Волки

Опытный прораб Петрович, как безумный, гнал грузовик по разбитой ухабистой дороге. Лупил сплошной нереальный дождь- дворники безуспешно пытались очистить залепленное смесью грязи и воды лобовое стекло, по которому бешено хлестали мокрые ветки . В губах Петровича болталась переломленная тлеющая беломорина, которую, несмотря на тяжесть ситуации, он не на миг не выпускал изо рта. На страшных колдобинах машину неистово бросало под разными углами -внутри салона все хрустело и трещало -однако несмотря на звуки кабина непонятным образом не разваливалась.

Сзади, подпрыгивая на ухабах и волоча за собой оторвавшийся бампер, мчался забрызганный грязью милицейский бобик. Периодически он пропадал из виду и Петрович уже готовился ребром ладони показать характерный жест, однако упрямая машина преследования, светя единственной уцелевшей фарой, вновь и вновь выныривала из очередной глубокой лужи. Вскоре у бобика оторвался бампер и он смог использовать всю мощь своего форсированного движка.

Опытным взглядом водителя с многолетним стажем Петрович мгновенно оценил извилистую боковую дорогу. Завидев впереди в пляшущих лучах света приличных размеров яму с водой и следующие за ней крутые кучугуры, резко рванул машину в сторону. Несколько секунд тяжелый грузовик отчаянно буксовал, разбрызгивая вокруг себя жидкую грязевую кашу - здоровенный железный горб, заполненный под завязку, отчаянно тянул машину назад.

Бобик приблизился на опасно близкое расстояние, казалось еще миг и он догонит зарвавашегося беглеца - однако в этот самый момент колесо грузовика наехало на случайную ветку и он, буквально, выпрыгнул из ловушки. Петрович в косых струях дождя успел заметить, как дернулась и глубоко зарылась в лужу машина преследования. Еще пару секунд - и она увязла там по самые фары. Из бобика выскочили две маленькие фигурки, которые, осознавая свою беспомощность, в отчаянии всплеснули руками.

Вскоре дорога впереди стала еще хуже. Грузовик с трудом переваливал через глинистые горбы, тут же, почти по самый бампер, увязая в кашеобразном месиве. В какой-то момент, пытаясь выскочить из очередной ямы, Петрович авантюрно вдавил педаль газа - машина нехорошо клюнула носом- не найдя опоры отчаянно завертелись задние колеса и прораб с ужасом осознал что влип по настоящему.

А между тем проливной дождь как по мановению руки начал стихать и вскоре вовсе сошел на нет. Тучи быстро рассеялись, однако намного светлее не стало, дело шло к ночи и надо было поспешить. Петрович нервно набил махоркой новую беломорину и сладостно затянулся полной грудью.

-Ядрена махра, - вслух подумал Петрович и громко чихнул - мысли его тут же прояснились.

"СольЮ немного бетона из цистерны, а как застынет - задком из ямы вырвусь",- умно рассудил опытный прораб и оттянул гофрированный шланг подальше от грузовика. Открутить тугой вентиль для сильных рук Петровича не составляло большого труда -жидкий бетон весело хлюпнул и начал заполнять собой пространство позади машины. Как только жижа вплотную подобралась к задним колесам, Петрович закрутил вентиль, сорвал с себя ватник и, разодравши его напополам, раскидал под задние колеса грузовика.

Сам процесс слива бетона вызвал закономерные ассоциации внутри организма Петровича -под толстыми складками штанов, как раненая птица, затрепетал переполненный мочевой пузырь.

Горячая струя била из тела прораба не менее пяти минут - сказывались два литра пива выпитых накануне.

В тот момент, когда Петрович струшивал последние капли, из камыша неожиданно выскочил помятый заяц средних размеров и мгновенным прыжком устроился на выступающей части увязшего заднего колеса, прямиком под цистерной.

"Больной, наверное, совсем людей не боится',- жалостливо подумал Петрович, одной рукой осторожно застегивая ширинку. Тут же другой он стал медленно тянуться к потерявшему страх животному. Заяц грозно нахохлился и стал пятиться дальше под грузовик, Петрович, сглатывая густую слюну, ласково гугукал к животному, в голодных мыслях представляя его жаренным на вертеле.

Косой, очевидно, был стреляным и тут же просек нечестивые мысли человека. Внезапно изловчившись, он больно укусил за палец изголодавшегося прораба. От неожиданности Петрович запутался рукой в ширинке, потерял равновесие и оступился обеими ногами прямо в застывающий бетон.

