Призывная комиссия

Гриша получил повестку весной, когда уже стояли тёплые деньки, и его пьяная компания выползла из зимней спячки на призаборные лавочки культурно развлекаться. Развлекух в Российской глубинке мало, но они есть. Пить мутный самогон, бить друг-другу в кровь ебальники и орать матерные песни под нихера не строящую гитару ?бобёр?. Последнее, ввиду отсутствия слуха мало кого волновало. Ну и хуле, что играющий знает 2 песни и 3 аккорда, а своими воплями составляет местным помоечным котам ебеническую конкуренцию? Главное, что про жисть и от души! Правда на вопли быстренько прибегал участковый Пронькин и разгонял их всех к ебеням, но местных деятелей подкустового творчества это ебло ещё меньше, - они просто шли в поля, куда участковый ходить боялся.

В общем, отдыхать в Гришиной деревне не только умели, но и любили. К тому же, в колхоз к бабкам-дедкам в скором времени намечался приезд городских блядей на летний выпас. Родители данных особей женского пола, были, как ни странно, в большинстве своём люди образованные и порядочные. Намучившись с чадом за зиму, они сплавляли её в деревню, в надежде, что там не вышедшая умишком дочка хоть как-то пригодится по хозяйству. Наивные не знали, или пытались не замечать, что для их дитятки поездка в деревню означала только смену поёбочной дислокации: от кроватей на блат-хатах до душистых сеновалов под ясным деревенским небом. Бухло становилось подешевле, хуи повонючей, а так всё было зашибись.

Это была отличная новость для всех собратьев по трипперу, который большинство колхозного мужского населения, уже давно намотало от местных давалок в количестве 3-х штук. Для всех, кроме Гриши. Грише предстояло отдавать долг Родине, драя параши где-нибудь на Дальнем Востоке.

Гриша сначала хотел просто подтереться стрёмной бумажкой и забыть об её существовании, но к нему ? единственному идиоту призывного возраста из всего колхоза, пришёл лично участковый. Пронькин знал, что такие как Гриша могут только разбазаривать чужое имущество. Причём, неважно где; здесь или в ебенях. Но здешнее было вверено лично ему, а не какому ? то гипотетическому прапорщику. Поэтому он и хотел, хотя бы на полтора года избавить родное село от главного претендента на высокое звание распиздяя. Речь была прочитана грозно, внушительно, с демонстрацией пары собственных юбилейных наград вообще, и мозолистого кулака в частности. К тому же, Гришина мама тоже втайне надеялась, что в рядах вооружённых сил РФ сынке если ни не вколотят ум, то хотя бы вышибут дурь.

Так что, как ни крути, приходилось Грише на полтора года забыть про местных блядей и ёбнутых сотоварищей. В душе он надеялся, что родственных душ и сладостных дырок он найдёт и там, но более реальная перспектива стирать портянки ?дедушкам? не по хуйне тревожила его душонку. Откосить от армии ему не представлялось возможным. Денег в семье было мало, да и не дала бы их на такое дело мамка, перекрестившаяся в жизни всего 2 раза: на свидетельство о смерти мужа ? алкоголика и на повестку сына ? продолжателя папиных традиций. Перспектива оторвать себе яйца, чтобы откосить по инвалидности тоже не катила, а в остальном Гриша, воспитанный на свежем воздухе и парном самогоне был здоров как колхозный племенной бычара - Гришин тёзка.

И вот настал день ?Ч?. Провожать Гришу в армию собралось вся деревня. Хоть накосячил он здесь порядочно, но деревенский народ по натуре своей незлобивый; с улыбкой и ебальник бьют, и в тарелку добавки подливают. Выпив по стакашечке со взрослыми, молодёжь пошла в любимый парк перед клубом ? на основной банкет.

