Сидоров Иван Петрович старательно ссал в щель между вагонами. Под стук колес мимо проносился угрюмый подмосковный вечер, в тамбуре за дверью дымили, хрипло срались или лакали дешевое пиво - ничего нового. Иван ехал последней электричкой домой. Ныне он стал уже начальником среднего звена с неплохой зарплатой, но по давней провинциальной привычки не гнушался фрилансерскими "леваками": монтировал "слаботочку", настраивал СКУДы, писал курсовые и яростно сублимировал. Как просто не замечать проблем в личной жизни, если каждый день старательно расписан и лишен свободных минут. Но все чаще и чаще накатывали мечты о бабах и деньгах.
Петрович вышел из межвагонья, зыркнул по сторонам, крепко застегнул ширинку. Двери смачно закрылись за крепкой коренастой фигурой. Покачиваясь от тряски и усталости Петрович споро уселся обратно и обнаружил по соседству девушку. Ладненькая фигурка, красивые серьезные глаза, пахнет приятно, типичная учительница начальных классов. В его фирме имелись симпатичные особы, но тех или интересовали крупные боссы или "трешка" Ивана в пределах Садового. "Блядь, почему мне просто не могу дать за то, что я это я. Вон раньше отсасывали за ночь анлимитного диалапа или просто так, а теперь всем нужны только бабло, - тоскливо размышлял Сидоров, почесывая изрядно отросшую щетину. - Не к шлюхам же идти, до рукомойника все ближе и спокойнее. Да и тратиться лучше на коньяк, по крайней мере он никогда меня не подводил"
Деньги, везде нужны деньги. Когда-то юный Ваня старательно наяривал сочинения, что богатство - это зло, а главное в жизни, "чтобы тебя понимали". Хорошо нести всякую херь, сидя на шее у еще молодых родителей. Не жить последние годы в страхе телефонного звонка, когда ему сообщат, что кого-то из них не стало. Не видеть при личной встрече как самые родные люди неумолимо стареют, что рука отца не так крепка, как прежде, а лицо милой, заботливой и строгой некогда мамы становится похожим на бабушкино. Не плакать навзрыд в алкогольном угаре от песен типа "Мать пишет" прося прощения за переезд от них в далекой молодости. Ваня раньше искренне верил, что перевод в Москву позволит поднимать много денег, ходить по бабам и летать каждые выходные к папе-маме, просто надо немного подождать и упорно работать. Сейчас от грандиозных планов за полтора десятка лет остались лишь скоротечные полеты к родителям каждые полгода и массаж простаты по корпоративному ДМС.
От монотонного движения, накопившейся усталости и хронической бессонницы Иван провалился в мутную тягучую дрему.
***
... Ему снова шесть и сейчас они с папой чинят телевизор. Детская пропахла канифолью и значит опять мама будет ругаться. Громоздкие коробки с выпученным кинескопами оккупировали квартиру, мешая играть в "Черепашек-Ниндзя" и приводить в гости друзей. Но надо терпеть - ремонт бытовой техники дает ощутимый прибыток семейному бюджету и совсем скоро отец обещал спаять настоящий компьютер!
... как же тут здорово! Он уже первоклассник, а не какой-то детсадовец. В этот первый день осени мама надела на него красивую школьную форму, вручила букет и они вместе пришли на линейку. Парты пахнут краской, на ней лежит Букварь и Прописи. Но Ваня и так уже умеет читать, писать и считать - в семье Сидоровых неучей никогда не было и не будет. Иван станет отличником и подружится со всеми ребятами...
... все ушли на работу и можно продолжить эксперимент. Недавно Ваня решил подергать изрядно подросший писюлек и из того толчками извергся какой-то белый гной. Кому жаловаться? А может это рак, и он скоро умрет? Надо срочно выдавить всю заразу из пораженного органа! За последний час это уже третий подход и Ваня ожесточенно продолжает бороться за собственное будущее.
... Танька сегодня даст обязательно, ведь не зря он весь семестр помогал своей подруге на семинарах, распечатывал доклады и тщательно разжевывал нехитрый лекционный материал. Сегодня их группа собралась на даче предков, и Ваня стопудово лишится невинности! От этой мысли кружилась голова, поэтому он вышел освежиться на балкон. А вернувшись застал несостоявшуюся девушку иступлено прыгающей на члене мачо-старосты и с горя ушел дрочить в лес. Три дня воздержания насмарку!
Проходящий мимо подванивающие рыбой и спермой турист задел плечо Петровича рюкзаком, выдернув того из мира сладких грез. "Блядь, раз уж любите ходить пешком, так и пиздовали бы прямо до вокзала по шпалам!". Петрович уставился в ночное небо. Справа в небе блестела Венера, слева Юпитер. "Хотя кому это нахер тут нужно и твое знание астрономии и высшей математики с физикой, вместе взятой, - злость опять взялась за старое. - Похоже, что я действительно обречен жить в проклятом мире, который сам же и создал, убив однажды самого себя".
Вдруг в голове что-то зашумело и заплеванный пол помчался навстречу закатившимся глазам.
***
- А что с ними было-то?
- Не знаю, забрали прямо из вагона, молодой такой, хотя и седой. Хорошо хоть наша Татьяна Дмитриевна сидела напротив и сразу оказала первую помощь.
- Смотри-ка, как носится с бродягой, и что в нем только нашла? Уже третий раз приходит за два дня в отделение и лично проводит осмотры.
- Эх, молодежь, может хоть сейчас от вечных дежурств отдохнет!
***
Ранняя весна. Атмосфера пронизана тем неуловимым ароматом, что не дает уснуть романтикам, безнадёжно влюбленным и молодым сердцам, одаривая всех верой и надеждой в светлое будущее. Только что закончился дождь и воздух на короткие минуты стал свеж и чист. Смеркается, на небе появились первые звезды, зажглись фонари. Где-то залихватски толкуют о своем птицы, гудят насекомые, кричат прыгающие по лужам дети.
По парку, держась за руку, идет пара. Вот мужчина что-то говорит спутнице, та заливисто смеется и толкается плечом. Ее спутник неуловимо вздрагивает и враз посерьезневшая девушка начинает тщательно осматривать лицо пострадавшего. Их глаза все ближе и ближе, и в какой-то неуловимый момент губы соединяются воедино.
Иван неуклонно шел на поправку.