Агенты Сталина. Как сложилась судьба детей австриек от советских солдат?

Красная Армия заняла Вену 13 апреля 1945 года. Вскоре Австрию разделили на советскую, американскую, британскую и французскую оккупационные зоны. После ухода наших войск в 1955 году выяснилось: австрийские женщины произвели на свет тысячи младенцев, чьими отцами были советские военные. Судьба этих малышей сложилась непросто - многим пришлось пройти через унижения и боль.                                    





"Однажды к нам в сад зашли два советских солдата. Твоя сестра испугалась и встала впереди - чтобы защитить меня. Но в этом не было необходимости. Русские выглядели добрыми людьми - они лишь попросили воды и немного яблок. Позднее один из солдат (по имени Михаил) вернулся и принёс мне хлеба - страшный дефицит в то голодное время. Он заботился обо мне, и мы стали встречаться, хотя Михаил был младше меня на шесть лет. Однако через три месяца его перевели в другую армейскую часть... А я поняла, что беременна. Так появилась ты".    


Эту трогательную историю Элеонора Дюпуи (родившаяся в 1946 г.) впервые услышала в девятилетнем возрасте от своей матери Штефани Нови: до этого девочка не знала, что её отцом был красноармеец. Она занялась розысками Михаила двадцать лет назад, изучила русский язык, неоднократно ездила в Россию - увы, пока тщетно. "Фотографии нет, а мама не запомнила его фамилию... Он сам из Твери, а фамилия на слух звучала как Гроссман, Громов или вроде того, - смущённо улыбается Элеонора, угощая меня чаем в своей венской квартире. - Несколько раз я находила людей с похожими данными, делала тест ДНК, но нет, оказывалось, они мне не родственники. Печально. Мне исполнилось 73 года, я продолжаю надеяться, но шансов найти моего "фатера" становится всё меньше".    


Точной статистики до сих пор нет, однако, по предположениям историков, с 1946 по 1956 г. в советской оккупационной зоне в Восточной Австрии родились как минимум 10 000 (!) мальчиков и девочек, чьими отцами были солдаты и офицеры РККА. Спустя много лет эти дети ищут своих родителей.    
"Вообще-то ты русская"


Мария Зильберштайн с фотографией отца.    
Мария Зильберштайн узнала о своём происхождении в двенадцать лет. Она гуляла после школы во дворе, и тут соседские дети стали говорить: "Не играйте с ней, она русская". Девочка прибежала домой, пожаловалась маме. Та с улыбкой ответила: "Пришло время сказать тебе правду... Вообще-то ты русская". Её матери Иоганне Шеу в 1945-м едва исполнилось восемнадцать, и она без памяти влюбилась в красавца из СССР - шофёра, возившего советского коменданта в Бургенланде. "Это была большая любовь и огромная страсть, - рассказывает Мария. - Но закончилось всё стандартно - отца послали на другое место службы, общение прекратилось. Мама долго ждала, потом вышла замуж за моего отчима - одной с ребёнком после войны было очень трудно".    


На память осталось фото молодцеватого сержанта с тремя медалями на груди и имя - Пётр Николаевич Тамаров­ский. На поиски ушло прилично времени: Мария нашла родную станицу отца - Егорлыкскую (130 км от Ростова-на-Дону) и сделала тест ДНК, подтвердивший родство. Выяснилось, что её папа уже семь лет как умер. "Но зато я смогла обнять своего брата Юрия! - смеётся она. - Родственники так мне обрадовались! Они встречали меня как самую дорогую гостью, угощали, стол ломился".    
"Связи не поощрялись"


Вера Гансволь беседует со мной по-русски, тщательно подбирая слова и грамотно строя фразы, - она специально выучила доселе незнакомый язык, узнав о своих кровных узах с Россией. Её мать Тереза Заурер два года прожила с советским офицером и дала их совместному ребёнку русское имя. "Мама, разумеется, скрывала свою любовь, - признаётся Вера. - Ведь связи между военнослужащими и женским населением советской оккупационной зоны в Австрии, мягко говоря, не поощрялись командованием СССР. Уличённого в любовном приключении военного сразу отправляли обратно в Советский Союз либо переводили на новое место дислокации - в Восточную Германию или Польшу. Мать ребёнка оставалась без какой-либо материальной поддержки - ни СССР, ни Австрия не помогали этим женщинам деньгами, делая вид, что проблемы нет".    


