эээ...

Приватизация
Приватизация в Гавриловске  была похожа на весеннее таяние снега. Там, сначала,  - робкие сосульки на крышах, затем - ручейки и,  наконец,  - бурное,  безудержное половодье. А здесь первыми в новую жизнь шагнули работники службы быта братья Коровины. Они выкупили свою сапожную мастерскую и основали, как гласила вывеска, ?Товарищество по ремонту обуви с ограниченной ответственностью ?Фома и Ерёма?. Следом стала акционерным обществом закрытого типа кондитерская фабрика ?Путь к коммунизму?. За ней отошла в ловкие и умелые руки своего трудового коллектива  станция техобслуживания автомобилей. А дальше ?процесс пошёл? и новые собственники стали появляться с неимоверной быстротой.  
   Единственная городская газета  ?Гавриловские ведомости?, называвшаяся прежде ?Гавриловская правда?, постоянно сообщала о новых акционерных обществах и товариществах. Она расписывала в розовых тонах жизнь предприятий  после приватизации и совалась во все скандалы, происходящие вокруг этого ?сложного, но необходимого дела?.  


   И вот однажды ветер перемен дунул в сторону завода ?Авангард?. Все в Гавриловске знали, что этот номерной завод  работает на оборонную промышленность, собирает какие-то приборы для армии, авиации и флота. Знали также, что теперь, по причине конверсии, ?авангардовцы? эти приборы разбирали, поскольку спрос на них упал, а отдельные позолоченные штуковины в них стоили сейчас намного больше самого прибора. Планировалось в будущем перевести завод на выпуск одноразовых зажигалок, но не хватало средств на переоборудование. Став акционерным предприятием, завод надеялся быстро подняться на волнах коммерции.  
   Главной ценностью ?Авангарда? было его местонахождение. Для лучшей маскировки завод был построен прямо в центре Гавриловска. Сорок лет назад гражданам проектировщикам удалось убедить любопытных ?спецов?, что ни один диверсант не догадается, что секретное производство - вот оно, прямо перед носом. А снаружи цехи и участки можно было принять за общежитие, баню, табачную фабрику имени Урицкого и вообще за что угодно. За годы своего существования  ?Авангард? стянул к себе лучшие умы и силы города и стал ведущим предприятием. За счет завода в Гавриловске были построены поликлиника, две школы, кинотеатр, три детских сада и одно кафе. Кроме того, пожарная команда ?Авангарда?  тушила пожары во всём городе. С неё всё и началось.  
В связи с переориентацией производства завод сокращал численность своих сотрудников. Поэтому он не мог содержать такой большой штат пожарных. С другой стороны,  и городская администрация не могла организовать новую пожарную команду, поскольку для этого не было ни помещения, ни машин, ни денег. На встрече руководства города и завода, проходившей при закрытых дверях в охотничьем домике недалеко от посёлка Ручейного, было принято компромиссное решение:  поделить  пожарную команду.  
   И поделили. Вскоре все жители Гавриловска узнали о радикальных переменах в деле пожарной охраны их родного города. Машины акционерного предприятия ?Авангард?  покрасили краской ядовито-жёлтого цвета. На бортах поместили рекламу будущей продукции и номера телефонов фирмы. Пожарным выдали новую форму и втрое повысили зарплату. Муниципальные машины перекрашивать не стали. На кабинах нарисовали трёхцветный флаг и один из вариантов нового герба. Муниципальным пожарным тоже выдали новую форму и повысили зарплату, но только в 1,6 раза. Кроме того, им установили надбавки за срочность и профвредность. Начальником назначили товарища Кулькова, бывшего секретаря парткома завода ?Авангард?.  
  Жизнь стала бить, как вода из брандспойта. Теперь, в случае возгорания, на объект выезжали сразу обе команды. Потушив пожар, все также быстро уезжали обратно.  
