессор". Лавэ пойдет на общее. Предъяву мне кидать, тебе не по чину и не по понятиям."

Внизу записки стояла гордая подпись: Вор.

Миха, прочитав послание, резво выхватил из внутреннего кармана мобильник и затараторил:
"Михалыч! Да не спи ты! Короче, Профессор наживку проглотил! Ага! Баул фальшивых евриков и полкило наркоты! Найдете по маячку. Вышел в районе Бологое. Я ему Михой Жилиным представился, который под следствием у нас. Так точно, товарищ полковник! Вор должен сидеть в тюрьме! Служу Отечеству!