Орден

Серёжкиного деда в селе уважали. После войны, закончив ветеринарный институт в Ленинграде, он трудился главным ветврачом. В то время в каждом дворе держали животинку, да и в каждом доме обитала какая-нибудь живность и все знали, случись что, заболей их любимое животное, нужно бежать к Петровичу. Так сельчане любовно величали деда. И в любое время дня и ночи, в любую погоду, прихватив стоящий наготове чемоданчик, тот спешил на помощь.

Войну дед прошёл артиллеристом. Не много их, прошедших ту войну в противотанковой артиллерии, вернулось домой.

Командир орудия, старший сержант Семёнов пришёл с тремя нашивками о ранениях, с орденом Отечественной войны 2-ой степени, двумя орденами Славы и несколькими медалями.

С детства у Серёги День Победы был одним из самых любимых праздников. В этот день, надев награды, дед брал Серёжку за руку, и они шли на центральную площадь села. Прохожие здоровались с ними, поздравляли и часто останавливали поболтать про жизнь, спрашивая у деда совета по поводу своих любимых животных.

С площади , сформировав колонну, люди шли к воинскому мемориалу, где проходил митинг на котором дед частенько выступал. Но самое интересное было после него. Ветеранов на автобусе отвозили на живописный берег озера, где для них накрывались столы и они ,подвыпившие ,начинали вспоминать и рассказывать. Серёжка в эти моменты даже про мороженое забывал.

Он очень гордился своим дедом и хотя знал его биографию наизусть, не пропускал ни одного его выступления в школе, куда того часто приглашали.

Награждали деда часто. Почти с каждого торжественного собрания "По случаю..." , он приносил очередную юбилейную медаль или памятный знак. Складывал их в отдельную коробочку и ни когда не вешал на старенький китель вместе с боевыми наградами.

- Старенький я уже таскать на себе такой иконостас, да и не к чему в моём возрасте украшать себя значками.

Когда по случаю 40-летия Победы в Великой Отечественной войне всем фронтовикам вручили ордена "Отечественной войны". Полученный орден "Отечественной войны" 1-степени, поскольку 2-ой степени у него уже был, дед положил всё в ту же коробочку.

Дедуль, но ведь это же, орден - удивился Серёга.

- Внучёк, ту " Отечественную войну" я под Будапештом получил. Тогда на нас неожиданно три немецких танка вышло. Еле успели орудие развернуть. Лишь один выстрел сделали, подбив танк. Второй расстрелял нас прямой наводкой. Один я живой остался с того расчёта. Землёй присыпало, сверху разбитое орудие. Думали , что мёртвый, достали чтобы захоронить, а я ещё дышу. А этот орден мне за что дали? За то, что я на сорок лет тех ребят пережил?



Когда дома ни кого не было, Серёжка украдкой доставал и примерял на себя дедовы ордена. В своих детских, а затем и в юношеских мечтах он, то представлял себя пограничником, отважно вступившим в схватку сразу с несколькими нарушителями государственной границы, то лётчиком сумевшем отвести от города самолёт с отказавшим двигателем и успевшем катапультироваться в самый последний момент, то ... ещё кем-то смелым и отважным. И всегда в этих мечтах было возвращение домой с орденом на груди, слёзы радости в глазах родителей, дедово одобрительное похлопывание по плечу, классная руководитель Ирина Ивановна, гордо вводящая его в свой новый класс, восторг и зависть в глазах мальчишек. А главное, Светка, самая красивая девчонка в их классе, которая на него не обращала совершенно ни какого внимания. Вот тогда бы она увидела и поняла, какой он на самом деле.

"У вашего поколения была война, БАМ, освоение целины ..., а у нас? Нет места для подвига" - как то жаловался Серёга деду.

Дед только улыбнулся: " Не надо, внучёк, ни какой войны. Дай Бог, чтобы вы не познали этого. Хватит с нашего поколения, а место для подвига всегда найдётся. Пусть они будут у вас трудовыми".

По окончании школы Серёга поступал Рязанское высшее воздушно-десантное училище, но слишком большой конкурс не оставил ни каких шансов. А уже по осени принесли повестку в армию.

Учебка в Ашхабаде , где от них не скрывали, что по её окончании большинство обучаемых будет направлено для прохождения дальнейшей службы в Афганистан.
Серёга искренно верил, что ему посчастливилось родиться в самой большой, великой , могучей и такой любимой стране. Он не сомневался в том, что если правительство этой страны приняло решение о вводе войск в Афганистан, то так надо. Это единственно правильное решение.

И он с юношеским задором рвался в бой, из которого потом так и не сможет выйти за эти долгие годы. Но всё это будет потом. Со временем, придут вопросы, на которые трудно найти ответы, сомнения, размышления.

А тогда он не пропускал ни одного боевого выхода. Рвался туда веря в слова командиров об "интернациональном долге", рвался уходя от издевательств и унижений со стороны старослужащих, рвался, чтобы доказать окружающим и прежде всего самому себе: "Я сильный, я смогу".

Выпрыгивая из дрожащего чрева "вертушки" на раскалённую афганскую землю, он штурмовал высоты под кинжальным огнём, глотал песок на пыльных дорогах, замерзал в горах и долбил окопы врезаясь в скалы . Но в нём по-прежнему жила та мальчишеская мечта.