   Первый гром грянул в день выдачи зарплаты. ?Авангардисты? отходили от кассы, с трудом рассовывая по карманам деньги. Это вызвало законную зависть ?муниципалов? и на практике показало обеим сторонам  противоречие между трудом и капиталом. ?Муниципалам? захотелось ?прижать? богатеющих соседей-коммерсантов. Тут нужны были срочные меры. И, вскоре, в некогда общем здании были разделены и отгорожены караульные помещения, телефонный узел, туалеты и всё остальное, что поддалось разделу. В срочном порядке были сделаны отдельные входы в здание.  
- Независимость, так независимость, - удовлетворенно сказал Кульков, проверяя надёжность новых границ.  - Будет и на нашей улице праздник.  
- Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем! - поддержал начальника молодой пожарный  Алексеев.  
- Но-но, студент! Не забывай, кто ты теперь есть, - поправил его ветеран Пахомов.  - Ты пожар должен гасить, а не раздувать, понял?
   Начавшийся политический диспут был прерван сигналом тревоги. Горел коммерческий магазин ?Триангль?. Приехав на место и готовясь к тушению, ?муниципалы? стали свидетелями небывалого  торга. Руководитель ?авангардистов? Закатин объяснял хозяевам магазина, что сейчас все услуги фирмы платные и, прежде всего, надо выписать счёт. Хозяева не соглашались. ?Муниципалы? ждать не стали, огонь погасили сами, причем бесплатно.  
  ?Гавриловские ведомости? не преминули поехидничать по этому поводу, напечатав заметку ?Дружба дружбой, а огонёк - врозь?. Информация о коммерческой пожарной службе попала на областное  телевидение. Но там она прошла под названием ?У семи нянек...?. По иронии судьбы, эту передачу увидел господин Васильков, специалист по приватизации, прибывший из столицы учить земляков  уму-разуму. На следующее утро он долго звонил по инстанциям, а после обеда уехал к областному руководству.  
Не прошло и недели, как ошибки, допущенные в ходе акционирования и приватизации  завода ?Авангард?, были исправлены. Оказалось, что надо было делить не людей и технику, а расходы на их содержание. Поэтому команды срочно объединили и передали под крыло администрации Гавриловска. Начальником пожарных стал всё тот же Кульков. Закатин уволился с работы и перешел в коммерческое предприятие. Жёлтым машинам был возвращен их первоначальный цвет. С разделённых помещений аккуратно сняли замки и лишние двери. Наконец, всем были установлены новые должностные оклады. Однако, в связи с происшедшим очередным повышением цен, никто из пожарных не мог определить, как сказалось объединение команд на их зарплате. Финальным аккордом в этой истории явился напечатанный на первой полосе ?Гавриловских ведомостей? фельетон под заголовком ?В пожарном порядке?, в котором Гавриловск сравнивался с хрестоматийным городом Глуповым.  
   Кульков прочитал его от начала до конца, хмыкнул : ?Демократы! Собственности им захотелось?. Он решил обязательно зайти вечером в гости к старому другу Закатину, перекинуться в преферанс и узнать, хорошо ли тому на новом месте,  и нет ли там подходящей работы для самого Кулькова.  
-------
Пока горит свеча
Доктор Климкин лечил нервные и психические  заболевания своих многочисленных пациентов. Часто больных приводили родственники, реже они приходили сами. Однажды в кабинет вошла пожилая женщина, подала направление от терапевта и устало опустилась на стул. Климкин прочитал, что требуется его консультация, и приступил к беседе. Вскоре он узнал, что его пациентка Нина Степановна, пенсионерка, была крайне удивлена тем, что однажды, придя домой, увидела на кухне странную компанию. За столом сидели трое мужчин в меховых шапках. На голове каждого, кроме шапки, была горящая свеча. Мужчины тихонько напевали какую-то тягучую заунывную мелодию. Нина Степановна растерялась и спросила одного из сидящих:
- А зачем вам свечи?
- Так надо, - печально ответил мужчина и продолжил пение.  
