Был дождливый июльский день. Ноги в босоножках синели и смахивали на окорочка дохлой курицы, дорожная грязь облепляла белые брюки, капли дождя облепляли волосы. Я шла по дороге, слушала Мэрлина Мэнсона и страдала от своей незавидной доли. В тот день мне надлежало явиться в прокуратуру для...прохождения учебной практики. Нет, не подумайте ничего плохого. Я очень люблю учиться и работать тоже люблю. И сначала очень радовалась, когда получила направление на прохождение практики в прокуратуре. В деканате меня заверили в том, что меня направят в прокуратуру моего района, а именно Хорошевскую прокуратуру и что отсутствие на направлении слова "Хорошевская" - чистая формальность. Как меня наебали я поняла только в понедельник утром, в тот самый дождливый июльский день, получив на руки еще одно направление, на котором черным по белому было написано: "Московско-Ярославская транспортная прокуратура, Комсомольская площадь, д.1/45". Мне предстояло месяц практиковаться на площади трех вокзалов.
Выйдя в 10 утра из станции метро Комсомольская, я попала в чрево Москвы и получила культурный шок. Не скажу, что до этого я не была на вокзале (бывала сотни раз), но я впервые видела столько бомжей и рядовых ППС в одном месте. Тетеньки и дяденьки с табличками "Скупка и продажа мобильных телефонов" лениво прохаживались вдоль рынка с контрафактными дисками и паленой водкой, лица без определенного места жительства мирно спали на тротуаре, "южные гости столицы" решали вопросы, менты ели шаурму.
Я обходила лужи, стараясь не испачкать костюм, брезгливо морщила носик и с волнением искала табличку с надписью "прокуратура". Оказалось, что корпус 45 находился непосредственно за рынком, преодолев который, можно было впоследствии с гордостью заявлять знакомым: "Я знаю жизнь!".
Вот такой умудренной опытом я и вошла в кабинет заместителя прокурора Семена Валерьевича Я. Семен Валерьевич - чернявый мужчина за 30, сдвинув свои густые брови, уставился на меня:
- Вы по какому вопросу?
Я, изо все сил стараясь не подавать вида, что страшно зассала при виде начальника следственного отдела, унимая дрожь в коленях, протянула ему свое направление на практику.
- Могу еще паспорт показать! - выпалила я.
Семен Валерьевич, просмотрев мое направление, хмыкнул:
- Что ж вы все в прокуратуру проситесь? Мест что-ли нет лучше?
- Интересно. - я больше не нашлась чего сказать.
- Ну ладно уж, посмотрим, что у вас получится...- с улыбкой произнес Семен Валерьевич и отправил меня к моему руководителю практики.
Моего наставника звали Олегом Владимировичем Л. Олег Владимирович, короткостриженный амбал в лучшем смысле этого слова, сидел за столом и что-то печатал, напротив него на стуле сидела рыжая девочка и что-то читала. "А где же толпы адвокатов и подозреваемых?" - пронеслось у меня в голове.
- Здрасьте, для прохождения практики готова...- выпалила я.
- О, привет, присаживайся, чай, кофе? - дружелюбно предложил О.В.
- Нет, спасибо...- скромно пробубнила я и села на стул, поджав под него ноги. Зрелище песдетс всем индейцам, увидел бы меня тогда кто-нибудь из моих друзей, ржали бы до потери пульса.
- Вы тут пока знакомьтесь девченки...- сказал О.В. и вышел из кабинета.
Я протянула руку рыжеволосой девочке, сказав дежурное "Очень приятно, Света". Девочку звали Таней. Она, внимательно посмотрев на меня, осторожно спросила:
- А ты не из МГЮА?
- Нет, я из МГУ - так же осторожно ответила я, - А ты?
Таня с облегчением ответила, что тоже из МГУ.
Дело в том, что между МГУ и МГЮА существует маленькая размолвочка, примерно такая же, как между Москвой и Питером. В МГУ считают, что они круче всех, в МГЮА считают, что они духовнее МГУ. И естсественно, что питерцы и москвичи могут вполне зачотно общаться друг с другом, однако без взаимных подъебок все равно не обходится. Так и у нас.
Теперь, когда события так благополучно складывались для нас обеих, мы обе расслабились и даже начали шутить. В кабинет зашел О.В. и, достав из сейфа какую-то папку, сунул ее нам.
- Почитайте пока уголовное дело об изнасиловании...
Мы с интересом начали вчитываться в протоколы и постановления, но в какой-то момент мне это все надоело и я вышла покурить. Вернувшись, я продолжила читать, опять без энтузиазма и не особо вникая в смысл.
- Свет, ну что, надоело? - следователь начинал стебаться над нами.
- Понимаете, Олег Владимирович, так дела не изучаются. Что с того, что я прочту все протоколы и постановления, в которых с каждым разом все меньше нового? Вы хотите, чтобы мы вам дело раскрыли или косяки нашли?
Когда я стану следаком, за такие заявы буду отправлять разгребать шмотки с трупа без обсуждения, причем голыми руками. А О.В. посмеялся и дал нам новое задание, напоив чаем. В тот самый момент я поняла, что нам очень повезло в руководителем практики. Очень.
