22 июня 2017 года в 12:42

Из воспоминаний прокурора

Взятки. Когда на руководящую должность я попал, на меня выходили сослуживцы: ты вопросы решаешь? Нет, ребята, не решаю. Так, бесплатно помогу, но денег в руки не возьму. Сам запалюсь и вас запалю.
Но в мое время еще можно было не замазаться. Ответ был стандартный: ты на мое начальство выйди, если оно даст письменное распоряжение, то пожалуйста. И никаких вопросов не возникало ни у кого. Но когда я уходил, уже нельзя так было отвечать. Сделай или проблемы получишь - придет проверка и придерутся до фонарного столба.
Когда я заканчивал, то не было редкостью, что люди за изнасилование сидели до суток без оформления. Им говорили: вот вам сутки на сбор денег. Этой пакостью уже мои коллеги занимались, когда я уходил. Я знал такие случаи. Это возмутительно с общечеловеческой точки зрения.

Горбушка. Был рынок Горбушка под открытым небом. Я по нему уголовное дело расследовал. Начинал я там с ерунды всякой, а когда стали кого-то из торгашей привлекать к ответственности, выяснилось, что такого рынка не существует. То есть он есть, но его нет по документам. Тогда я немножко разгулялся - там и в управу района следы вели. Выдавала разрешения на право торговли на этом рынке женщина, которая в управе числилась уборщицей. Несмотря на это, у нее был отдельный кабинет, где она выдавала разрешения. И этот рынок был подментован на все 100%. Милиционера одного я посадил в следственный изолятор за это, хотя он тоже был пешкой.
Вызвали меня на заслушивание к прокурору Москвы - он меня поддержал, когда я рассказал, какой там масштаб происходит. Должен сказать, что там снимали с должностей достаточно высоких, замначальника управления милиции по Западному округу должен был уйти без возбуждения уголовного дела. Его сложно было притянуть. У одного из крышевателей рынка - он не осужден, не могу фамилию назвать, он был типа бригадира, собирал со всех деньги, вопросы всякие решал - у него при обыске на квартире обнаружили протокол, составленный по факту того, что этот рынок работает незаконно. А в окружном ОБЭПе такого протокола не было. Они немножко на него наехали, провели проверку и у себя протокол уничтожили. А он у себя дома протокол держал, мы его и нашли.
Десять суток. В 1990-е годы я застал такую практику: забирают каких-то забулдыг с притона, и они сидят в милиции, не оформленные никак. Это называлось "уходить не хотят". Приезжает какая-то проверка: кто у вас сидит, вот за решеткой люди? А эти что к батарее пристегнутые? А это местные активисты, приковали себя к наручниками к батарее, требуют начальника московской милиции. К ним подходит проверяющий: граждане, а что вы тут делаете? Те: мы находимся здесь и никуда не уйдем. Им же тоже объясняли, как надо отвечать. Они сидели там днем и ночью. Их не кормили. Ну, по собственной инициативе покупали буханку хлеба, но так за собственный счет кормить их полноценным обедом не по карману было. Потом им надоедало сидеть и они говорили "правду-матку". Сейчас это искоренено. Законность в этом смысле на более высоком уровне.
Диссертация. Одна из причин ухода из прокуратуры была - чтобы добить кандидатскую. Тема была: "Расследование притонов для занятий проституцией". Первая диссертация на эту тему в России, она почему-то считается неприличной, про нее не пишут. Я взял наугад несколько учебников криминалистики и не нашел ни в одном ни главы, ни раздела, ни параграфа про расследование таких преступлений. Хотя содержатель притона для проституток по уши в коррупции и связях с преступным миром. И в провинции он - необходимый человек. Все банные истории с местными начальничками не обходятся без этих девочек. Мне известны случаи по службе, когда прокурорские работники уезжали в провинцию в командировку, и к ним в баню приводили девочек - не по их просьбе, а в порядке гостеприимства - и обижались, если люди отказывались. В провинции всегда считают, что москвичи ближе к гомосексуализму, Гейропе, есть такое предубеждение. И если приезжает какой-то начальник из Москвы, ему предлагают девочек, а он отказывается... Может, он гомосексуалист, наверное - а какие могут быть объяснения?
