Старики и старухи

Дежурная
Итак, лето, южный город, небольшая гостиница. Проходит гелогический саммит. Неожиданно я встречаю свою однокурсницу Лену, с которой в свое время у меня были весьма романтические отношения. После очередного заседания я предлагаю ей зайти ко мне (в гостиницу) - без всякой задней мысли - посидеть, поговорить, выпить чего-нибудь.
Надо заметить, что дежурная по этажу, на котором я обитал в гостинице, была редкой стервой и, как это было принято среди стервообразных представителей вида "дежурный по этажу", лаяла без разбору на все, что движется.
Когда она увидела меня с дамой, она аж затряслась от праведного гнева.
- Вот! Вы! Здесь! С женщиной! Такой-сякой, мать твою так и эдак!
Ну, и далее в том же духе. Ну, я отвечаю нечто вроде того, что а не пошла бы ты, старая, [куда-нибудь], до 23 часов я имею полное право попить чаю с кем угодно в своей обители, после чего быстренько хватаю Лену, за руку и линяю в номер. Накрыли стол, сидим, вино там какое-то, чаек, ну, и тому подобные вещи, все чинно и благородно. Дежурная (ну, скучно, видимо, было старухе) каждые минут 5 стучала в дверь (судя по звуку - кирзовым сапогом), а когда я решил посмотреть в коридор через замочную скважину, то чуть не сел там, где стоял - она в одиночку перетащила свой стол и стул вместе с лампой и телефоном в коридор и поставила все это хозяйство напротив моей двери. Чтоб далеко не бегать.
Я уже начинаю понимать весь юмор ситуации, тем более время уже близко к 23 часам, и, еле сдерживая смех, набираю номер своего знакомого, который работает на машине для ремонта уличного освещения. Миша тоже быстро втыкает ситуацию, и минут через 20 подгоняет машину, и ставит "кабинку" к нашему окну. Дежурная в коридоре тем временем осатенела окончательно, орет благим матом и грозится вызвать милицию и обвиняет меня с Леной в аморалке и прочих смертных грехах (а время уже - начало двенадцатого). Я сажаю Лену, в кабинку, после чего она спасается и они с Мишей уезжают, а я прибираю на столе, оставляя только какие-то сладости и чашку чая.
Ситуация накаляется. Дежурная милицию все-таки вызвала, я тем временем позвонил своему начальнику Сан Санычу, так что минут через 10 около моей двери был полный аншлаг. Как законопослушный гражданин, на строгий голос "Откройте, милиция", я открываю дверь, в номер вваливается вся честная компания во главе с этой вредной бабкой, которая тащит молоденького лейтенанта за рукав и постоянно приговаривает: "вот вы щас сами увидите, они тут [... ] и вообще и так далее и тому подобное". В азарте праведного гнева она не замечает одной маленькой детальки. Вообще-то в номере только я один, на столике всего-навсего чашка с чаем а не бутылки из-под вина и не пачки презервативов. Лейтенант и начальник кое о чем уже догадываются. Впрочем, как выяснилось потом, правильно догадался только Сан Саныч, а лейтенант решил, что у старой просто-напросто глюки. Тем не менее они оба начинают наслаждаться юмором ситуации. Энергия же вредной старухи была просто неисчерпаема.
Она заглянула в ванную и в туалет, она перерыла все шкафы, она тщательно проинспектировала унитаз и раковину, самостоятельно проверила отсутствие биомассы под кроватью. Когда она начала рыть носом пол и искать под коврами, меня чуть не пробило, но надо было держаться. На потолок она смотрела так, что у меня создалось впечатление, что будь у нее антигравитационные ботинки, она бы и потолок осмотрела сантиметр за сантиметром, и в вентиляцию бы заглянула, и люстру, чего доброго, строго бы допросила.
Из очередного шкафа она вылезла глубоко разочарованной в своих лучших чувствах, не понимая, как такое могло случиться, и начала наседать на меня:
- Вот! Он! Сам! Привел! Он! Знает! Я же сама! тут! сидела! от двери не отходила! Куды она девалася!
Я солидно отвечаю, мол, не было тут никакой женщины, и вообще, не дают человеку спокойно выпить чаю и лечь спать, врываются тут всякие бабки среди ночи... и далее по тексту... Лейтенант с Сан Санычем уже давно хихикают в кулачок, я сам на грани, дежурная же просто в полном психологическом оцепенении. В конце концов, Сан Саныч в очень приподнятом настроении уходит к себе, лейтенант, давясь от смеха и очень стараясь говорить серьезным голосом, предлагает бабке написать объяснительную по поводу всего этого на имя начальника ОВД, я выталкиваю всех за дверь и даю волю своему смеху.
Но это еще не все - продолжение шоу было на следующий день.
Очередное заседание, Лена уже в курсе всего, что произошло в моем номере после ее ухода и охотно соглашается стать участницей продолжения комедии, то есть мы опять вместе идем ко мне в номер.
Реакцию бабки невозможно описать. С нее надо было рисовать картину, или, на худой конец, просто сфотографировать и подарить фотографию ее внукам на день рождения. Она открыла рот шире ушей, она округлила глаза до размеров баскетбольного мяча, попыталась вздохнуть, как-то странно икнула да так и застыла, как статуя. Ступор был абсолютный, а во взгляде сквозила вся бесконечность Вселенной.
К счастью, инфаркт у нее не случился, а Лена скоро уехала, но те самые несколько летних дней несчастная бабушка, я полагаю, запомнит надолго.

