Такая страшная

Все мы, мужчины периодически стараемся быть джентельменами. Выражается это в разных местах и по-разному, но в основном, конечно, обычно мы перестаём громко пердеть и сморкаться лишь в присутствии дам. Ну, конечно же, руку подать на выходе из маршрутки, или там чупа-чупсом угостить. По-разному. В моём случае, который произошёл на заре моей юности, получилось несколько обыденнее, но не менее трагично. Шёл тяжёлый второй курс университета.

Ко второму курсу, как всем известно, уже все, что называется, ебуться направо и налево. Как говорил в то время мой друган Дима Самоваров: "А я такой иду по универу и хуем на-пра-а-аво, потом хуем нале-е-ево, направо, налево." Пиздел, конечно, ему дали только на третьем курсе. Но не суть, суть в том, что всех, кого не переебали на первом курсе, доёбывают на втором, некоторых, по странному стечению обстоятельств впервые ебут на третьем и только самые страшные не ебуться до четвёртого курса, пока какой-нибудь пьяный студент или препод не сжалится над несчастной и сделает её таки настоящей студенткой. Нет, конечно, есть истории про то, что кто-то выходит из ВУЗа неёбаным, есть, но таких единицы и на них обычно в интернете делают фотожабы, вы их всех в лицо должны знать.

Так вот мне посчастливилось стать объектом любви той, которая должна была поебаться на четвёртом курсе. Я как бы понимал, что курс-то ещё второй, ебать её рановато, но прямо в лицо ей сказать, что она пиздец просто какая старашная я не мог. Воспитание не то. Да и реально страшно было. Правда. На все её знаки внимания я реагировал вяло, мычал и, в основном, косил под дауна. Натурально пускал слюни и разводил глаза в стороны. Думал отвернёт её от меня от такого, а она, дура считала, что это я так от любви мнею, при виде неё теряю контроль над собой и чахну. Конечно, я терял контроль, но отнюдь не от любви.

Преследования её были настойчивыми, я бы даже сказал настырными. Она вычитывала в разных космо информацию о том, как овладеть мужчиной и с успехом ей пользовалась. Поздравляла меня со всякой хуйнёй, приглашала в общагу на рандеву, устраивала для меня пикник на леции и прочий пиздец, от которого надо мной ржал весь поток. А я тупил глаза в пол и стеснялся сказать "отъебись".

Апофеозом сего одностороннего преследования, или как она говорила своим подругам "романа с продолжением", стало её волеизъявление потерять девственность вместе со мной. Волеизъявление это произошло во время семинара, когда она читала свой доклад. Эта, с позволения сказать, охуенно находчивая девушка дочитала доклад и на всю аудиторию громко так, с выражением волезъявила: "Руслан, я тебя люблю и хочу потерять с тобой девстсвенность"

Знаете, в кино так бывает, когда наступает мёртвая тишина, когда камера наезжает на главного героя с одновременным увеличением фокусного расстояния, чтобы дальний план при неподвижном герое удаляется? Со мной было тоже самое, я сидел на заднем ряду. Преподователь сначала очень пристально и внимательно посмотрел через свои очки с ебанистическими лупами на эту девушку, а потом, уже поверх очков, устремил свой взгляд на меня.

Все с хорошом обернулись. А кто-то даже хихикнул и ахнул.

Знаете, что чувствует студент-второкурскик, этот неоперившийся мальчонка, сидящий на заднем ряду, под пристальным взором пяти десятков пар глаз, когда ему предлагает поебаться самая страшная девушка в универе и, как я тогда понял, продолжить всю эту хуету совместной жизнью? Этот человек нихуя не чувствует. Он просто находится в моральном шоке, когда застываешь на месте и не можешь двигаться.

И я бы так стоял, если бы не мой друг Дима Самоваров, который крикнул мне: "Руслан! Беги! Я её задержу!" и бросился к доске её задерживать. Я же бросился в другую сторону, к окну, остальные бросились на пол, смеяться. Ситуация та для меня была на столько трагичной и серьёзной, что я, разбив стекло, выпрыгнул в окно со второго этажа. И уже потом, добежав до леса (у нас корпус был за городом) и отдышавшись, я крикнул:

- Да пошла ты нахуй, страшная сука!

Конечно, мне потом вломили пизды и чуть не исключили из универа, но наш декан оказался настоящим мужиком и простил меня, услышав всю историю. Я же весь остаток второго курса и кусок третьего ныкалься от этой девушки. Ребята же меня считали настоящим героем, а Диму Самоварова настоящим другом. Я тоже так считал. Дружили мы до пятого курса, а потом разъехались. Той девушке, как и предполагалась, удалось поебаться на четвёртом курсе с пьяным вусмерть ботаном-первокурсником с прикладной математики.

Даже сейчас, по прошествии двенадцати лет с этой истории, когда я вспоминаю об этом - меня передёргивает.