Моя теща - штука страшная шопесдец. Секретное уральское КБ разработало ее 50 с хуем лет назад, как экспериментальный образец тяжелого наступательного самоходного орудия, напичкав под завязку самыми современными на то время системами. По результатам ходовых испытаний в конструкцию внесли ряд непринципиальных изменений и приняли на вооружение. Единственному серийному экземпляру приделали, по настоянию Хрущева, хуй и усы, и назвав изделие "Александр Лукашенко" направили защищать советскую власть в Белоруссию. Получивший же в результате учебных стрельб необратимые повреждения башни нулевой экземпляр списали и передали народному хозяйству, то есть мне.
Абсолютно неважно, что "мама" обитает на расстоянии пушечного выстрела и реальное наше общение случается лишь по государственным и церковным праздникам. Если ее автономная и помехозащищенная система боевого управления сама себе поставила какую-то задачу - всё, несокрушимый железный пиздец Гудериана, лязгая гусеницами и изрыгая пламя, выполнит ее. Или погибнет.
Еще пять лет назад стальное пергидрольное чудовище, пообещало - внученька, на 12-летие я подарю тебе собаку, чау-чау. У меня есть хорошие знакомые, заводчики, и они обязательно дадут мне беленького щеночка-девочку. Сказало значится, и замолчало. Танки умеют ждать.
Должен заметить, что всю сознательную жизнь, и даже в минуты беспамятства, я оставался убежденным кошатником. Не то, чтоб ненавидел собак - просто они мне были похую. Абсолютно. Да, собаки существуют - это объективная реальность, данная нам в ощущениях. Но чтобы завести самому такое вот гавкающее, блохастое, слюнявое и вонючее, требующее прививок, дрессировок, стрижек и прогулок - это, извините, фпизду. Мой профиль - коты. Самостоятельные, уютные и чистоплотные.
Однако у всевышнего, как видно, свой промысел.
Оброненные с брони семена попали в благодатную почву. В те времена интернет уже был, а дети в первом классе и тогда были прекрасно знакомы с яндексом и гуглем. Через несколько дней после мимолетного разговора я знал, что чау очень чистоплотны, нихуя не линяют, таская на себе тюк шерсти, интеллигентны от рождения, если и срут то только трюфелями. В общем - чудо, а не собаки.
- Заебись, мама, - резюмировал я - через пять лет ваши доча, внуча и будущая чау-суча перебираются с вещами к вам. С меня хватит кота и кошки. Ладно, Кот - суровый мачо, старый и верный друг.
Но бля кошка - унылое черно-белое недоразумение весом в три кило, из которых половина приходится на неестественно огромные, прям таки человеческие, сиськи . А как водится - ежли где прибыло... Тварь чудовищно бестолковая, трусливая и как все сисястые - неуклюжая. Развесовка нарушена, хуле. Уже не припомню, как она появилась - кажется приблудилась, но однажды утром тщедушное существо, пару раз униженно пригнувшись доедавшее за котом из его миски, обнаружилось в нашей спальне и на нашем одеяле.
- Она ласковая, пусть живет - сказала жена. "Муууурочка..."
- Ладно, толерантно скрипнул я зубами и от души наподдал свеженатурализованному мигранту с ноги.
Как и полагается, при совместном проживании на общей площади разнополых существ одного биологического вида, некоторое время спустя тварь понесла. В положенный срок на свет был исторгнут единственный тщедушный ублюдок, причем ущербной мамаше даже не хватило ума и сноровки перегрызть послед. Как-то ночью я был разбужен чудовищным писком - в углу комнаты, испуганно тараща глаза, сидела кошка и жевательными зубами тщетно пыталась перегрызть пуповину, на которой сопливым йо-йо болтался и возмущенно орал ее слепой отпрыск. Пришлось искать ножницы.
Молока у роженицы в бидонах не оказалось, и через три дня кормления из шприца "Кубанской буренкой" наследник тихо сгинул. К этому времени мамаша перестала ходить и забившись за холодильник отчаянно смердила тухлятиной.