Самогон лился рекой, нехитрая домашняя закусь весело хрустела на зубах, девки выстраивались целовать будущего героя в очередь, только Грише было как-то не по себе. Наскоро накатив пару стаканов, тот переобнимался с друзьями, выслушал отеческие наставление уже успевших послужить односельчан и, пошатываясь, побрёл до родной хаты. Там лёг на кровать, включил телевизор и тупо уставился в экран. Дельных мыслей в его пьяной голове отродясь не водилось, а тут и те, которые были, совсем сбились в кучу. После рассказов знакомых дембелей про ?радости? духани и черпачества служить не хотелось страшно, а делать было нечего.

Гриша кое-как навёл глазами резкость на экран. По телевизору показывали какого-то генерала. ?Вот сука, и тут он?, подумал Гриша. Генерал рассказывал про каких-то гомосексуалистов, которым, по его словам давно предоставлены отсрочки как больным на голову, чтобы не разлагали своим мерзким видам ряды Российской армии. Типа - ебешься в жопу ? иди не в военкомат, а на любимый хуй.

Тут Гриша насторожился. Слово ?пидорасы?, несколько раз слетевшее с языка выступавшего генерала было нашему призывнику смутно знакомо. По его мнению, так называли серьёзно прокосячивших людей и, если тебя назвали пидорасом безвинно ? следовало крепко набить брехуну ебальник. Ещё так звали подкрашенных мальчиков которые сосали хуй и давали в жопу. Ни о каких отсосах и ахтунге речь в их колхозе вообще не шла: таких, если появлялись, сразу забивали колами всей деревней. А плохим себя Гриша, несмотря на довольно бурную молодость, не считал, хотя однажды звание ?пидорас? всё-таки заслужил.

Это было, когда он выпил в одну харю общую заначку самогону, несмотря на то, что все его дружки яростно подыхали с похмела. Решил, что мало на 12 рыл 1 - го литра. Дружки, излазив всё село в поисках лекарства от головы, решили зайти к Грише за стародавней заначкой. Гришино тело они обнаружили, когда тот, виляя задом как подбитый танк, полз на карачках в сеновал ? отсыпаться. Били его по похрюкивающей тушке недолго, просто сил ни у кого не было, но пидорасом называли, пока не проставился. Так что, к данному эпитету ему было не привыкать.

После недолгих размышлений вопрос с армией решился сам собой ? Гриша решил прокосить за пидараса. Всё равно, знакомые не узнают, а узнают ? да и хуй с ними. Трёхлитровая банка самопляса, да пара разбитых морд, стирали из коллективной памяти ещё не такие истории.

Наутро, кое-как опохмелившись рассолом и позавтракав, Гриша собрал свои нехитрые пожитки, состоящие из пары варёных яиц, чтоб перекусить в военкомате, да тоненькой амбулаторной карточки с историей Гришиного пьяного полёта с чердака. Оделся, и поцеловав прослезившуюся мамку пошёл за калитку, на остановку рейсового автобуса.

С доставкой к месту назначения ему повезло. Почти сразу же он встретил Пронькина на стареньком ментовском ?Урале?, который с какой-то радости подвёз его до трассы, где можно было поймать попутку. По дороге участковый что-то ему рассказывал из своей армейской жизни, но Грише было не до него; ? он вживался в образ. ?Я пидорас, пидорас, пидорас?, - вертелось у него в голове. ?Или пидарас? А может быть педораст? Блядь, спалюсь ведь, если неправильно произнесу. Может у мусора Пронькина спросить, как правильно? Он у нас человек образованный ? школу прапорщиков закончил? Да ну его на хуй, ещё поймёт неправильно. Вот кто точно пидарас ? так это он?. От этих мыслей у него повеселело на душе, да и трасса близко зашумела проезжающими машинами.

Попутку он, как ни пытался, так и не поймал. Видно, из соображений собственной безопасности, никто не хотел везти бритого амбала с опухшим после вчерашних проводов ебальником. Пришлось ждать проходящий автобус. Потрясясь в нём полтора часика и вдоволь понюхав колхозных миазмов, Гриша выгрузился на площадь прямо перед ненавистным военкоматом.