Притон не может быть, что называется, не подментованным. Абсолютно, тотально. Притон не может работать без рекламы. Притон только для своих - это редкость, он неокупаем. А если есть реклама, то оперативники выявляют его сразу. Все раскрытия притонов - это по принципу "если всем платить, денег не хватит". Кому-то одному платишь, но рано или поздно другой накроет. Почему в провинции почти нет дел по притонам? Потому что там легко договориться. Начальник местной милиции, его жена - председатель суда; с ним договоришься, и, считай, про тебя забыли. В Москве так не получится.
"3алиновать терпилу". Если я буду адвокатом, я должен как честный человек говорить своим клиентам: я ничем не могу помочь. Я могу побиться за то, чтобы дали поменьше, побороться за переквалификацию. Надо это вам или нет? А жена говорит: мой муж ни в чем не виноват, я хочу, чтобы его отпустили. У меня очень много знакомых адвокатов, почему я хорошо знаю их взаимоотношения с клиентами. Честный адвокат, если он не имеет личных связей, если это не адвокат уровня Генри Резника, у которого само имя - пропуск, он не может своим клиентам ничего обещать и гарантировать. А у людей такое представление: я иду в сапожную мастерскую, я должен получать гарантию, что мне сапоги починят. И адвокат, он тоже пусть даст гарантии, когда мой муж будет на свободе. Если адвокат говорит: после отбытия срока ваш муж будет на свободе, то клиент уйдет к другому адвокату, который скажет: сделаем, все можно, любой каприз за ваши деньги. Давайте столько-то - тому-то надо дать, еще кому-то и так далее. Когда человек деньги перестает давать, то ему говорят: вы несолидный человек, нормальные люди так не поступают, вы меня подвели, я договаривался с серьезными людьми, просил, я давал слово. Это называется "залиновать терпилу". Я не то, чтобы не владел этим искусством. Я знаю, как это делается. Но не всякая женщина способна к проституции, не всякий юрист способен быть вымогателем. А по-честному работать, как в англо-американской системе, я не вижу сейчас возможности.
Инерция. Просто так взять и кого-то выпустить из тюрьмы - это совсем непростое дело. Насколько я помню по своим уголовным делам, когда следователем работал, было несколько человек, которых бы я хотел отпустить. У кого-то старик-отец инвалид, которому уход нужен. Он во всем признался, доказательства есть, он никуда не убежит, а инвалид лежит, и за ним ухаживать некому. Ходил, пороги обивал, но нет-нет-нет. Мне ни одного человека не удалось освободить. Я объясню. Это считается за сбой в работе: [освободили] значит был незаконный арест. Освободить можно, но тогда надо признать, что арест был ошибочный. Я не знаю, откуда это пошло, по-хорошему, человека заключают под стражу на определенный срок, на два месяца обычно. По замыслу законодателя, можно следствие вести дальше, а человека освободить. Но у нас с незапамятных времен повелось: если человек задержан, то он должен становиться подозреваемым, потом обвиняемым, потом подсудимым. Это старая система. И будущий осужденный, только так. Сбой на любом этапе - это сразу служебная проверка, кому-то взыскание. Не за то, что освободили, а за то, что тогда засадили.
А запихнул дело в суд - дальше забота судьи. И судья не слишком озабочен, он знает, что в вышестоящей инстанции приговор устоит, если он будет обвинительным. Под стражу попал - пропал.
https://zona.media/article/2017/06/19/tsyrkun-1

Чтобы оставить комментарий, необходимо авторизоваться:


Смотри также

Москвичи? Ну надо же, не похожи! Алиса Байки военного врача. Учения Бог штукатуров Месть строителя Защищать Землю или служить Империи Расставание Вкус гранита науки Как написать хорошую позитивную историю К посту «Дети постоят. Зачем уступать им место?» Какое бы ни было светлое будущее, ВАЗ будет всегда Язык с внедрением