Нью-Йорк 1930-х на снимках Беренис Эббот

Мы давно привыкли, что женщина может входить в список Форбс, служить в армии, заниматься любыми науками или искусствами. И хотя теоретическая возможность для этого существовала давно, что подтверждают исключения в виде имён учёной Марии Кюри, писательницы Жорж Санд или самой богатой бизнесвумен в мире Гетти Грин, но ещё сто лет назад всё было иначе. Многие профессии не то чтобы были закрыты для женщин - давление общественного мнения отталкивало от них представительниц "слабого пола".




Однако Беренис Эббот (урождённая Бернис) была человеком весьма незаурядным - она смогла вырваться из сонного американского захолустья, вести богемную свободную жизнь в эпоху повального пуританства и стать одним из ведущих фотографов США в великие и страшные 1930-е годы.Родилась будущая звезда фотографии в 1898-м году в городе Спрингфилд, штат Огайо. В раннем детстве родители Бернис развелись - братья остались с отцом, а Бернис с матерью. Трудно сказать, повлияло ли на девочку именно это обстоятельство, но она навсегда потеряла тягу к замужествам и мужчинам вообще, а образ матери стал для неё синонимом отречения от собственной мечты. Первый бунт маленькая Бернис устроила против своего имени, добившись того, чтобы впредь её звали Беренис. После школы она, в отличие от большинства сверстниц, отправилась учиться в Университет на специальность "журналистика", а по окончании уехала в Нью-Йорк, город, который впредь будет неразрывно связан с её именем.Эббот останавливается в Гринвич-Виллидж, одном из старейших районов "Большого яблока", где с начала 20-го века начали селиться представители элиты и творческой богемы. Беренис подрабатывает официанткой и актрисой на вторых ролях, чтобы иметь возможность заниматься скульптурой и живописью. Так она знакомится, например, с выдающимся дадаистом и сюрреалистом Марселем Дюшаном. Но куда большую роль в её судьбе сыграет фотограф и кинорежиссёр французского происхождения Ман Рэй, который станет её учителем и проводником в мир фотографии.Вместе с Рэем в 1921-м году Беренис отправляется в Париж - творческую межвоенную Мекку - где проживёт около восьми лет. За это время, сперва ассистируя учителю, а после работая самостоятельно, Эббот получит опыт, который пригодится ей впоследствии, а также первую известность. Пять лет спустя она открывает в Париже собственный салон, где фотографирует в том числе выдающихся писателей и поэтов, среди которых Джеймс джойс, Жан Кокто, Андре Жид и другие. Уже к этому времени Беренис формулирует главные рабочие принципы: она не даёт рекламу - клиенты находят фотографа сами - и никогда не снимает бесплатно.К городской фотографии Эббот подталкивает знакомство с Эженом Атже, который фотографирует парижские пейзажи. Снимки производят на Беренис большое впечатление; она не только будет черпать в них вдохновение, но на протяжении сорока лет после смерти Атже в 1927-м году будет заниматься популяризацией его наследия.Вернувшись в Нью-Йорк в 1929-м Эббот уже чувствует себя вполне состоявшимся фотографом, но подлинная слава ждёт её впереди и ей ещё предстоит найти свой собственный стиль. Как она заметит позже: "Существует множество учителей, которые могут погубить вас. Не успев это понять, вы рискуете стать блеклой их копией. Поэтому следует развиваться самостоятельно".Эббот снимает город, как бесконечный и единый живой организм. Кажется, для неё нет несущественных деталей. Эффектность и пафос небоскрёбов уравновешивают маленькие магазинчики, торгующие чем ни попадя: от хлебобулочных изделий до револьверов. Снимки улиц с высоты птичьего полёта, на которых люди кажутся точками, дополняют портреты простых горожан. Элитные особняки сменяют кварталы, населённые беднотой.Эббот утверждает: "Создание портрета города - дело всей моей жизни, и одного снимка для этого недостаточно, ведь город постоянно меняется. Всё сущее является частью его истории - в физическое тело из кирпича, камня, стали, стекла или дерева вдыхают жизнь населяющие его мужчины и женщины".Работа на улицах оказывается далеко не простой - фотографа порой преследуют полицейские, ей угрожают бездомные, которых она имела смелость снять, да и обычные зеваки всё время норовят испортить кадр. Также следует учесть и исторический фон: "ревущие двадцатые" с их экономическим и культурным подъёмом подходят к концу и на смену им приходят времена Великой депрессии с массовым обнищанием населения и расцветом организованной преступности. Однажды случайный прохожий спросил у Эббот почему такая хорошая девушка приехала в такой плохой район, на что она ответила: "Я не очень хорошая девушка. Я - фотограф".Кроме того, Беренис вынуждена поступиться принципами и начать вкладывать в проект собственные средства. Лишь пять лет спустя, после первой большой выставки она получит финансирование от Федеральной программы поддержки искусства. Благодаря стипендии ещё около пяти лет она сможет работать с комфортом и даже позволит себе нанять ассистента. В это десятилетие Эббот сделает главные свои снимки.Беренис Эббот будет фотографировать ещё долгие годы, она переключится на съёмки физико-химических экспериментов, а позже станет заниматься пейзажными фото в сельской местности, но в памяти потомков эта несгибаемая леди останется как летописец истории Нью-Йорка эпохи 1930-х годов.




























































©