Раз-другой прораб обреченно рыпнулся, однако качественный раствор успел намертво сковать сапоги сорок шестого размера. Поначалу Петрович сильно расстроился, но быстро себя взял в руки и собрался с мыслями - нужно было срочно отыскать предмет, которым можно будет раздолбить бетон.

Здесь в самый раз следует сделать необходимое отступление, чтобы мы знали, что делал Петрович несколько часов назад...

...Дело в том, что в последний день каждого месяца, опытный прораб Федор Петрович Трухлявый покидал строительную площадку не налегке, а прихватывая с собою что-нибудь представляющее реальную ценность. В последнее время заматеревший прораб и вовсе работал с широким размахом - научился воровать грузовиками полными кирпича, облицовочной плиткой и другими ценными стройматериалами. Схема кражи была невероятно проста: на выходе со стройки Петрович всегда вручал охраннику бутылку водки со снотворным, а сам, словно спохватившись о чем-то забытом, возвращался обратно. Как правило, ждать приходилось недолго- нетерпеливый охранник открывал бутылку уже через несколько минут. После того как тот засыпал, Петрович угонял грузовик, разгружал его у себя во дворе, а потом в пустом виде возвращал обратно. Однако в этот раз все случилось немного по-другому.

На выходе его встретил незнакомый и довольно странный охранник в американской кепке и огромных солнечных очках, закрывающих почти три четверти его лица. Охранник сразу не понравился осторожному Петровичу - долго не хотел принимать бутылку и вообще вдруг сказал, что не готов просто так брать подарки, а в благодарность презентовал Петровичу кулек с первоклассной махоркой.

Сидя в кустах, Петрович выпотрошил и набил махрой беломорину, раскурил и стал ждать, пока охранник заснет. Зрение у прораба существенно заострилось, окружающие предметы стали непривычно отчетливыми и, уже вскоре, он увидел, как охранник в окне уронил кепку. "Пора",- подумал Петрович, выходя из засады.

В этот раз его ждала неожиданная удача - вместо машины с кирпичами на площадке стоял грузовик-цистерна , который, как показалось при беглом осмотре, под завязку наполнен жидким бетоном. "Прямо как угадал" - подумалось прорабу. Дело в том, что именно сейчас Петровичу было крайне необходимо забетонировать площадку перед своим загородным домиком, выстроенным из краденых стройматериалов.

Выехав со стройки, Петрович совершенно позабыл о правилах дорожного движения и погнал грузовик с чудовищной, недопустимой скоростью. В этот самый момент к нему и пристроился милицейский бобик с настойчивым требованием остановиться. И все было бы ничего и дело как-то можно было бы уладить, но, неожиданно для себя, прораб настолько обнаглел, что стал начал крутить через окно дули и отклячивать средний палец. Это ему сойти с рук уж точно не могло. Бобик взревел и начал обходить грузовик слева - Петрович нехорошо выругался и вдавил акселератор. Преследование начало приобретать опасный и затяжной характер.

Вскоре город закончился и погоня плавно перешла в статус ралли "Париж-Дакар", по крайней мере, по качеству местных дорог. Село сменялось селом, городок сменялся городком - побитая грузовиком птица и раздавленный рогатый скот штабелями усеивали обочину.
И вот тут с неба буквально упал шквальный ливень, мгновенно превративший дорогу в пузырящееся грязевое месиво...

...В угнанной Петровичем машине оказался весьма предусмотрительный хозяин. Для каких-то там целей этот умник возил с собой самодельный лом, переделанный из толстой железной арматурины. Он то и оказался засунутым в аккурат над тем местом, куда прыгнул бесстрашный заяц. Петрович вытянул ремень из штанов и, проявив чудеса ловкости, накинул пряжку на железную штуковину.

Страх темноты и ядреная махорка придавали движениям прораба невероятную, нечеловеческую мощь - он долбил бетон со скоростью хорошего пневматического молотка. Вскоре тьма буквально обрушилась на окружающую местность - включенные задние фары еще некоторое время освещали пространство за грузовиком, однако вскоре и они погасли- старый аккумулятор благополучно сдох. Во внезапно наступившей тьме, одним из ударов арматурины Петрович чуть было не раздробил себе коленку. Тут же и почувствовал, как снизу под штаниной что-то густо и мокро потекло.
Оторвав лоскут от промасленной рубахи, прораб тут же перевязал раненное место.