- Не отошло детское место, нужно резать - сказала в ветлечебнице молодая сисястая практикантка и сморщила прыщавый носик.
- Ну так режь - плотоядно оценил я ее прелести и благородно, под руку, проводил рыдающую супругу в машину.
Вырезали много. Немало, правда и оставили. Сиськи не тронули. С тех пор божественная гармония высоких половых отношений воцарилась в нашем доме. Стареющий 10-летний кот, дабы не утруждать себя поисками очередной пассии, по стариковски неспешно и обстоятельно поёбывал Мурку дома. На улице ее ждала дворовая свора и жестко драла конвейерным способом. Через неделю затертая до дыр шунтированная поблядушка приползала домой, отсыпалась, вылизывалась до блеска и три месяца была паинькой - спала в моём тапке, не моросила и не отсвечивала.
Минуло пять лет. За это время мы сменили жилье, и одряхлевший кот, не вынеся трудностей переезда и ремонта, сделал лапкой, отправившись добомжёвать последние дни на старый адрес. В новой квартире - о двух этажах, с отдельным выходом на улицу, царствовала Мурка, и ничего, как ей казалось - не предвещало беды.
Однако быстро растут не только чужие дети. Как-то в начале лета жена, сыто подлезши перед сном мне под мышку, промурлыкала:
- родненький, дочке скоро 12-ть, а у мамы не получается достать щенка. Давай слётаем на птичку, узнаем что-почем. А она потом нам денежки даст, чтобы мы дитю от ее имени подарок купили.
- Да, конечно - промычал я и с чувством перевыполненного долга заснул.
Неделя промчалась незаметно. Субботним утром я загрузил обоих своих постанывающих от нетерпения бабёшек в машину и уныло потащился в Ростов на птичий. Денег взял лишь полторашку - на случай, если цапнут за сплошную. Все равно ведь едем только смотреть, да.
Двухмесячный рыжий чавчик сидел в багажнике японской прульки-хэтчбэка. Квадратный, шерсть в палец, огромная, в складках, башка, черные бусины-глаза, свисающие вперед кончики ушей и синий язык почти до пола. Жарко, под тридцатку. Наткнувшись на три наших ищущих взгляда, он склонил голову набок, вывалил язык еще сильнее и яростно завилял хвостом.
- Папа - жалобно пискнула дочерь и умело подпустила слезу.
- Ну? - заискивающе заглянула в лицо дражайшая и как бы невзначай тронула меня за ляжку.
- Ищите банкомат - вздохнул я и полез за карточкой.
В качестве дополнительной опции нам подарили жёваную куриную лапку и рассказали,
что чау - собака очень нежная, сладкое для нее - яд, а все прочее - аллергены. И еще сказали - до года не давайте щенку ходить по лестнице - у него слабые связки.
- Конечно-конечно, будем носить на руках - пообещал я, вспоминая две спальни и гостиную на втором этаже. К году существо как раз наберет кил тридцать, а у меня вывалится грыжа и появятся горб.
Доехали без проблем. Разгрузились тоже. Да и потом все пошло как по нотам. Конечно, денег у тещи не оказалось - кто б сомневался.
Как и пишут на сайтах для чау-чайников - приученный кобель радостно и обильно поссал на газету. Тут же еще раз закрепил навык. Затем, яростно сопя и усердно работая слабыми связками, отсчитал двадцать ступенек на второй этаж, и мощно высрался на ковре в гостиной. Был, как учила хозяйка, бит газетой по носу и тут же повторил, устанавливая собственные правила. Увидел кошку. Загнал ее на стул. Счастливый, скакал вокруг, лаял и пытался цапнуть. Кошка шипела и яростно била лапой по густоволосой непробиваемой морде, периодически бросая на нас возмущенные взгляды - "Суки, мы так не договаривались!!!". По внешней орбите вокруг инсталляции с восторженным визгом носилась счастливая доча. Усевшись на краешек дивана, с легкой паникой в глазах за происходящим наблюдала супруга.
- Лучше б завели еще одного ребенка, за него 250 тыщ дают - с тоской подумал я и потащился за пивом...
