Медовые ноты

? А правда, что в этом мире не все нормальны? ? спросила маленькая фея.
? Нет, просто не все понимают других, ? ответил маленький желтый чертик.
Из книги ?О жизни желтых чертей?, автор еще не родился



Федор был ненормальным. Или, быть может, все остальные были ненормальными. Солнечный свет проникал в его голову, прыгая искрами по сознанию. Поджигал, через линзы глаз синапсы зрительного нерва и растекался по всему телу медиаторами ясного морозного утра. Федя зажмурился и увидел за раздвинувшимися шторами своих мыслей расплавленный мед новой мелодии. Да, он всегда видел музыку в виде медовых, сочащихся нот, появляющихся на пчелиных сотах яркими живыми каплями.

Будильник, подпрыгивая от нетерпения, поспешил рассказать о начале будничной рутины. Он говорил, не умолкая, о том, что закончились выходные, о том, что еще надо сделать, о том, что рабочая неделя будет напряженной и длинной, о том, что надо навестить родителей, да и о многом другом, пока не закончилась минута, отведенная ему. Федор оделся и поспешил по своим делам.

За порогом была кутерьма. Вихри сверкающих снежинок проносились мимо полузакрытых сонных глаз пешеходов. И даже когда той или иной удавалось забраться за ворот пальто случайного прохожего, тот не просыпался, а также уныло брел своей каждодневной дорогой. Пока неторопливый троллейбус скрежетал по улицам, прощупывая в толпе легковушек дорогу до работы Федора, он успел проверить почту, сделать пару пометок в дневнике, послушать спор на соседнем сиденье, улыбнуться красотке на рекламном плакате.

Вот и место работы. Пять ступенек по лестнице, улыбнуться сотрудникам. Пожать три руки. Четырнадцать шагов прямо. Улыбнуться секретарю. Еще восемь шагов. Открыть дверь. Закрыть дверь. Включить компьютер. Семь утренних звонков. Пролистать три отчета. Четыре чашки кофе. Перенести две встречи. Встретиться с более важным партнером. Лента анекдотов. Пятая чашка кофе. А снежинки за окном радостно танцуют. У них тоже своя мелодия, неслышная более не кому. Может, медовая? Вряд ли, наверное, она видится им ванильным мороженным.

На подоконник опустились два голубя, радостно урча, они принялись целоваться в засос, торопя задерживающуюся весну. Федор подошел к воображаемому фортепьяно и ударил по клавишам, мелодия перетекла в кончики пальцев и вырвалась наружу тихим стоном. От ее звука, птицы недоуменно прикрыли круглые глаза, как бы прислушиваясь, и вспорхнули, чтобы найти более тихое место для своих забав.

В дверь громко постучали, а затем с гоготом и улюлюканьем в кабинет ворвались сложно-построенные аккорды, они схватили за руки медовые ноты, лившиеся стоном из Фединого открытого рта, и закрутились вместе со снежинками.

День прошел не зря и Федор довольный созданным твореньем шагал по вечерней улице. Вдруг, дорогу ему перегородил, выросший, словно, из-под земли музыкальный магазин. Гостеприимно помахал ему дверьми и пригласил внутрь. Перешагнув через порог, он попал в торговый зал, заставленный инструментами, заваленный нотными папками. Побродив между этими безликими предметами, Федор подошел к колченогому роялю и, откинув крышку, заиграл свою мелодию.

Увы, это был его первый опыт игры на настоящем музыкальном инструменте. Чрево магазина наполнилось странным, скорее, неприятным набором звуков, нисколько непохожим на музыку. И когда сбежались продавцы, Федор иступлено молотил по клавишам головой, разочарованный грубостью рояля, неспособного передать музыку его души.

Федор был ненормальным. Так считали все: врачи, коллеги, иные пациенты, например, Моцарт и Бетховен, даже его родители. А он теперь мог все свое свободное время посвятить музыке. Он играл, перебирая клавиши на подоконнике, выстукивал ритмы на обеденном столе и пальцем записывал ноты на прозрачной поверхности воздуха.

Такой пациент не задерживается в психиатрической лечебнице, он не угроза обществу. И после очередного безрезультатного курса лечения Федор смог отправится куда угодно. Вернее, его родители отвезли в тихую и безлюдную деревеньку, где и сами вели неторопливое хозяйство. Федор много гулял. Бродя по полям, он собирал цветочные почки и пыльцу, гуляя по лесу ? вычурные коряги и необычной формы прутья, симпатичные камушки ? на берегу звонкой речки.

И вот, наконец, настал тот день, когда он собрал все что нужно. И уединившись на укромной лесной полянке, он собрал ранее неизвестный инструмент. Неподготовленному наблюдателю, он, быть может, напомнил бы просто груду веток, но это было не так. Каждый прутик вплетался друг в друга в строгом порядке, шарнирами служили высушенные бутоны, маховиками ? еловые шишки, смазкой сложных механизмов ? цветочная пыль, клавишами ? особо подобранные камни.

И как только работа была закончена, ветер, гулявший неподалеку, коснулся клавиш и пролетел по хитросплетениям конструкции. Удивительная мелодия наполнила лес, смешалась с пением птиц и шумом ветвей, шепотом полевых цветов и плеском речной воды и понеслась вместе с ветром по всему миру. Каждый, кто ее слышал, поднимал голову, отрывался на несколько минут от своей работы и не мог не улыбнуться.

И сейчас эта мелодия кружит где-то рядом и иногда ее могут услышать. Я думаю, и Вы не раз замирали, улыбаясь без всякой причины. Прислушайтесь, ее легко узнать по легкому медовому запаху и привкусу ванильного мороженного, случайно смешавшихся с нотами. А может это уже другая мелодия с другим вкусом и ароматом.

© Прушкин