Внутри военкомата было темно и душно. Длинная очередь таких же как он бритоголовых придурков выстроилась к кабинетам врачей. Обречённость на их физиономиях увеличивалась по мере продвижения к последней точке сборки ? обитой коричневым дерматином двери с грозной надписью ?Призывная комиссия?.

Гриша уныло пристроился к крайней очереди под табличкой ?Архив?. С каждым шагом к двери пиздюли от дедушек становились всё материальнее, а воздух приобретал запах обоссанного очка и мокрой тряпки. К тому времени, когда его очередь подошла, Гриша твёрдо решил косить. Любой ценой.

- Здравствуйте, - проблеял Гриша зайдя внутрь. ? Можно?

- Нужно, - не поднимая головы, ответила тётка в очках, сидящая за столом, заваленным делами призывников. ? Фамилия?

- И-и-иввванов, - коленки у Гриши начинали трястись.

- Ага, есть такой, - тётка вытащила нужную папку из кучи и встала. ? А что трясешься? Боишься?

- Ддда?.ннет, я больной! ? в последнем порыве завопил Гриша.

- Что, детка, служить не хочешь? ? тётка, нехорошо улыбаясь, подошла к нему вплотную. ? Держи! ? она сунула охуевшему Грише в руки папку ? ?дело?. ? Пиздуй на медкомиссию. Посмотрим, какой ты у нас больной.

Первым в медкомиссии у Гриши был терапевт. Пожилая тётка, видимо вконец заёбанная дебильными попытками призывников придумать себе все мыслимые и немыслимые болезни, грустно поглядела на Гришу и, вздохнув, спросила: ?На что жалуетесь??

- На всё! ? бодрым голосом отрапортовал Гриша, окатив врача волной вчерашнего перегара. Потом перепугался, понял, что больные так не разговаривают и, скорчив страдальческую мину, добавил уже тише: ?Болит у меня?.

- У меня тоже болит, - тётка начала злиться. ? Голова. От вас, дебилов. Что болит? Где? Конкретнее, мне ещё 3 часа ваши стоны выслушивать.

- Ззздесь, - Гриша неопределённо ткнул трясущимся пальчиком себе в живот. ? Бббольно.

- А, а, а, желудок! ? даже не прикасаясь к потной от жары и перепуга Гришиной тушке, поставила диагноз врач. ? Да ты не переживай! Болит ? значит работает. Годен! ? она поставила в нужной клеточке смачную загогулину. - Следующий!!!

Затем Гриша отправился к хирургу. Изобразив перед его кабинетом умирающего, он поскрёбся в дверь, вошёл, положил на стол перед хирургом свою тощенькую амбулаторную карточку и, тупо улыбаясь, присел на стульчик.

- Ага, - хирург, почитав записи, повернул к Грише голову. - На что жалуетесь?

- Ды вот?это?, - Гришу опять хватила мандражка. ? Я, это,? 2 года назад с крыши упал. Вниз головой.

- Болит теперь, - хитровато прищурился доктор.

- Ага, - обрадовался Гриша. И ещё это, того?, кружится, вот.

- Понятно, - хирург взял снимок и повернулся к окну. ? Ух ты! Посмотрите, коллега, - обратился он к сидящему рядом врачу помоложе. Редкий случай! На снимке просматривается полное отсутствие головного мозга.

- Да, подошедший молодой врач всмотрелся в снимок и озабоченно поцокал языком. ? Может его, того, в военную лабораторию, для опытов?

- Не надо для опытов! ? вскочил со стула перепугавшийся Гриша. ? У меня уже и не болит ничего!

- Ну не болит, так не болит, - ухмыляющийся врач поставил в нужной клеточке роспись. ? Нет мозгов ? нет сотрясения. Годен! Следующий!!!