  Не зная, что делать, и не веря в реальность происходящего, Нина Степановна зашла в комнату, чтобы позвонить по телефону дочке на работу. Но дочки на месте не оказалось. А на кухне раздался звук, по определению пациентки, ?как - будто шаньпаньское открывают?. И когда хозяйка квартиры снова зашла на кухню, там уже никого не было. Нина Степановна внимательно осмотрела дверь и замок, но они были в порядке. Ключи от квартиры она никому не давала. Живёт достаточно скромно, компаний не собирает. На головные боли не жалуется и не понимает, что же с ней такое произошло. Однако она уверена, что ей это не показалось и незнакомые люди со свечками на шапках действительно сидели у неё на кухне, а потом исчезли.  
Доктор Климкин сочувственно кивал головой, как бы соглашаясь с рассказом Нины Степановны. Затем , не вдаваясь в подробности, он выписал ей ассорти из успокоительных таблеток и пригласил снова придти к нему на приём недельки через две-три. Он уже не удивлялся всевозможным фантазиям своих пациентов, поскольку считал, что человеческий мозг непознаваем и процессы, идущие в нём, недоступны современной науке.  


  Закончив приём, Климкин поехал домой. Он жил в однокомнатной квартире в тихом ?спальном? районе города, в получасе езды от поликлиники. Жены и детей у Климкина не было. Флегматичный доктор любил порядок и спокойную размеренную жизнь. Свободное время он отдавал книгам и рыбалке. Друзей у Климкина тоже не было, о чём он , впрочем, не сожалел. Зато он был в хороших отношениях с терапевтом Лактионовым, таким же заядлым рыбаком, и считал это большой удачей в жизни.  
  Каждую пятницу Лактионов обычно звонил Климкину и они договаривались, куда поедут рыбачить и кто какие снасти возьмёт. В этот раз Лактионов предложил поехать с утра на Чёрное озеро. Климкин не возражал. Лактионов, как обычно, веселился и балагурил. Когда Климкин осведомился: ?Что новенького на работе??, - он рассказал о забавном пациенте, пришедшем перед окончанием приёма. Это был мужчина лет сорока пяти, инженер-технолог ткацкой фабрики. Сильно смущаясь, он рассказал доктору о том, что несколько дней назад ехал в автобусе домой  и вдруг -  оказался на кухне чьей-то незнакомой квартиры. За столом сидели ещё двое каких-то людей. Но самое интересное, что все они были в меховых шапках, а на шапках стояли горящие свечи.  
- Представляешь, - рассказывал Лактионов, - этот дядя не поверил своим глазам и стал над головой руками водить. Ударил по свече и сам не знает как оказался снова в автобусе.  
- Заснул, наверное, вот и подумал, что всё это не во сне, а по-настоящему происходит , - предположил Климкин.  
- Да в том и штука, что ожог у него на руке, вроде как от огня, - ответил Лактионов.  
  После этого разговора Климкин долго думал о странных совпадениях. Кухня, шапки, свечи и три поющих мужика - мистика какая-то. Ночью его мучили  кошмары. Поэтому на рыбалке Климкин был мрачным и подозрительным и чуть не разругался с Лактионовым из-за какого-то пустяка. Да и клёв был неважный.


   Возвращаясь домой, Климкин увидел, что возле его подъезда соседка Петровна что-то рассказывала собравшимся вокруг неё женщинам.  
- Шапка на нём меховая, а на ней - свеча. Не горит, а просто стоит сверху. Он по лестнице спускался, когда я из булочной возвращалась. И ведь приличный мужчина, не шаромыжник какой-нибудь.  
- А может он выпивший был?  - вмешалась в разговор баба Настя из 58 квартиры.  
- Может и выпивший, да только страху я натерпелась, аж до сих пор не по себе - ответила Петровна.  
  Климкин прошёл мимо, и на душе у него было муторно. Ему казалось, что все вокруг смотрят на него с осуждением и угрозой.  