--------------------------------

Обнаглело наше Центральное телевидение!
Это было в 1987 году. Получил мой папа 13-ю зарплату и решил побаловать семейство: купил дорогущий мультисистемный японский видеомагнитофон. Вечером мы все собрались в гостиной, мама у кого-то из знакомых раздобыла кассету с "Греческой смоковницей" - по сегодняшним временам, вполне невинная эротика, но четырнадцать лет назад все было по-другому. Фильм мы смотрели всей семьей: папа, мама, 87-летняя бабушка и я - школьница-старшеклассница. Мама временами начинала шипеть на меня и выгонять из комнаты. Бабушка ничего не говорила, только периодически охала, вздыхала и укоризненно качала головой. И наконец не выдержала:
- Это до чего ж наше Центральное телевидение докатилось? Где ж это видано, чтоб приличным людЯм таку гадость смотреть!
Папа решил объяснить бабуле, что к чему:
- Мам, да это не телевидение. Видишь, ящик черный стоит - он и показывает.
Бабуля посмотрела на отца, как на полного идиота, и изрекла:
- Что ж вы из меня дуру делаете? Чтоб такой маленький ящик таку дрянь показывал!
- Так потому-то он и стоит почти 6 тысяч! - не сдавался папа.
Бабушка обвела нас строгим взглядом, тяжело вздохнула и выдала:
- Я, конечно, уже старая, но еще не совсем дура и издеваться над собой не позволю: да чтоб этот маленький ящик таких деньжищ стоил?!..
И гордо удалилась. После нам попадались разные фильмы, иногда смотрела с нами и бабушка, а как-то раз я застала ее одну в комнате, внимательно разглядывающий видик. Бабуля бормотала себе под нос:
- Ящик, ящик... Да какой ящик! Обнаглело наше Центральное телевидение!
Так ведь и не поверила...

----------------------------------

Срамота!
История эта была в те очень мохнатые годы, когда в Москве только-только появились телевизоры. На "передачу" к соседям, имеющим такое диво, обычно собиралось полподъезда народу, приносили с собой всякие печеньки, сушки и сладости и устраивали одновременно общее чаепитие. И жила у них в подъезде бабушка возраста "а я Ленина вооот таким видела!", которая до определенного момента посмотреть телевизор никак не выбиралась. Встречает моя бабушка (тогда молодая еще женщина) через некоторое время эту бабушку и, как всегда, спрашивает:
- Ну, что, Марьиванна, телевизор-то посмотрели?
- Ох, Тонечка, лучше б я на ваши уговоры не поддавалась, это до чего ж дошли! По всей Москве такое неприличие показывать! Надо написать куда следует, чтоб это безобразие прекратили, только вот вижу я уже плохо (а на самом деле Марьиванна писать почти не умела).
- Да что ж там было-то?
- Ой, и вспоминать-то не хочется! Мужик в кальсонах, все хозяйство наружу, бегает за бабой. А баба в юбке такой короткой, что прости, даже жопа голая, уж какие там колени! И вот бегает он за ней, а она - от него, как куры по двору. Он ее догоняет и давай хватать по-всякому, то так зажмет, то эдак. Потом она отбегает и опять гоняются! Я посмотрела минут десять и не выдержала, ушла. Больше вы меня на этот ваш телевизор не заманите.
А теперь вспоминаем, что это все происходило в советские времена, причем не самые близкие, и передач такого типа вообще быть не могло! Бабушка моя пошла к соседям, разузнала у них, когда Марьиванна приходила, посмотрела программку за этот день:
"18:30 Балет "Лебединое озеро".