Остальные врачи прошли в том же духе. Гриша вяло мямлил и уже через минуту вылетал из двери с записью в личном деле: ?Годен?. Оставался только психиатр.

Гриша вздохнул, и пошёл в туалет. Там он заперся в кабинке, достал из кармана спижженные у мамы из косметички тушь, помаду и фиолетового цвета тени. Кое ? как наложил трясущимися от страха и позора ручками некое подобие макияжа, спрятал косметику и вышел из туалета. Отчаянно виляя задом и собирая презрительные взгляды призывников и работников военкомата Гриша как можно быстрее продефилировал до кабинета психиатра. Вошёл, положил на стол врача карточку, присел рядом, и, растягивая гласные, сказал: ?Здраааавствуйте!?

- Здравствуйте, - молоденькая женщина ? психиатр удивлённо посмотрела на кривую Гришину раскраску. ? А что это у Вас на лице?

- Кккосметика, - проблеял красный как рак Гриша. ? Потом набрал в лёгкие побольше воздуха и выпалил: ?Понимаете, доктор, я, это?того? пидарас!?

- Может, гомосексуалист? ? поправила его доктор.

- Нет, доктор, Гриша был готов заплакать от обиды и смущения, - не гомосексуалист. Пидарас!

- Да не вините Вы так себя, - попыталась успокоить его доктор. У Вас, наверное, от этого комплексы.

- Да, доктор! ? провизжал сквозь слёзы Гриша. ? Комплексы! И пытаясь перебороть рвотные позывы, добавил уже тише: ?А ещё я хуй сосу??

- Господи, до чего же темна наша деревня! ? всплеснула руками врач. ? До такой степени довели парня. Да ты не бойся, вот, лучше водички попей, - она налила ему полный стакан тепловатой воды из графина. ? Не пойдёшь ты служить. Там тебя совсем доконают. Слава Богу, у нас таких как ты не забирают. А косметику смой, а то побьют ещё за военкоматом.

- Спасибо, доктор, - внутри Гриши всё ликовало. ? Я уж думал всё; конец мне в армии, - он метнулся к умывальнику, открыл воду и начал яростно соскребать с физиономии штукатурку.

- Да, тяжёлый случай, - врач изучала Гришину карточку. ? У тебя и сотрясение было. А давно у тебя это, ну.., в смысле, давно ты понял, что гомосексуалист.

- Да недавно, перед призывом, - брякнул, вытирающийся казённым полотенцем Гриша. Потом испугался, что психиатр его раскусит и поспешно добавил: ?Это то, что гомосексуалист ? перед призывом. А то, что пидарас ? давно!?

- Вообще ? то это одно и то же, ну да ладно, - врач махнула рукой и начала писать что-то в Гришиной карточке. ? Слушай, а как у тебя это проявилось? Почему? После травмы головы?

- Нет, доктор, - Гриша понял, что терять ему уже нечего и начал врать напропалую. ? Я ещё в детстве жопой на гвоздик сел. И мне понравилось?

- О! - обрадовалась врач. ? Так и запишем: ?Ярко выраженный пассивный гомосексуализм как психологическое последствие прободной травмы анального отверстия острым металлическим предметом?. ? Ну, вот и всё, - она протянула Грише его дело. Теперь иди. Я тебе там всё, как есть, расписала. По закону ты служить не должен. Но, знаешь, окончательно тебе это может сказать только призывная комиссия. Иди и ничего не бойся. Военком мужик хороший, он поймёт.

- Спасибо, доктор. Огромное спасибо! - Гриша схватил своё дело и, всё ещё не веря в своё счастье, вылетел за дверь.

Вот и он, последний бастион перед вожделенной свободой. Гриша уже чувствовал на губах вкус сельского самогона, а в носу терпкий запах потной пелодки, смешанный с душистым ароматом ночного сена. Он перекрестился и вошёл в ощерившуюся дермантином пасть двери с ненавистной табличкой ?Призывная комиссия?.

