Связи

Долго думал - помещать ли историю. С одной стороны - грубовато. Но с другой - смешно же... Поэтому постараюсь изложить максимально литературно.
Все имена, фамилии, адреса, названия населенных пунктов и созвездий - изменены.

Жил-был паренек. Назовем его Сеней - просто потому, что в этом слове нет ни одной буквы из его паспортного имени. Была у Сени машина - старенькая "девятка" (тоже, разумеется, брехня). А еще у Сени было множество друзей, которые жили в России, а не в Москве.
Любой москвич-в-нулевом-поколении знает, что такое друзья из России. Каждому знакомы звонки в 4 утра из Надыма: "Колян! Это Серега, брат Витальки, он рядом с Димкой жил, с которым ты на рыбалку ездил! Он мне твой телефон дал, сказал, что ты поможешь! Мне надо мобильник купить, я тебе с одним человечком денежку передал, он проездом в Москве будет! Через полчаса сядет! Во Внуково! А через сорок минут улетит в Бишкек! Ты сейчас заскочи к нему, деньги забери, купи мне телефон, а когда он обратно лететь будет 31 декабря без пяти двенадцать, ты ему телефон отдай! Там даже 50 рублей лишних получаются, ты себе оставь, я не жадный! Ну давай! Ту-ту-ту..."
Сене позвонили в субботу. В пять. Утра. За четыре часа до прилета очередного друга. И на том спасибо.
Сеня дружелюбно помычал в трубку, нажал "отбой" и недружелюбно поматерился в темноту. Плюнул в потолок, переполз через жену и побрел на кухню - реанимироваться кофеином. Через три часа он уже мчался по проспекту Мира.
Утро, солнышко, машин нет - катись себе и радуйся. Вот только некое обстоятельство мешало Сене наслаждаться пострассветной свежестью: в суматохе сборов он начисто позабыл совершить один традиционный утренний ритуал, и теперь организм, окончательно проснувшись, во что бы то ни стало требовал исполнения физиологических обязанностей. Требовал настойчиво, поскольку накануне вечером Сеня откушал шаурмы у Казанского. Шаурма, пролежав всю ночь в желудке, устроила в нем революцию.
Через некоторое время Сеня понял, что не может даже нажимать на педали - любое шевеление организмом вызывало жуткие спазмы и грозило закончится крайне печально. На лбу выступил холодный пот, руки на баранке вибрировали. Еще через пять минут организм сообщил, что если прямо сейчас не позволить ему сделать все, что он хочет, он все равно это сделает, вероломно наплевав на все внутренние соглашения и внешние нормы приличия. Сеня нажал на тормоз, и отрицательное ускорение чудом не вызвало селевого потока.

...В восемь утра на проспекте Мира с визгом отановилась красная "девятка". Из нее на полусогнутых выкарабкался человек. Человек нес в руках собственный живот и тоскливо озирался по стронам. Запас хода у человека, судя по показаниям всех приборов, был невелик - метров пятнадцать.
Сеня обвел глазами улицу. Утро выходного дня. Людей не много, но они есть. Центр города. Туалетов РАЗУМЕЕТСЯ (именно так, большими буквами) в поле зрения нет. Все, до чего можно добраться на слабеньких от напора ножках - это металлическая урна, установленная возле цветочной палатки.
Из литературы в машине нашелся только "Автомобильный атлас Москвы и московской области". С жесткими, глянцевыми, негнущимися страницами отличного качества. Которые, само собой, абсолютно неприменимы в данной ситуации. Но вариантов не оказалось - Сеня схватил атлас и в три скачка преодолел расстояние до урны. Последний прыжок был выполнен с разворотом, во время которого прямо в воздухе были расстегнуты и спущены штаны.
...Сидит Сеня, на солнышко жмурится. Люди мимо проходят, косятся, а он разложил на коленках "Автомобильный атлас" и странички листает. Не просто листает, а потихонечку рвет странички и в кулаке мнет. И лицо при этом такое, будто Сеня в Большом Театре с балкона Лебединое озеро в бинокль наблюдает. Одухотверенное лицо, сосредоточенное. Ни за что не скажешь, что его обладатель в самом центре столицы в урну гадит. У цветочной, понимаешь ли, палатки. А урна квадратная, из кровельного железа гнутая, и ни формой ни размером никак с задницей не совпадает, в кожу нежную впивается... Голуби вокруг ходят, воркуют и в глаза, суки, заглядывают.
Вырвал Сеня половину атласа, кое-как по назначению его использовал, натянул джинсы до самого подбородка и, как ни в чем не бывало, вразвалочку к машине направился. Чуть ли не насвистывая. А в голове одна мысль: "Не оборачиваться! Только не оборачиваться!"
Не выдержал Сеня, сел за руль и голову в сторону урны повернул... А там, за стеклом цветочной палатки, прямо за урной, между розами и хризантемами, горит пунцовое личико молоденькой продавщицы. И глаза у нее размером в розу. Или с хризантему...