Про себя . В возрасте 9 месяцев поняла, что существую.
Существование - одно на двоих с пряником. Мы были соединены с ним длинной соплёй. Я пытаюсь слизывать с пряника глазурь, подлезая под соплю. Потом открылась дверь, вошёл дед, и пряник прекратился. Дед забрал меня из больницы - как после рассказали, он увидел пряник и решил, что лучше пусть ребёнок умрёт дома. В итоге вылечил. Моё первое слово было "дедок".
В год - какие-то дети на зелёных горшках. И я не исключение. В два лексикон слишком беден для аргументации. Я просто тяну маму за руку, уговаривая её таким образом подойти поближе к мусорке и вместе поесть оттуда кукурузных палочек. Но мама сильная. А какой-то мальчик ел. Потом пришел автобус, мусорка, палочки и мальчик перестали быть, и в окне проехало зеленое дерево с птичками.
Папа всегда даёт, что ни попрошу. Дал попробовать красный перец. Дал подержать горячий паяльник за жало. Потом подарил синюю изоленту, и я заклеила себе глаз. Научилась пукать в ванне.
В три разрезала пополам двухвостку, а починить не смогла. Внутри мокрицы - вода. Белену есть нельзя, а паслён - можно, но тоже нельзя. Стоим с каким-то мальчиком над ямой, в ней плавает что-то мёртвое. Жареная кукуруза, которую продают узбеки, вкусная только на вид, потому что на самом деле узбеки плюют на неё чаем, иначе не склеится. Накрасила губы лаком для ногтей. Ужасный год.
В четыре узнала грамоте. Первое прочитанное слово - "Москва". Первое написанное - "пезда", Так и живу: ни туда, ни сюда.
В пять думала, что все люди - родня. Спрашивала, кто кем кому приходится. И еще считала, что выражение "разменять деньги" обозначает поменять меньшую сумму на большую. Тырила 10 копеек, несла в молочный магазин и требовала разменять на 15. Самое удивительное, что разменивали. Почему и когда перестали, не помню.
В шесть, натырив по карманам родственников и наменяв в молочном магазине 1,5 рубля, пошла в универмаг и купила пластмассовую картину "Ленин в октябре". Это был первый странный поступок в моей жизни. Объяснить его я не могу. Тогда же подарили старый портфель, и я ходила, как бюрократ, таская его за собой повсюду. В портфеле
лежали театральный грим, зеркало, палочки от мороженого, собранные на
автобусной остановке, и прочие важные документы.
В семь меня на сутки отдали в дружественную семью второго секретаря горкома, потому что умер дед и мою психику решили не травмировать похоронами. Дружественная семья проживала в номенклатурном доме в парке за зеленым забором. В их квартире была ванная с окном и попугаем. Так что моя психика была травмирована буржуазной эклектикой. Теперь у меня тоже есть ванная с окном и попугаем. Не прошло и тридцати лет.
В восемь попросила родителей отдать меня в музыкальную школу на фортепьяно, а они сказали, что "уже поздно". Так я поняла, что молодость не вернёшь.
В девять,
прямо в день рождения, меня спросили, есть ли у меня любимый мальчик. Я надулась и ответила, что "мой любимый мальчик еще не родился". Это была истинная правда, а они подумали, что хамка растёт. По моим недавним подсчетам, к тому моменту ему оставалось еще около шести месяцев сидеть в животе моей свекрови.
В десять у меня появился первый младший брат под названием "Денис", и я лишилась своей комнаты. В одиннадцать у меня появился второй младший брат. Он родился в мой день рождения. Тогда я считала, что худшего подарка просто невозможно себе представить. Потом мне надарили столько ненужного барахла, что Лёшка на его фоне - просто прелесть наиполезнейшая.
В двенадцать поняла, что красавицей мне не быть, так что надо попытаться хотя бы стать умницей. Для этого начала учить наизусть Энциклопедический словарь. Выучила все штаты США и
поставила на себе крест.
В тринадцать полюбила Криса Нормана. Ниддлз энд пинз
до сих пор нравится безумно, хоть ты тресни.
А потом побрила волосы на подмышками и окончательно сформировалась как личность.
©Лора Белоиван