Следующая неделя пролетела незаметно за составлением описей дел, разгребанием и пересматриванием пересчитыванием контрафактных DVD дисков и прочей ерундой. Сейчас мне смешно вспоминать, как я составляла первую в своей жизни опись уголовного дела и с тупой рожей смотрела на приобщенную к делу справку из ЗИЦ МВД и не могла понять, что это такое. Мне тогда казалось, что в уголовном деле может быть только четыре вида документов: постановление, протокол, обвинительное заключение и заявление.
Как-то мы с Танюхой, убивая обеденное время, сидели в кабинете и не знали, чем себя занять. От фразы "Дайте нам работу" следователи разбегались по углам со словами "Ахуеть достали", нам уже давно дали кличку "Чип и Дэйл" и О.В. хватался за голову каждый раз, когда я говорила "А я все равно хочу быть следователем". Я перманентно задерживалась на работе до 9 вечера, стараясь сделать как можно больше. О.В. очень надеялся отбить у меня желание идти в следствие и уже не знал, что бы такое нам поручить, чтобы нас затошнило и мы позвали мамку.
О.В., вернувшись с обеда, с ехидной миной произнес:
- Ну че, девченки, у меня для вас есть задание.- он протянул нам два огромных пакета, пахнущих трупиком,- отвезите шмотки с трупа на экспертизу.
Нам повезло, Таня водила машину, иначе нам бы пришлось валить с этим добром в метро или ловить такси. Хотя нет, повезло метрополитену и таксистам. Однозначно.
Мы загрузили все эти дурно пахнущие вещдоки в багажник и отправились в Медкрим. Вообще, судебно-медицинские эксперты - они круче патологоанатомов, это я усвоила сразу, увидев как эксперт голыми руками выуживал из пакета трусы/носки/штаны, разворачивал их и рассматривал со всех сторон.
- Девочки, а зачем мне трусы? - обратился к нам пожилой эксперт, вертя в руках трусы убиенного проводника, пролежавшего немалое количество времени в колодце, прежде чем его обнаружили сотрудники правоохранительных органов.
Таня прыснула от смеха, а я, сдерживая себя из последних сил, наивно уставясь на эксперта, уточнила:
- Зачем ВАМ трусы?
- Да, зачем мне эти трусы? На них нет никаких повреждений, забирайте обратно...- с этими словами эксперт швырнул трусы мне так, что я практически в последний момент успела поймать их перед своим лицом.
- И носки...и майка...- с этими вещами он проделал то же самое.
Переловив все нижнее белье убиенного, мы сложили его обратно в пакет, сунули эксперту на подпись постановление и удалились.
На улице стояла жара под 30,мы были одеты очень, сцуко, гламурно, у нас в руках были воняющие пакеты, которые мы уложили обратно в багажник, машина пахла трупом. Мы открыли окна и всю обратную дорогу строили глазки симпотичным водителям. Знали бы они, что мы везем...
Приехав в прокуратуру, мы радостно сунули пакеты О.В. и попросили еще работы. После этого случая нас ни разу не отправляли в Медкрим. О.В. больше не грозился тем, что заставит нас разгребать вещи убиенных по висякам, коими был забит гараж во дворе прокуратуры.
Вскоре закончилась двухнедельная практика Тани и я осталась еще на две недели одна. Я возила всякую невоняющую ерунду на экспертизы, один раз ездила в морг, вобщем ничего особенного.
Как-то, уже под занавес моей практики, О.В. поручил мне съездить в женский изолятор, расположенный на окраине города, и вручить Ходатайство. Найдя изолятор и сделав все, как надо, я вышла и поняла, что уехать оттуда реально только на машине. Я вышла на обочину и начала голосовать. Еще ни разу в своей жизни я не ловила попутку ТАК долго. Подвезти меня решился только амбал семь на восемь, восемь на семь, потребовав с меня приличную сумму. Деваться было некуда и я согласилась.
Вообще, за время прохожения практики я узнала очень много нового. Я выучила наизусть многие статьи УК и УПК, научилась писать обвинительные заключения (следаки ласково называют его объебоном), отшивать оперов, пить водку, не пугаться разбросанных по земле внутренностей, злодеев и адвокатов. Я стала взрослее и смелее, что, безусловно мне уже не раз помогло.Я познакомилась с огромным количеством замечательных людей, для которых слово "честь" - не просто слово. Поэтому, к окончанию своей практики я решила остаться работать в прокуратуре на площади трех вокзалов помощником того самого О.В. И ни разу еще об этом не пожалела. Потому что главное в жизни - найти любимое дело. Кто бы что ни говорил.
И, вобщем-то:
Был солнечный октябрьский день. Ногам было очень тепло в новых сапогах, глазам удобно в новых солнечных очках. Я шагала по сухому асфальту, мои светлые волосы развевались на ветру, я была довольна жизнью и слушала Cafe Del Mar. В тот день мне надлежало явиться в прокуратуру после университета. Мне нужно было очень многое успеть.
© Хлястег