Как солдат домой возвращалсо

Аднажды один зомечательный камрад уволилсо нах из одной шарашкиной канторы. И в честь такого дела, канешна, проставилсо друзьям-коллегам. Причом, скажу я, по-пацански проставилсо ? на столе прецтавлено было исключительно бухло (мужыки мы бля, или не мужыки?!), а слабых духом было предложено пристрелить нахуй, штоп не мучались. Влив в себя литра три пига, виновник торжества сказал ?Всем бухать, а я пошол!? и бодро намылил лыжы. Сказанное было туджы сделано, хуле, схема-то отработана? Нажор был произведен быстро, чотко и поначалу даже молодцевато. Далее с молодцеватостью пашол напряг, ибо ноги стали мяхкими и гибкими (у меня знакомый есть, он врачь пачти - вылетел с первого курса медицинского ? он грит, што хуйня с ногами от оттока крови случаецца, вся кровь к печени приливает типа). Как тока проспонсированные алкоголесодержащие напитки кончились, фсе дружно песданули к метро. Ну, как сказать, ?дружно?? Всего троих по дороге потеряли? Да, а у метро скверег такой, где нажырацо ? самое оно, вот там-то мы какрас и продолжили. То одно, то два тела периодически выбывали из игры и уползали или пасцать, или уже в савершенно неизвесном направлении? В очередной рас оглядевшись, я понял, што остались всего два бойца ? я и боевой офицэр Мак, чей желудок был сделан из танковой брони паходу ваще. Пили мы с ним, естессна, коктэйль ?Дэд Ребелл? (в черно-красной банке и портретом Чегевары)?

Когда в каждом из нас вдобавок к выпитому на офицальной части пьянки пиву добавились четыре литра беспесды ядовитого шопесдетс пойла, я понял, што хватит? Но было уже сцука слишком поздно? Мак сказал ?Песдетс. Давай исчо по банке, и домой уже??, на што я пролепетал ?Нинада исчо по банке?. Ему-то хули, он-то да! А я-то нет? Не офицэр, типа. И так мне стала противна мысль об исчо одной банке сраново ?Ребелла?, этого йадовитого красного чорта, што я даже наклонился стружку бросить. И, что характерно, бросил? Тут меня ожидал первый сюрприз: оказываецца, когда ты струшку метаеш, получаецца ниибацо интересный эффект. Вверху все напрягаецца, а внизу? внизу все сцуко наоборот. Не было печали, йопта... Чую, катях полез? (*сноска для натуралистоф юных. Катях бля это нихуйа не самец кошки, а личинка на самом деле. Не, не путайте меня! Про жукоф исчо мне расскажите? Другая совсем личинка. Фекалий, вопщем.) Меня тут же холодным потняком пробило ? ище бы, обосрацца во цвете лет!!! Рыгать перестал, усилие передвинул где-то на центр тела ? штоба и верх держать, и низ не забывать. Булки сжал, как кулак. И ведь, чувствую, зажато што-то в кулаке-то! Помрачнел совсем, закурил на всякий случай, штоб возможный запах перебить? Мак говорю, пойдем, дескать, к синим кабинкам, братуха. Беда близко! Тот все понял, и два раненных в печень бойца, опираясь друг на друга, двинули курсом на синие маяки. Хранители синего щастья уже успели почти совсем свернуть на ночь свой бизнес, оставался только один пункт сдачи биоотходов, и тетка уже зловеще бряцала ключами.

- Тетенька!!! ? завопил я, - Не закрывайте, мне очень надо!
- Што те надо? ? недовольно спросила Хранительница. Блять, будто не ясно, ШТО именно мне надо.
- В туалет?
- Я закрываю, - сказала тетя. Есть выражение ?в ее голосе звякнул металл?? А в голосе Хранительницы Щастья звякнул ну просто полный песдетс, по крайней мере, для меня.
- Я быстро!!!
- Тока пописать, - подозрительно глядя на меня, сказала тетя и отворила мне дверь.
- Да-да, пописать-пописать! ? пискнул я, сунул тетке чирик и залетел в кабинку.