Вскоре, где-то рядом, послышались непонятные звуки молчаливой возни и перемещения - создавалось ощущение, что со всех сторон к увязшему в бетоне Петровичу подбираются какие-то ночные животные.
"На зайцев не похоже - может быть кабаны пошли или....-и-и-ибешь как шелестит".

Вот именно от этого мысленного "или" на голове Петровича под шапкой зашевелились короткие стариковские волосы.
В этот момент шуршание стало стремительно приближаться и в ногу прораба молча ткнулось что-то мягкое. Дико, страшно испугавшись, Петрович начал яростно размахивать вокруг себя длинными коряжистыми руками. Один из ударов достиг цели, прораб ясно почувствовал как влупил в чей-то теплый живот. Крупное тело с визгом отлетело в сторону и шлепнулось где-то неподалеку - со всех сторон послышалось грозное предупредительное рычание.

- Ибать -колотить -кажись волки. На кровь пошли, - мгновенно предположил Петрович, отчаянно шаря по карманам в поисках спичек. В одном из них оказался почти полный коробок, раздавленный, но практически не отсыревший.
Самые худшие предположения действительно подтвердились, когда наконец-то удалось разжечь спички. Со всех сторон из камышей на Петровича смотрели страшные оскаленные рыла. Таких ужасных волков Петрович не видел никогда - круглые как блюдца глазища, открытые настежь пасти величиною с медвежий капкан и, самое главное, двухдюймовые кривые клыки, щелкающие в неистовой злобе.

Пока спичка горела, волки с некоторой опаской перемещались туда- сюда, но не решались приблизиться к Петровичу.
-Шакалюги трусливые-вот жеж падло, - в сердцах выкрикнул Петрович, хватая лом и замахиваясь им на подступающих хищников. В это момент спичка погасла и Петрович почувствовал, как волосатые морды начали тыкаться ему в штаны со всех сторон. Поначалу прораб не мог понять - почему волки сразу не хватают зубами, но его обладающий чудовищной логикой мозг тут же просек что причиной всему является неестественный запах штанов. Дело в том, что штанины были настолько пропитаны запахом огнеопасных материалов, что это напрочь сбивало хищников с толку. Именно это и принесло в голову прораба неожиданное и единственно правильное решение, которое могло спасти ему жизнь.

Смола, бензин и прочая горючая хуетень, которые намертво впитались в толстую суконную ткань, должны были дать неплохой огонь, который бы помог продержаться до первых лучей солнца
"Потом волки наверняка уйдут - все волки исчезают на рассвете" -почему-то предположил Петрович, очевидно путая волков с мистическими вервольфами. Снять штаны через голову оказалось делом непростым, однако состояние аффекта придало движениям Петровича поистине нечеловеческую ловкость и силу. Чиркнула спичка - вспыхнуло отлично, вокруг стало видно хорошо как днем. Штаны горели ровно и долго - сказывалась тяжелая добротная ткань советского периода.

Когда огонь уже почти доел штаны, Петрович быстро снял шапку и глубоко к ней принюхался. Строительная шапка дурно пахла какой-то подозрительной химией, но раздумывать чем именно было некогда. Петрович свернул ее в тугой комок и подпалил от дотлевающих спасительных штанов. Шапка мерзко зашипела и Петрович, со всей дури метнул ее в сторону камышовых зарослей. Шарахнуло так, что с краю вспыхнул бетон - огонь сплошным кольцом охватил поляну и держался так приблизительно полчаса. Петровича правда немного удивило, что бетон может вообще гореть, однако в тот момент удивляться было ни к месту. Приблизительно еще с полчаса волков не было видно, очевидно они выжидали, не заготовлены ли у человека еще какие-нибудь сюрпризы.

Вскоре Петрович в наступившей темноте опять увидел вокруг себя горящие как плошки глаза.

Следующей в ход естественно пошла рубаха и черная от копоти майка - ткань была в них китайская, стекловолоконная , в основном плавилась и скрючивалась, обдавая все белесым химическим дымом. Со стороны это выглядело как дымовая шашка -на несколько минут человека вообще не стало видно. Когда майка стала догорать и дым почти рассеялся, Петрович увидел красные слезящиеся глаза обескураженных химической атакой хищников. Однако уже вскоре волки пришли в себя и молча начали сжимать вокруг полуголого прораба плотное безжалостное кольцо

Таким образом, вскоре, Петрович остался лишь в сапогах и трусах - семейки хоть бензином и не пахли, но были трехдневные и поэтому щедро проссцанные по всему периметру. А поскольку прорабская моча имела в составе не менее 70% чистого алкоголя, то должны были, по идее, тоже неслабо гореть. Однако, вопреки ожиданиям, трусы горели из рук вон плохо- в основном мерзко шипели и чадили и вскоре снова стало абсолютно темно. У Петровича в желудке все буквально сжалось - он нутром почувствовал, как в темноте смелеют волки.

