Удар

Удар... ! 1.4 секунды полета, тело отрывающееся от жесткого пола ринга и сознание также, расправив крылья покидает тело. И уносится... Уносится настолько далеко, как можно дальше от этого места где безраздельно бесновалась толпа заведенных видом крови и чистой агрессии ревущей толпы. Удар... И звуки постепенно отдаляются становятся глуше, пока окончательно не растворяются среди мыслей. А мысли становятся такими громкими, образы, всплывающие в голове такими яркими, как в новомодном трехмерном кино. Поглощают и пропитывают насквозь. Душа выжимает из себя сегодняшний день, затем в свою высохшую до капли сущность загружает из долговременной памяти действительно самое важное и стоящее. Ради чего этому тщедушному, ни на что, кроме как на доставление кучи неудобств своему обладателю, не способному телу, цепляться разбитыми ударом зубами, за нечто эфимерное под названием жизнь...

Балалайка.

- Эй, маленький мой, смотри что я тебе принесла.

"...Это голос мамы, нужно повернуться и улыбнуться в ответ... Боже как это... Что это? Она принесла мне подарок... Что-то странное завернутое в шелестящую белую упаковочную бумагу... Я хочу пожарную машину... Боже, сделай чтобы это была именно пожарная машина..."

- Смотри, слоненок, что я тебе купила в подарок,- бумага зашелестела

"... Ой... она сама решила развернуть... Я вижу красный бок... Это именна она. Моя желанная пожарная машина. Блестящий бок и пожарник в медной каске за рулем. Нет, ни такая, как у Игоря Шлихтера с четвертого этажа. Не такая, которой Игорь шлихтер насадил мне шишку на лбу позавчера, когда я просто хотел поиграть его машиной. Нет... У него какая то старая железка с проржавевшими осями колес, и облупившейся краской, и еще она так противно скрипит, когда он играет с ней возя по стенам песочницы... Еще он так противно изображает гул двигателя, высовывая свой язык и плюясь во все стороны... Этот Игорь Шлихтер... И везет же кому то... У его дедушки есть самая настоящая машина, старый армейский вездеход, на котором, забрав его из детского сада в пятницу, они семьей выезжают на дачу. Откуда потом в понедельник в сад он привозит высушеных кузнечиков, а недавно привез живого лягушенка в жестяной коробке. Какая однако страсть к железкам в семье Игоря Шлихтера... И у его деда, и у его самого железные машины, и жестяные банки. Почему у меня нет жестяной банки? И все мои сокровища, клок первых моих волос, бирка из роддома, откушенная в саду у очень симпатичной девочки пуговица, и безголовый мотоциклист, лежат в какойто глупой и ненадежной обувной коробке. Хоть я ее и спрятал в самый укромный угол дома, ее может найти кошка... Ведь это именно она откусила голову моему любимому мотоциклисту. А куда делся его мотоцикл? я даже не помню, может его и вовсе не было. А бумага все шелестит. Сколько же слоев на нее намотали в этом магазине? Я сейчас взорвусь от нетерпения. Руки дрожат. Я хочу писать... Да глупости, я не могу пропустить того, вернее ЭТОГО самого момента..."

- Смотри, малыш,- последний слой бумаги упал на пол. Удар... Удар первого в жизни разочарования перехватил дыхание малыша. Это была балалайка. Незамысловатый русский музыкальный инструмент. Три струны и противный квакающий звук... Ее треугольная форма вызывала тоску. Противный запах дешевого лака вызывал тошноту. И все это в комплексе вызывало отвращение...

"... Отчего так щиплет глаза? Мышцы на лице начали подергиваться... Как то странно... Все поплыло... Я даже дышать не могу... Воздух вырывается из легких какими то толчками. Тоска, печаль и обида залезла глубоко глубоко. мир стал совсем маленьким, сжался до размера этой треклятой балалайки. И глупая мать. Я ее так любил,а она... Вместо того чего я хотел более всего на свете принесла мне этот никчемный кусок дерьма. Да да... теперь я знаю как это называется. Эта балалайка похожа на какашку, и звучит она также как какашка, падающая в горшок. Противно и глухо звеня перекатываясть по его стенкам. Что это такое мокрое стекает по щеке, соленое. Я догадывался, что не все в этом мире имеет вкус сладкой манной каши, но чтобы настолько противно... Нет, я больше не могу это сдерживать... А-а-а-а-а..."

- Маленький, что с тобой? Тебе не нравится подарок?,- она заметила как он захлюпал носом и побагровел, затем разразился скорбным плачем, задыхаясь собственными всхлипами. Но в чем же виновата она? Муж который их бросил, ненавидящий ее отец. Мизерная зарплата на которую один раз за несколько месяцев изнурительной работы на ресторанной кухне она позволила купить подарок сыну. Эту глупую балалайку. Все на что хватило денег. Все что с огромной натяжкой, но мог вынести их лопающийся по швам, семейный бюджет. И вот тебе... Ее кровиночка... ее малыш заорал как резаный от одного вида выстраданного подарка.

"...Маленькое, бессердечное существо. Я ведь так его люблю, и также ненавижу..." Обида злость даже на на малыша, а на весь окружающий мир бессловесной волной поднялась откуда то из глубины. Все что накопилось готово было лопнуть гнойным нарывом громким хлопком разбрасывая вокруг капли желтоватой слизи. Глаза готовы были взорваться от прихлынувшей крови и переполнивших их слез. Ну и пусть! Не видеть этот мир, ослепнуть. Самое простое решение хоть части проблем, навалившихся на ее хрупкие плечи. Она швырнула ненавистную игрушку на диван рядом с малышом, и закрыв ладонью рот, чтобы не разразится воем прямо здесь, убежала в другую комнату...

Глаза начали проясняться. Крики толпы становились все отчетливее, но самым тяжелым были звуки срывавшиеся приговором с губ рефери, склонившимся над ним. Кузнечным молотом, приговором нещадного судьи, по ушам ударяло его "... три, четыре пять..." и снова тьма, обволакивающая ватным одеялом вернулась, принося минутное успокоение...

© Antti