В кабинете сидело трое. Военком, уже знакомая Грише врач ? педиатр и совсем незнакомый усатый мужик в форме пограничника. ?Купец?, - догадался Гриша.

- Призывник Иванов на призывную комиссию прибыл! ? по форме, как было написано перед дверью, оттарабанил он, вытянувшись в струнку.

- Молодец, что прибыл. Давай дело, - военком протянул руку. Врач оживилась, погранец посмотрел на Гришину натёртую полотенцем красную морду со следами косметики и недовольно сморщившись, закурил.

- Мда, тяжёлый случай, - пробормотал военком, резко сменившись в лице. ? Посмотрите, товарищи?

- Ярко выраженный пассивный гомосексуализм?, гм, - пробормотала врач. ? Получается, не годен. Погранец , услышав диагноз сплюнул в пепельницу и отвернулся к открытому окну.

- Да, не годен, - протянул военком. ? Это как же тебя, сынок, угораздило?

?Не верят!?, - пронеслось в голове Гриши. ?Заберут на границу, суки! Прощайте, бляди??.

- Ды, вот так, товарищ военком, - зачастил трясущийся Гриша. Травма у меня. Там всё написано.

- Да я вижу, что травма, - военком вздохнул и поднялся из-за стола. ? Коллеги, если вы не против, я хотел бы поговорить с призывником наедине.

- Да, да, конечно, - врач встала из-за стола и направилась к выходу. Погранец окинул Гришу ненавидящим взглядом и, презрительно кривя губы, последовал за врачом.

- Ну что, Гриша, - военком встал и подошёл к новоиспечённому гомосексуалисту поближе. ? Я тебя понимаю. Я, признаться, сам из таких. Бабы ? суки они. А мужик с мужиком завсегда договориться сможет, понять. Так что ты не переживай. Служить ты, вероятнее всего, не пойдёшь. Этого я не допущу. В моё время такие как ты и я служили, а вот сейчас, слава Богу, нет. Ты даже не представляешь, что мне пришлось перенести?, - глазки военкома мечтательно закатились. ? Но, всё это в прошлом. А сейчас тебе придётся пройти один тест.

- Ккакой тест? ? промычал ничего не понимающий Гриша.

- Мой. Авторская так сказать, разработка. Не подумай, что я тебе не верю, просто, ты даже не представляешь, на что готовы призывники, чтобы не служить. А у меня план призыва горит, - с этими словами военком закрыл на ключ входную дверь, расстегнул ремень форменных брюк и достал из трусов здоровенную бордовую залупу. ? Снимай штаны.

- Ззачем? ? Гриша затрясся ещё сильнее.

- Как зачем? - удивился военком. ? Ебать тебя буду. В жёпу. Ты не бойся, - с этими словами он достал из кармана тюбик, - с вазелином. Я ж не садист. Если ты из наших, из жопошников, ? так не откажешь же ты собрату в маленьком одолжении? А уж если нет, - военком сунул Грише под нос волосатый кулак, - сгною, нахуй! ? Нагибайся! У меня времени мало, сейчас врач с купцом обратно вернутся.

Дальнейшее Гриша помнил смутно. При виде приближающегося военкомовского хуя он подхватил штаны, взял низкий старт и стрелой вылетел в окно, вынеся на ушах обе рамы. ?Годнон! Чмо! Симулянт! Годен!!!? - неслось ему вслед, но Гриша был уже далеко?

Через неделю поезд уносил несостоявшегося пидораса на границу нашей необъятной Родины. Иногда, когда Гриша смотрел на меняющийся за окном пейзаж, к нему подкатывала тоска. Но вместе с тоской перед глазами вставала картина приближающейся военкомовской залупы. Гриша вскакивал, тряс головой пытаясь отогнать ужасное видение, а служить в такие моменты хотелось просто отчаянно. Рука сама сжимала зубную щётку ? и никакие невзгоды уже не страшили будущего воина!

© Поручик Ржеffский.