Максимка

Приезд Вики Сучковой в родную деревню вызвал дичайший переполох. Такого не видали здесь никогда. Еще с начала семнадцатого века, когда Гнилушкино основал беглый псковский крепостной с одноименным прозвищем Гнилушка такого тут не было. Местные поля и просторы не видели даже монголов и половцев, которые не дошли до заповедных березовых краев на своих приземистых выносливых лошадках.
Здесь всегда жили русобородые русские поморы, их широкозадые виснушчатые бабы да белобрысые ребятишки. Единственным "басурманином" здесь был местный фельдшер Якобзон, который лет сорок назад приехал в Гнилушкино по распределению, да так и остался, женившись на высокой и полногрудной доярке Гале, а через некоторое время по селу носились белобрысые босоногие Якобзоны. Но больше ничего такого здесь никогда не видели.
Приезд Вики Сучковой перевернул все. Вика, студентка сельскохозяйственной академии, привезла из областного центра жениха. Жених был высок, интеллигентен и черен, как сапог отца Вики, Петра Петровича Сучкова, одного из двух местных трактористов.

- Мама, папа, это Мамаду! - торжественно заявила Вика, введя в дом кавалера, - Мы любим друг друга, и скоро поженимся.
Мама Вики, Зинаида, схватилась за сердце, охнула и тяжело опустилась на стул.
Петр Петрович застыл в оцепенении, а потом ласково взяв Вику под локоток, вывел ее на улицу:
- Это что? Это что? Это что? Это что, блядь? - громко зашипел он, когда они вышли из дверей.
- Что папа? Ну, да, африканец, но зато человек замечательный, будущий агроном, мы любим друг друга...
- Какой блядь, агроном?! Ты что, смерти моей хочешь?! Он же черный, как жопа!
- Перестань, папа! И почему это, как жопа? Что за сравнение?! Она разве черная?!
- Нормальное сравнение! У него черная!! Слушай, дочка, я тебя добром прошу, вези его отсюда!
- Но папа...
- Никаких но!
Но было поздно. Весть о том, что Вика привезла чернокожего жениха облетела все село с космической скоростью. Народ, побросав дела, тянулся к дому Сучковых, толпился у забора, поплевывал семечки и ждал. Наконец самая смелая, баба Глаша, крикнула через забор:
- Слышь, Зинка! Ну, давай, знакомь с родственничком-то! Чего прячетесь!
- Каким таким родственничком? - спросила дрожащим голосом из открытого окна Зинаида.
- Ну, ты не дури! Все уже знают про вашего Максимку!
- Это почему Максимка?
- Ну, как в кино, Максимка и есть. Черненький.
- Ты... вы... Вы вот что, молодой человек, - было видно, что Петру Петровичу было трудно. Как разговаривать с чернокожим он не знал, поэтому был предельно вежлив, чтобы не учинился, какой-нибудь международный скандал, - Да... Так вот... Вы вот что, как бы вам это... понимаете, мы к такому люди не привыкшие...
- К какому? - улыбаясь по весь рот белозубой улыбкой спросил Мамаду.
- Ишь ты, по русски говорит, - крякнул Петр Петрович.
- Говорю по русски, - кивнул Мамаду, - Так к какому не привыкшие?
- Ну, к такому, как ты. У нас тут Якобзон есть, что правда, то правда. Но он давно уже. И не черный.
- Понятно, но вы не переживайте, мы с Викторией тут жить не будем, это мы так, в гости...
- Дело в том...
Петр Петрович решительно не понимал, как объяснить гостю свое недовольство маргинальным браком.
- Дело в том... - повторил он, а потом неожиданно выпалил, - А давай... давай...те выпьем?
- Выпьем, - согласился Мамаду.
Переговоры шли до самого вечера. За это время было выпито две бутылки самогона и половина бутылки водки. Смеркалось. Люди у дома Сучковых не расходились. Напротив, их становилось больше, вернулись с фермы доярки и работники с теплиц. Даже фельдшер Якобзон пришел со своей румяной и статной Галей. Дорожку покрывал толстый слой подсолнечной лузги, кто-то негромко смеялся, кто-то рассказывал байки. Наконец калитка открылась. На улицу выпал пьяный вдрызг Петр Петрович, но его тут же поднял и поставил на ноги крупный чернокожий парень.
- Что собрались, бля? - икнув, спросил Петр Петрович.
- Так это... на черненького посмотреть, - пискнул кто-то в толпе.
- Сами вы, бля, черненькие, - икнув вторично сказал Петр Петрович, - Это Какаду! Практически мой сын, понятно, бля?!
- Мамаду, - исправил его тот не прекращая улыбаться.
- Это не важно... - Петр Петрович опять стал заваливаться на бок, но был вновь ловко подхвачен и поставлен на ноги, - Ну, ка, скажи им, чему я тебя научил!
- Через пень, через плетень баба перелезла, на капусту села срать, в жопу хряпка влезла! - пропел Мамаду.
Петр Петрович весело засмеялся, закидывая голову назад.
- Ну, а чо... нормальный парень, - раздался из толпы голос бабы Глаши.
- И не такой уж и черный! - подхватил кто-то еще...
- Только взбаламутила всех, баба Глаша, пошли на чернокожего смотреть, мол, Викуська Сучкова за кинг конга выходит... Только зря приходили, я вон сериал пропустила...
Все стали медленно расходиться. Над лесом заалел закат. А потом наступила ночь. Черная и беззвездная. Такие ночи тут большая редкость.
© Александр Гутин