В дрочках и заботах незаметно пролетели полтора месяца нашего с чау взаимообладания. За истекший период мы привыкли друг к другу, и даже в некотором смысле подружились. Балу - так назвали скотинку в честь известной модели китайских кондиционеров - усвоил, кто тут доминирующий самец и пока на эту роль не претендует. А мне большего и не надо.
Остальным членам прайда куда хуже. Воспринимаемые как ближайшие конкуренты в семейной иерархии, жена и дочерь хоть и ходят в перманентных покусах, но еще огрызаются. Как говорится - первобытный капитализм, честная конкуренция.
Кошка же - безусловный аутсайдер. Усохшая на нервной почве до размеров морской свинки, она теперь целыми днями бесплотным духом носится по стратегическим высотам - со спинки дивана на стол, оттуда галопом на подоконник. Следом, с неспешной косолапой грацией крокодила, терпеливо перемещается косматое чудище, цокая когтями и пыхтя маневровым паровозом . Торопиться ему некуда. Упарившись, кобелино кубарем скатывается по лестнице и расплющившись цыпленком табака остывает на холодном кафеле в прихожей. Мурка тотчас осторожно спускается туда же и кокетливо помахивая хвостом усаживается вполоборота рядом - на расстоянии прыжка. Типа я тут хозяйка и на хую вертела этого тупорылого еблана. Все-таки все бабы от рождения бляди.
Балу с закрытыми глазами "спит", даже похрапывает. Кошка расслабляется, и тут - хуяк, лазгают зубы, летит пух - охота понеслась по новой. Щенячьи зубы - это пиздец отдельный. Острые, молочные, вечно чешутся. Первым от них пал шнурок питания ноута. Слава те господи , что низковольтный кусок, после блока питания. А то плакали б мои девочки и мои денежки. Следом полегли шнурки от всех телефонных зарядок и HDMI кабель, дорогущий. Сланцы и тапки - это у нас блядь, что орбит после обеда, одноразовый расходник. "Чау нихуя не грызут!" Больше читайте всяких сайтов!
"Чау - интеллигентные собаки". Да. На улице, на поводке, эта наглая двуличная тварь само обаяние. "Посмотрите, какой милый мишка". И мишка терпеливо показывает, какой он милый. Дома же волосатая чушка бешенной торпедой носится, сшибая стулья и устраивает погромы - просто от полноты чувств.
"Чау чистоплотны". Угу, мы какаем на газетку и аккуратно вышагиваем по дорожке. Строго до первой лужи, куда влазим всеми четырьмя лапами и пытаемся лечь. А куча говна - это наше все. Если не съедим, так потремся об нее мордой. Природная косметика, епта.
А еще я теперь люто ненавижу всякие колосящиеся травы, типа пырея. Их высохшие остюги запутываются в шерсти и втыкаются в кожу, доводя до нарывов. При продаже об этом меня никто не предупреждал. Поэтому теперь после прогулки мы вычесываемся. Кто-то один отвлекает собачью голову, живущую собственной жизнью и непрерывно клацающую зубами - засовывая в пасть подручные средства: палочки, специальные косточки, мячики, в то время как другой вычухивает инородные тела из плотного и мягкого щенячьего пуха. Чесаться мы, любим, это приятно. Даже залупу выкатываем.
Вот в чем совсем не наебали - так это в том, что чау везде таскается за хозяином. Это да. Ходит, покусывая за ноги. Как варан, который цапнув крупную жертву следует за ней по пятам, в ожидании пока та сдохнет от заражения крови. Когда я наконец скопытюсь - думаю, Балу первым подбежит и откусит от меня лакомый кусочек. Уверен, что он в курсе, где это штука находится - ночью скотина привычно укладывается в нашей спальне и, если повезет, с интересом смотрит односерийный эротический фильм. Дождавшись титров, он распластывается мохнатым прикроватным ковриком и густо храпит, как пьяный сапожник. Жена кстати всерьез просит меня не спать близко к краю - опасается, что кобель с голодухи отхватит самое драгоценное.