В следующие три дня ничего не происходило, а в среду вечером, когда Климкин после работы пришёл домой, он с порога почувствовал, что в квартире, кроме него, есть кто-то ещё. Безотчётно он прошёл на кухню. За столом сидели трое мужчин в чёрных меховых шапках. У каждого на шапке ярко горела свеча. Все трое тихонько напевали грустную мелодию. Климкин захохотал и выскочил в подъезд. Он выбежал на улицу, стал кататься по земле, продолжая дико хохотать, не обращая внимания на собравшихся вокруг него людей. Он хохотал  когда санитары скорой помощи с трудом уложили его на носилки и понесли в машину.


   Через два месяца Климкина выписали из больницы. Он не пытался рассказывать об увиденном, зная, что ему никто не поверит. Даже его приятель Лактионов недоумённо разводил руками, говорил что-то о стрессе, неврозах, навязчивых бредовых состояниях и советовал принимать успокоительные лекарства.  
  Климкин действовал быстро и решительно. Он уволился с работы, продал квартиру соседке по подъезду Зине Крыловой и уехал в подмосковный город Зеленоград. Там он снова стал работать по специальности, успокоился, через полгода женился и совсем забыл о ?доме с привидениями?. В семье Климкиных родилась дочь и появились новые заботы.  
  Совершенно случайно Лактионов узнал, что в бывшей квартире Климкина поселилась мать Зины Крыловой, бойкая пенсионерка Нина Степановна. Она хорошо помнила ?дохтора?, у которого потом ?крыша поехала?: сама к нему обращалась за таблетками. С тех пор не болеет. Да и с дочкой они теперь живут в одном подъезде, ?всё-таки спокойней, когда вместе?. Лактионов хотел написать об этом Климкину, но потом почему-то передумал
-------
Перо железной птицы
Солнце клонилось к горизонту. Полуденный зной медленно сменялся вечерней прохладой. Караван верблюдов уверенно шёл к месту ночлега. Заканчивался ещё один день долгого пути. Позвякивали бубенчики. В такт этой нехитрой мелодии погонщик Керим пел бесконечную песню о красавице Гюли, которая ждёт его дома. И глаза её светят, как звёзды, и лицо её краше луны...  
  Маленький   Мурат тихонько подпевал Кериму. Он был горд тем, что тоже стал караванщиком. В этот раз его дед Тулеген сам позвал мальчика в дорогу.  
-Тебе уже девять лет - сказал Тулеген, - пора становиться мужчиной.  
Услышав это, Мурат даже подпрыгнул от радости. Исполнялась его мечта. В их селении все мужчины были караванщиками. Эта профессия передавалась от отца к сыну. Караванщики - смелые, сильные люди. Они везут грузы, следят, чтобы товары не испортились. За это богатые купцы платят караванщикам много таньга. А когда у человека есть много таньга, он - уважаемый человек. Он может купить овец, верблюда, дом. Может уплатить калым за красивую жену. Мурат зажмурился и представил, как он в новом шёлковом халате едет на большом верблюде  и  ведёт караван. Джаксы - эке! Хорошо! Правда у него не было пока ни верблюда, ни нового халата. Зато был свой собственный кинжал - подарок деда Тулегена. Все мальчишки завидовали Мурату. Даже большой Аскер завидовал. Ни у кого не было такого острого верного кинжала. Мурат забыл о том, что он устал и проголодался. Он смотрел по сторонам на ровную, выжженную солнцем казахскую степь, слушал крики погонщиков и улыбался.  
Вдалеке появились какие-то большие дома и башни. Город? Но здесь нет никаких городов. Может это опять мираж? Мурат уже много раз видел такие фокусы.  Кажется, что рядом пальмы, озеро. Видно даже, как плещутся в воде птицы. Но стоит подойти поближе, как всё исчезает и остаётся только раскалённый песок.  
- Дед, что это там такое? - спросил Мурат.  
- Это нехорошее место, внучек - ответил старый Тулеген. - Надо нам успеть уйти подальше, пока не стало темнеть.  
- А почему оно нехорошее? - глаза Мурата стали круглыми от удивления.  