Война экзаменовала по-своему. Она терзала и ломала. Она смотрела на него застывшими глазами мальчишки лет четырнадцати с автоматом Калашникова в руках. Зачем и почему он взял в руки оружие?

Она жгла и выворачивала разум на изнанку и он часто вспоминал слова деда: "Не надо, внучёк, ни какой войны...".

Но теряя боевых друзей, вспоминая парнишку из соседней роты привязанного к столбу в центре кишлака и забитого камнями и тот вертолёт под завязку набитый ранеными, огненным шаром рухнувший на землю..., он снова и снова уходил на "боевые". Он уже не мог не идти.

Когда они удачно взяли караван с оружием командир роты сказал: "Семёнов, я представил тебя к ордену. Ты давно заслужил, но сейчас после такой удачи вряд ли зарубят".

Время шло, уже и до дембеля осталось каких- ни будь пару месяцев, а награду так и не вручали.

Выбрав момент, Серёга подошёл к ротному : " Товарищ капитан, как там с орденом то?"

Ротный был не в духе, наверно, получил нагоняй за что то : " Семёнов, ты живой, руки целы, ноги целы - так живи и радуйся, а ты всё про какие- то железки печёшься".

- Товарищ капитан, Вы Александра Твардовского читали?

Твардовский то причём ? - не понял ротный.

- Ну, как же, поэма " Василий Тёркин":

"Обеспечь, раз я достоин .
И понять вы все должны:
Дело самое простое -
Человек пришёл с войны".

Наверно, ты прав - буркнул ротный, а подозвав через пару дней, сказал: " Написал на тебя новое представление, видно старое затерялось. Согласовал со всеми. Получишь ты свой орден. Наверно, до дембеля придти не успеет, но ни чего, в родном селе, на торжественном собрании, на глазах любимой девушки и всего народа...".

Сполна хлебнув солдатского пота и крови, Серёга вернулся домой, А через некоторое время в военкомате ему вручили знак " Воин- интернационалист" и медаль со странным названием "От благодарного афганского народа".
Почему от афганского? Ведь посылали то туда от имени советского. Но правительство, кинувшее их в пекло войны такой медали не придумало, посчитав, что почётной грамоты и этого знака вполне достаточно.

* * *

Прошло 26 лет.

Неожиданно Серёгу пригласили в военкомат. Давно он здесь не был. Лет пятнадцать назад приходил за справкой. Тогда на стене недалеко от входа висел стенд: " Войны-интернационалисты нашего района". Была на нём и его фамилия. Сейчас ни на этой стене , ни на какой то другой этого стенда уже не было.

Не актуально - подумал Серёга.

В кабинете военкома, из-за стола, радостно улыбаясь и благоухая одеколоном, ему на встречу поднялся подполковник : " Сергей Петрович, разрешите Вас поздравить и вручить высокую правительственную награду - орден Красной Звезды".

Так сказать, награда нашла героя - пожимая руку и протягивая коробочку с орденом, добавил он.

Серёга от неожиданности растерялся. Хотел, уже было, по старинке произнести: " Служу Советскому Союзу", но осёкся, вспомнив, что уже давно нет той страны, защищая интересы которой он и заслужил этот орден.

Я же не Штирлиц - неожиданно вырвалось у него.

Не понял...- военком растерянно смотрел на Серёгу.

- Я думал, что только "бойцам не видимого фронта" вручают боевые награды с глазу на глаз, в тиши кабинета, спустя много лет.

Подполковник замялся: " Давайте сделаем так. Через месяц будет встреча ветеранов по случаю... "

Не надо - прервал его Серёга- это я так, к слову. Вручили и ладно.

Уже дома, держа орден на ладони, он внимательно рассматривал его,
а тот, поблескивая рубиново - красной эмалью словно подмигивал, спрашивая: "Что, не узнал?".

Ну и зачем ты мне теперь нужен? - вслух, словно обращаясь к живому существу, отвечал ему Серёга - Давно умер дед, состарилась и уже не работает в школе моя классная руководительница. У Светки уже внук родился. Да и не в чести нынче боевые награды. Вон их даже на парад не надевают. Так и маршируют в одинаковой безликой форме мимо развалившегося в кресле, не нюхавшего пороха, министра обороны. Да и всевозможные общественные организации наштамповали награды на любой цвет и вкус. Среди них боевые ордена уже и не разглядишь.

Повертев орден, положил его в коробочку к дедовым и спрятал в шкаф.

Но через пару дней пришёл со школы сын: "Пап, классная руководительница попросила тебя в школу придти".

- Зачем?

- Выступить. Я ей рассказал, что ты орден получил.

- Кому это нужно?

- Пап, очень просила, сказала, что нам это нужно.

А может права учительница? - подумал Серёга - если не ветераны ВОВ, не мы, то так и останутся наши дети с глазу на глаз с Фурсенко.

Обязательно приду - пообещал он сыну...


P. S. По данным Федерального архива более двух тысяч солдат и офицеров воевавших в Афганистане так и не получили свои заслуженные боевые награды.

© Раншаков Сергей