Будильник, теперь нам тоже нахер не нужен - ЭТО просыпается с рассветом, и стягивает зубами с кровати все, до чего дотянется. Гулять!
И вот тут то я мстительно спихиваю ногами на пол коматозно мычащую тещину дочку и блаженно растягиваюсь поперек кровати - вопрос утренних прогулок был железно решен еще ДО покупки. Что может быть пиздатей лишнего часика сладкого утреннего сна!
Да, еще я начал впадать в детство, точнее в юность. Перестройка, ускорение, хозрасчет, XIX партконференция, съезды и пленумы, вся хуйня. И все через жопу. Через собачью мохнатую жопу. Сцыт и срет кобелюка чаще, чем некоторые вспоминают о ебле. На улицу не набегаешься - большая часть трафика уходит в газеты. Понятно, при таких оборотох все запасы свежей прессы в доме были подчищены за пару дней. Спасибо старым хозяевам, оставившим в подвале толстые пачки советских изданий - Известий, Правды, Труда, etc. "Дух времени" - так называет моя супруга композицию ароматов собачьего дерьма и полуистлевшей "Социалистической индустрии".
Достав очередную, перевязанную бечевкой пожелтевшую и пахнущую плесенью кипу я нет-нет да углублюсь в чтение какого-нибудь перестроечного "откровения". Какими ж долбоёбами мы были, прости господи...
Не стоит, кстати, думать, что я жестокий сатрап, сваливший все заботы о псине на хлипкие женские плечи. Отнюдь. Каждый вечер мы с кобелем облачаемся, кто в шорты, кто в ошейник (не путать!) и совершаем вечерний моцион. Согласно все тем же сайтам, чау - собаки ленивые, ходить не любят. Я тоже не фанат пеших эротических прогулок. Орбита наших путешествий не простирается далее ста метров - до ближайшей лавочки. Рассевшись там с бутылочкой пива, мы в абсолютной гармонии придаемся медитативному созерцанию циркулирующих окрест сук. Каждый по роду своему, и в полнейшем, так сказать, симбиозе. Суки двуногие прямоходящие не могут пропустить такого "славного пёсика", коварно корчащего уморительные гримасы, останавливаются и наклоняются погладить, услаждая мой взор восхитительной глубиной декольте.
Заметив направленную к себе руку, и выдержав длинную мхатовскую паузу, Балу, в полном соответствии со свойствами породы не выносящий грубого вторжения в приватность, лязгает зубами и возмущенно рявкнув, отскакивает в сторону. Испуганные эректусы теряют равновесие, и через одну, либо шлепаются на задницу задрав ноги выше головы, либо опёршись на передние руки замирают в низком старте. В обоих случаях есть на что посмотреть.
- Два придурка - сердито бросают они, приняв вертикальное положение и уходят, гордо покачивая ягодицами.
Теперь, заметив нас, окрестные собаководы занимают удобные места для наблюдения. Высокомерные владельцы суровых волкодавов завистливо вертятся поодаль, косо бросая похотливые взгляды на участвующих в реалити-шоу молодух. Подтягиваются стареющие сердобольные тетеньки с пудельками и пекинесами. Не поняв причин столпотворения, опрометчиво заскакивают на огонек и гламурные носительницы трясущихся той-терьеров, которых (собак) Балу задорно пытается перекусить пополам, благо размеры еблета более чем позволяют. Так вот, сами того не желая, мы с чау отчаянно звездим по раёну.
Таков он, этот дивный новый мир собаководства. Попав в него, и сам поневоле начинаешь меняться. Я уже отличаю удавку от шлейки, знаю все ветлечебницы в городе и начинаю приглядывать сучек для вязки. Впрок. Я на автопилоте перешагиваю кучки говна и наощупь, в темноте выполняю норматив по съему и надеванию ошейника, по запаху отличаю педигри от роял канина. Еще чуть-чуть, и я научусь чесаться задней ногой, жрать с пола и охлаждаться, высунув язык. И перестану наконец рефлексировать от того что я - тупая похотливая скотина,и для которой важны лишь две фундаментальные вещи - пожрать и поебаться.
© Че катилло