Когда распался СССР, с ним рухнуло и материальное благополучие нашей семьи, да, наверное, и большинства советских семей. Синим пламенем сгорели денежные вклады, обесценились сбережения, накопленное имущество было распродано ради прокорма. Зато стали стремительно обогащаться новые политические элиты.
Наше республиканское руководство втянуло народ в кровавый конфликт на Днестре, а само успешно вывозило и продавало за границу всё без разбору - от хлеба и вина до стратегических запасов; даже отходы производств советского времени вывозились эшелонами. Недаром один из премьеров тех лет за короткий срок стал богатейшим человеком Румынии. А тогдашнему президенту не хватило ни ума, чтобы удержать республику от развала, ни мудрости, чтобы не допустить кровопролития.
Вот в те "счастливые" времена и случилась эта история, красивая до невозможности. Она оставила добрый след в душах всех членов нашей семьи, благотворно повлияла на воспитательный процесс, а также удивительным образом помогла нашим детям разобраться в таких непростых понятиях, как добро, благодеяние, человеколюбие.
Приехала к нам в Молдавию фура с подарками от одной из немецких церквей, привезла одежду - секонд-хэнд.
Вволю надышавшись воздухом независимости и потеряв от этого последнюю гордость, наша семья очень быстро приняла приглашение местного собеса разжиться кое-какой одёжонкой из присланных даров - холод-то не тётка.
В назначенный час мы с женой, двумя дочками-дошколятами и сыном-третьеклассником пришли в собес и выбрали для себя немного одежды и обуви. Надо сказать, все вещи выглядели очень прилично, только не суждено нам было им порадоваться.
Из ближайшего детского дома приехали дети - забрать ранее отобранные для них вещи. Ребята весело и быстро затолкали в "уазик" всё, что было, и так же быстро умчались. А нам не хватило наглости отстоять свой баульчик, и он тоже уехал в детский дом. Наша растерянность быстро сменилась унынием.
Девчушка-распорядитель тщетно взывала к совести остальных присутствовавших - стыдливо пряча глаза, люди быстро уносили свои свёртки. Некоторые даже чуток подхамили: мол, дураки, нечего было рты разевать! Особенно усердствовала дамочка с немаленькой котомкой - страх потерять уже отобранное был сильнее остальных чувств. На требования девушки-распорядителя поделиться с нами вещами она разразилась отборной бранью и только после долгих копаний в своём мешке бросила на пол несколько тряпок.
Ни наша бедность, ни опущенное ниже плинтуса достоинство не могли заставить нас поднять эти тряпки с пола, и мы направились к выходу, стараясь не замечать слёз детей.
По дороге домой эмоции улеглись, мы привели себя в порядок и попытались успокоить детей. И только тут в руках у старшенькой дочки заметили невзрачные девчачьи джинсики, неизвестно когда подобранные ею в собесе. От этой своей дерзости она вся тряслась, но по глазам было видно, что ни за какие коврижки она их не отдаст и не выбросит. Домой мы добрались в растрёпанных чувствах...
Джинсики оказались хорошими штанишками со стекляшками на карманах и очень красиво смотрелись на дочке. А дальше начались чудеса.
Из потайного кармана джинсов дочка достала бумажный свёрток и протянула маме.
- Мама, а вот и подарок от зайки!
Присказка про заячьи подарки пришла в нашу семью от родителей - они любой сухарик, пряник, конфеточку преподносили нам как подарок от лесных зверушек, чаще других нас почему-то одаривал заяц.
С опаской развернув бумажную обёртку, на внутренней стороне которой что-то было написано, жена вскрикнула: у неё в руках оказались две сотенные ассигнации Дойче банка - 200 марок! И ещё две пятёрки. Огромная по тем временам сумма, а для нас так просто невиданное богатство.
Весь остаток дня, припоминая недополученные в школе знания немецкого языка и используя все имевшиеся в доме словари, мы переводили с немецкого записку. Перевели:
"Добрый день! Пусть эта небольшая сумма, собранная нашими детьми в их копилке, принесёт вам радость! Айван, Софи, Грета".