Вера из везунчиков - она отыскала своего отца в 1983-м. Её мама неожиданно отказалась с ним увидеться, грустно произнеся: "Он главная и самая большая любовь в моей жизни. Я хочу, чтобы мы остались в памяти друг у друга прежними - молодыми и прекрасными".    
"Унижали, дразнили, били"


Женщинам, родившим в послевоенной Австрии детей от советских солдат, было нелегко. Некоторым пришлось уехать из родного города или деревни, чтобы сохранить психику и себе, и своему ребёнку.    


В 1938 г. 99,75% (!) авст­рийцев проголосовали за присоединение страны к нацистской Германии, Адольф Гитлер пользовался огромной популярностью среди местных жителей. 1,2 млн австрийцев воевали на стороне Третьего рейха (в том числе и на Восточном фронте), 247 тыс. были убиты, 470 тыс. попали в плен. В Вене с ужасом ждали прихода Красной армии - ведь нацистская пропаганда рисовала советских солдат безумными убийцами, "недочеловеками", фанатиками-кровопийцами. А "злые большевики" раздавали людям еду, вещи, зачастую жертвуя последним, помогали ремонтировать разрушенные дома. Немудрено, что молодые австрийки влюблялись в красно­армейцев со всей пылкостью одиноких женщин послевоенной эпохи.    


"Но в Австрии и после 1945 г. оставалось достаточно людей, продолжавших сочувствовать нацистам, - объясняет Элеонора Дюпуи. - Они осуждали наших девушек, называли их "проститутками", "подстилками русских оккупантов". Я знаю случаи, когда ребёнка, появившегося на свет после романа с красноармейцем, унижали, дразнили, били в школе. У одной из "руссен кинд", девушки по имени Моника, мать впоследствии вышла замуж - отчим оказался поклонником Гитлера, бывшим членом нацистской партии. Ему доставляло особенное удовольствие мучить Монику, издеваться над ней, потому что она "русская": "Ты всегда будешь мне кланяться и будешь ниже меня". Когда Моника нашла своего "фатера" в России (мужчине исполнилось уже 93 года), она заплакала: "Папа, почему ты не приехал за мной?" Элеонора отмечает: чтобы предотвратить оскорбления своего ребёнка, матери-австрийки часто годами, а то и десятилетиями держали в тайне, кто является его отцом.    
"Я как дядюшка из Америки"


Вот одна похожая история - австриец Герхард Вероста обнаружил, что он наполовину русский и имеет родню в России... лишь в 58 лет! И то по чистой случайности. На его мать Роману Альбрехт вышли журналисты телевидения и уже потом, получив согласие отца Герхарда на встречу, пожилому "ребёнку" открыли правду.    


Романа познакомилась с советским военнослужащим Павлом Денисовым в сентябре 45-го в австрийском городе Баден, влюбилась без памяти. Закрутился роман, хотя девушка едва говорила по-русски, а наш солдат - по-немецки. В ­1947-м, когда она была беременна, Павла отозвали на родину, и больше влюблённые уже не виделись. "Это потрясающее чувство - спустя столько лет обнять своего папу, - вздыхает Герхард, и на глазах его выступают слёзы. - Я был просто счастлив. Мы провели несколько прекрасных лет, постоянно общаясь, пока отец не умер. Когда я приехал, мне не позволили жить в гостинице - "в России такое не принято": мои родственницы освободили для меня комнату с кроватью, а сами спали на полу. Я старался отплатить им тем же - купил машину, помог деньгами (смеётся). Ну, знаете, как в кино - такой внезапно объявившийся богатый дядюшка из Америки".    