- Это Шайтан-аул. Говорят, что здесь ходит нечистая сила.  
  Караванщики ускорили шаг. Они тоже увидели постройки. Теперь никто не разговаривал. Все стали серьёзными и старались не смотреть в сторону логова шайтана.  
  Мурат сначала испугался, но он был не один, а вместе с дедом. А дед Тулеген очень смелый. Он ничего не боится. Мальчик снова стал разглядывать неизвестный город. Вот огромная каменная площадь. Вот затейливая высокая башня из железных решёток. Наверху этой башни что-то ярко блестит. А вот настоящий зонт. Такой же Мурат видел у их хозяина мистера Стэнли, только этот во много раз больше. Он раскрыт и лежит на боку. С таким огромным зонтом никакой человек не смог бы ходить. Эта вещь, без сомнения,  принадлежала великану. Мурат спросил деда, видел ли он великанов, о которых рассказывают в сказках.  
- Нет, - ответил Тулеген, - но старики говорили, что много лет назад в этих краях жили люди, была вода и была жизнь. И здесь красные кафиры держали огромных железных птиц, которые могли летать к звёздам. Кафиры сами летали на этих птицах. И от взмахов их крыльев был такой шум, что далеко вокруг содрогалась земля. Всё это не сказки, сам Тулеген в детстве часто видел, как звёзды поднимались с земли на небо.  
  Мурат не знал, верить ему или нет.  
- Звёзды только падают с неба - растерянно сказал он.  
- Они и раньше падали. Но могучие красные кафиры на своих железных птицах поднимали звёзды обратно на небо.  
- Вай, Аллах! - Мурат в ужасе закрыл лицо руками. Кафиры представлялись ему великанами, способными сделать любое чудо.  
- А где теперь эти кафиры? - взволнованно спросил мальчик.  
- Ушли, и никто не знает куда. Старик махнул рукой, и Мурат понял, что разговор окончен. Тулеген не знал, что отвечать любопытному внуку, и не хотел оказаться обманщиком.
Вскоре страшное и загадочное место Шайтан-аул скрылось из виду. Близился вечер. Тени стали длинными. Скоро ночлег. Мурат заметил лежащую недалеко большую сухую ветку. Пригодится для костра - решил мальчик и побежал за ней. Вдруг он увидел, что рядом с веткой что-то блестит в лучах заходящего солнца . Мурат осторожно подошёл поближе, и рассмотрел находку. Это был странный предмет - весь металлический, отполированный как зеркало, продолговатый и слегка вогнутый.  
- Наверное, это перо железной птицы - решил мальчик. Теперь он боялся даже прикоснуться к диковинке. А что если птица где-то рядом и набросится на него? Она такая большая и сильная, что сразу  его раздавит. Мальчик не знал, что делать. Ему хотелось забрать эту вещь. Настоящий мужчина не должен ничего бояться. И, может быть, это вовсе не перо - успокаивал себя Мурат. Он увидел, что на металле выдавлены какие-то буквы и цифры. Но Мурат не умел ни читать, ни писать. В их селении один мулла Ибрагим-ака был грамотным. Только он никого не учил читать. ?Всё, что вам надо знать, - говорил мулла односельчанам, - вы узнаете из Корана, который я вам сам читаю. Иначе вы его не так поймёте?. Наконец, преодолев страх, Мурат вытащил из песка таинственное сокровище, сунул его за пазуху, схватил сухую ветку и побежал к деду.  
- Приедем на место, покажу эту штуку мистеру Стэнли - решил мальчик. - Может быть он даст за неё немного таньга. Тогда я куплю на базаре пахлаву и лимонный щербет. А если это всё-таки перо страшной железной птицы, то пусть она поймает мистера Стэнли и отберёт у него свою вещь.  
  Мурат так обрадовался этой хитрости, что даже засмеялся. Всё-таки хорошо быть караванщиком. Сколько интересного увидишь по дороге. Мир велик, а люди знают о нём так мало.