Давно хотел написать что-нибудь эротическое. Помню на дворе только установились девяностые, а я был балбес лет 12-ти. В то время разрешенное представление об интимной близости мы воспринимали с картинки учебника по биологии за 5-й класс, где несколькими скупыми линиями была изображена обнаженная женщина, которую нервно обхватывал руками условный голый мужчина. Под картинкой стояла подпись: "В момент начала полового акта".
О том, где найти обнаженную женщину, как начать с ней акт, и уж тем более как его правильно продолжить учебник по биологии не извещал.
Бредя домой после школы, я удрученно открывал Рис.1 на автобусной остановке, пытаясь представить момент начала неведомого акта и обнаженную женщину, которую до того впервые увидел на воскресном утреннике в кинотеатре "Максим".
В фильме "Человек с бульвара Капуцинов" героиня Александры Яковлевой в изобильной пене выходила из бочки с паром, немного обнажая широкие бедра в каплях воды. Не знаю, что в той картине поразило меня больше, драматизм героя Андрея Миронова или голая попа популярной советской актрисы.
Мой одноклассник Андрюша жил в полупустой коммуналке дома колодца у Монетного двора. Ежедневно после школы мы нарезали бутерброды с колбасой и смотрели по телевизору приключения бурундуков Чипа и Дейла и мультфильм студии Диснея "Черный плащ". Эти невинные просмотры продолжались с год до момента, пока Андрюша, рыская по полкам старого секретера, не нашел паленую на ксероксе Камасутру, купленную родителями при очередном заходе в Апраксин двор за тушенкой.
Витиеватые, полные острой документальности картинки Камасутры произвели на меня фундаментальное впечатление, которое при всем желании уже никогда после не могла превзойти студия Уолта Диснея.
В те же дни Андрюша изьял из серванта приобретенную мамой бутылку миндального ликера Disaronno Amaretto. Ликером мама очень дорожила и выпивала дома по рюмочке в пятницу по окончании рабочей недели в государственном институте прикладной химии. Обольщенный дневным отсутствием предков и старшего брата, Андрюша разливал ликер в чайные кружки с гербом Костромы и запускал погромче пластинку Вилли Токарева, чьи песни с тех пор я так и помню наизусть.
Мы садились на диван, важно выпивали, открывали Камасутру, и, перелистывая от главы к главе, то хохотали, то хватались за голову в ошеломлении непередаваемых перспектив большого секса.
Мама спокойно дежурила в ГИПХе. Токарев пел о тягостной судьбе блатного эмигранта. За окном продвигался унылый и раздерганный одна тысяча девятьсот девяносто второй год.
По счастью, наш пионерский кружок так и не был накрыт родителями. Наблюдая еженедельное убывание итальянского ликера, мама грешила на отца, отец посматривал на маму, а будущий юрист Андрюша уже тогда интуировал о том, как важно вовремя завершать дело.
Так, Disaronno Amaretto, песни о карманнике с Гудзона и переизданная барыгами Камасутра успешно составили первое сексуальное образование ленинградского школьника.
Прочие наши одноклассники в этой области также пробивались каждый своим непростым путем. Один из них, застенчивый интеллигент Дмитрий, очкарик и поклонник зарубежной фантастики, однажды раздобыл видеокассету немецкой порнографии, которую хранил в наволочке в бельевом шкафу, и неудачно
был застигнут мамой за просмотром. На вопрос не стыдно ли ему смотреть "возмутительные фильмы", Дмитрий на удивление не растерявшись ответил, что хотел подтянуть разговорный немецкий.
В сексуальной жизни каждого подростка рано или поздно наступает важный момент завершения учебного года и начала, так сказать, летней практики. Была она и у меня.
Но это, уважаемый читатель, уже совсем другая история.
© Владимир Гусаров