Прораб твердо знал, что пока он сможет добывать огонь, трусливые животные его точно не тронут.
Петрович осторожно понюхал свои руки - они сильно пахли говном, махрой и довольно явственно - мазутом. Где-то вдалеке чирикнули первые утренние пичужки. "До рассвета уж совсем чуть-чуть, еще бы немного продержаться -потом тут же собью огонь", -отрывочно пронеслось в голове бесстрашного прораба.

С криком самоубийственного отчаянья Петрович приблизил дотлевающий лоскут к своим пальцам - внезапно те с готовностью подхватили огонь и ярко вспыхнули. От дикой боли Петрович так завертел руками, что превратился в китайскую пиротехническую мельницу - зрелище со стороны было красивое и завораживающее. Создался интересный эффект: охваченные пламенем корки мазута отлетали от пальцев и, напоминая мелкие шаровые молнии, влетали в заросли камыша. Тут же с сухим шелестом камыш ярко вспыхивал, заставляя пятится назад ватагу обнаглевших хищников.

В этот момент первый луч солнца коснулся горизонта - Петрович ощутил невероятный прилив энергии и начал дико молотить руками по бетону. Руки тут же потухли, задубели и обрели внезапную чудовищную силу. Скрюченными пальцами Петрович вырывал куски раздолбанного арматуриной бетона и вскоре ему удалось полностью освободить одну ногу. Не прекращая осатаневшие движения руками, чудовищно ругаясь, Петрович изо всех сил пробовал освободить и вторую ногу. Из разбитых костяшек на руках безостановочно текла кровь, но обуяненный адреналином человек не обращал на это никакого внимания.

И тут один из самых крупных хищников, наверняка вожак, почувствовал, что еще немного и Петрович сможет ускользнуть из ловушки и скрыться в надежной кабине грузовика. Волк, не раздумывая, сделал один длинный прыжок, и всей тяжестью тела опрокинул Петровича назад. Прораб истерически взвыл - его освободившийся пробетонированный сапог поднялся над мохнатым телом вожака и с хрустом обрушился тому на спину. Раздался звук переламываемого позвоночника, тело вожака внезапно обмякло. Практически полностью парализованный волк сделал последнее отчаянное движение и намертво впился острыми клыками в сонные артерии прорабу. Петрович только крякнул и почувствовал как жизнь начала стремительно покидать его крепкое тренированное тело.
"Позорно умирать в лежа - всю жизнь жил как скотина -надо хоть сдохнутьь как человек"- в отчаянии подумал прораб, сбрасывая с себя тело мертвого хищника. Внутри него второй раз в жизни открылось настоящая звериная сущность - повернув свое, черное от крови, лицо к камышам он дико и неистово зарычал. Десятки волков, которые плотно окружали Петровича, вдруг засуетились, почуяв настоящую первобытную силу и, сбивая друг друга, понеслись прочь в заросли камыша...


...Когда рассвело, из чащи леса вышли двое заблудившихся грибников с полными лукошками. Их разморенные влагой и измученные бессонницей лица были заточены под цвет бледных поганок, щедро усеивающих окружающую плодородную местность. Уставшим от созерцания мокрых деревьев глазам грибников открылась поистине ужасающая картина - прямо посреди поляны находился грузовик- ассенизатор, из которого в почву было слито изрядное количество сильно пахнущего дерьма. В середине лужи отходов стоял совершенно голый седой мертвец в кирзовых сапогах и с выпученными от животного страха глазами. Вокруг него были раскиданы громадные лоскуты порванной одежды - останки ватника, штанов, разорванные в клочья трусы и строительная шапка. Пальцы, лицо и волосы старика были сильно обожжены - в одной руке старик мертво держал бездыханного зайца со свернутой шеей; повсюду были раскиданы гильзы беломорин и рассыпана махорка. От страха один из грибников выпустил лукошко с коричневыми мухоморами и низко пал на колени.

-Вася - ты это тоже видишь- или это от грибов? -обратился он к своему не менее отупевшему от впечатлений товарищу.
Однако Вася его не слушал - он плакал навзрыд, сожалея о рассыпанной в луже дерьма махорке - дело в том, что он уже три дня не курил...