Отщет фигачил уже на доли секунды, но я уложился и избег позора. Сбрасывая балласт, я блаженно прислушивался к пинкам Хранительницы в стенки сортира и крикам ?Хули ты так долго, говорил што пописать!!!?. ?А вот писаю я так!? - отвечал я. Вряд ли это звучало убедительно в совокупности с довольно громкими ?плюх?? Но когда я вышел, я чувствовал себя королем мира, камрады, не больше и не меньше. Со словами ?А это вам за беспокойство? я пьяной рукой выгреб из кармана мелочь и отдал тетке. ?Нихуя себе, - заметил Мак, - за стописят рублей посрал?? Я пожал плечами, показывая, што данный инцидент мне допесды, после чего мы заползли в метро. Теперь наши пути расходились, мы в прямом смысле лишались поддержки и опоры? Наше прощание было коротким, но эмоциональным.

- Доброго вам утра, таварищчь офицэр!
- Вольна, солдат, желаю вернуцца домой живым.
- Есть такая хуйня, товарищчь Мак.
- Песдетс, Фузер?
- Ага?

* * *

На моей ветке меня нихуйово растрясло. Казалось, кто-то внутри меня стремицца выглянуть наружу, штоб узнать ? хули так тресет-та? Но если в бородатом анехдоте смотреть ходил салатег, то тут-то ходить было некому вапще? Жратвы не было, пиво высцато, лишь ?Ребелл? бурлил во мне? Дыша глубоко, я успокаивал ?Ребелла?, мысленно просил его остаться еще ненадолго, предлагал ему вытти погулять на чистом воздухе, взывал к его совести, говорил, што вокруг людей море, што им будет песдетс как неприятно? И ? о, чудо! ? ?Дед Ребелл? успокоился. Он сказал, што хули вапще я так волнуюсь, што все пучком, што гулять он щас нипайдет. И што я просто все нах перепутал, у меня просто отрышка скопилась? Я поверил ему, камрады. Ну никак не думал, што он внатуре такая сцука! Я достал цывильный палаточег, поднес ко рту ? типа смарите как я даже рыгну щас интеллигентно блять! Я ж не пьянь какая, не хухры-мухры! ? и аккуратно рыгнул. С криком ?ПОВЁЁЁЁЛСЯЯЯЯЯЯ!!!!!? вслед за отрыжкой помчался бронелокомотивом ?Дэд Ребелл?. Первый его натиск был сдержан носовым платочком, но далее героический платочег промоченный нахуй вышел из игры. ?МНОГО НАРОДУ??? ХУЙНЯЯЯЯЯ!!!!!!!!? - проорал йадовитый красный чорт и завершил прорыв полнейшим успехом. Мне оставалось только одной рукой держаццо за поручень, другой судорожно сжимать труп героического платочка и исторгать, исторгать, исторгать из себя чертов паровоз, рулил которым долбанный ?Ребелл?? Передо мной стремительно росла красная лужа...

* * *

Народ? Народ ? это действительно хуйня, скажу я вам. На лицах ближайших ко мне пассажыров было написано ?Йоптыть, чувак кровью блюет!!! Хуяссе! Сйобываем!!!? Поэтому ехал я в относительном комфорте? Бомжи, кстате, тож ездят в относительном комфорте, но сравнение с ними мне претит.

Качаясь, я вышел из метро. Автобусов не было нихуя, народу тоже, и только великоносый дядя с гор (Я ж политкорретный шопесдетс, я ж все понимаю. Нимагу же я приличном креативе ?хачик? написать, правильно?) дежурил в своем ржавом ведре с гайкаме. Туда-то я и сел. До района моего он быстро дорулил, я прям благодарность испытал ниибацо как, но шибко хуего мне было. Так што я тупо сказал ?спасиба?, вышел и попесдолил к дому. Што-то он там орал мне вослед? Тока потом я понял, што бабосы ему отдать забыл.
Дома я окончательно раскис. Скинув шмот, я двинул в ванную комнату, планируя лечебный и бодрящий душик. Внутри было гадко, на душе была тяжесть, грозящая усилицца к утру? Подавленно и грустно я подошел к раковине и стал метать туда остатки ?Ребелла?. Баланс сил опять сместился, но эффекта неожиданности уже не было ? не прерывая процесса, я свесил сраку в ванну и, как говорится, ?сделал дубль?. Юлий Цезарь делал дохуя дел одновременно, но вряд ли он выступал с таким номером, ой сомневаюсь?
Потом я помыл ванную, почистил, снова помыл? Хотел было и еще раз почистить, но стало совсем плохо, я включил воду и залез в ванную. Сгорбившись по душем, я слегка раскачивался взад-вперед, ударяясь лбом в керамическую плитку и тихо повторяя мантру ?Синька-чмо, синька-чмо, синька-чмо??

Месяц потом не пил?