Правда, после смерти отца Герхарда общение с роднёй в России сошло на нет - они попросили купить дом покойного отца, Герхард оказался не готов это сделать, и отношения расклеились. "Я не ощущаю себя русским, - признаётся он. - Но вашему народу симпатизирую с детства. Помню, в юном возрасте в Австрии я с другими детьми баловался, вытаскивал доску из забора советской военной части. Нас взял солдат, доставил в комендатуру, поставил к стене лицом, заставив поднять руки вверх. Потом пришёл офицер и накричал на нашего часового, дав ему подзатыльник: "Зачем ты их задержал? Они же совсем маленькие".    
"Важно постоять у могилы"


Слева направо: Ханни Фасслер, Элеонора Дюпуи, Вера Гансволь - дочери советских солдат. Одна нашла отца, две до сих пор ищут.    
Это счастливые случаи - когда отец нашёл своего ребёнка, а сын или дочь обнялись с папой. К сожалению, неудач тоже хватает. Ханни Фасслер, как призналась ей мать Иоганна Энгель, внешне очень похожа на своего русского "фатера" - он был блондин, высокого роста. Иоганна умерла рано, будучи совсем молодой, и мало рассказывала дочери об отце. Ханни не запомнила ни имени, ни откуда он родом. Мать лишь поведала - они тайно встречались с возлюбленным в сарае у одного австрийского крестьянина, затем ухажёр вдруг пропал. Иоганна пришла с фотографией своего ребёнка в советскую казарму и услышала от сослуживцев: её возлюбленный то ли застрелился, то ли его расстреляли за попытку дезертирства. Правда это или нет - неизвест­но: могло случиться и так, что парень узнал о рождении дочери и струсил, вот и попросил товарищей ­сообщить о расстреле.    


Ханни тоже учит русский, говорит немножко, очень старается. "Я... так... хотела... его... увидеть". В детстве за русское происхождение её третировали и обзывали: переехав в другую деревню, девушка не раскрывала на новом месте жительства, чья она дочь. Поиски в архивах умерших в Австрии советских солдат помогли найти имя некоего Александра Латинина, похороненного 17 января 1947 г. Ханни нашла его родственников, сделала анализ ДНК, однако он оказался отрицательным. Женщина не отчаивается: "Если я не сумею найти отца живым, то, может быть, отыщу хотя бы его могилу. Мне важно просто прийти, постоять там".    
"Боялись, в СССР заберут"


"Русским" австрийцам в поиске родственников помогает Институт по исследованию последствий войн имени Людвига Больцмана, находящийся в городе Грац. Проблема тысяч "руссен кинд" не признавалась десятилетиями ни Австрией, ни Советским Союзом. Хотя фактически детей разлучили с родителями, ни один такой роман не окончился свадьбой. Советские отцы не платили алиментов, австрийское правительство не финансировало перебивающихся с хлеба на воду матерей-одиночек, зато постоянно приходили к ним домой из органов опеки - следили, как те содержат ребёнка. "Тут ещё такое дело: немало австрийских девушек держали в секрете рождение детей - вдруг дочь или сына отберут и увезут в СССР? - разводит руками Элеонора Дюпуи. - Всё же возлюбленный - это одно, а Сталин - совсем другое. Одна женщина сказала акушерке, что её новорождённый ребёнок от советского офицера, та немедленно донесла в комендатуру: отца тут же отправили на другое место службы". Да, любовь преодолевала политику, но вот справиться с армейскими приказами она не могла. Австрия после ухода советских войск в 1955-м стала хоть и нейтральной, но капиталистической страной, и это накладывало отпечаток на отношения с СССР. Свободно советским гостям было сюда не приехать, да и австрийцам стало не так просто посетить Союз. Вот почему многие "руссен кинд" (или, как их также звали, "дети Сталина") принялись искать свои корни только после 1991 г., захотев побывать в далёкой стране неизвестных им отцов.    
Ложь и пропаганда


Большинству "русских детей" Австрии уже за 70 лет. Обнаружив в себе русскую кровь, они заново взглянули на свою жизнь. У Элеоноры Дюпуи дома висит плакат с поздравлением с Днём Победы, на шкафу стоит фото в рамочке - её внук в советской армейской пилотке со звёздочкой. И она, и другие "руссен кинд" 9 Мая ходят возлагать цветы к монументу советским воинам в Вене. "Одна женщина недавно мне сказала: "К сожалению, мы должны сохранять этот памятник по договору". Это причинило мне боль! Что значит "к сожалению"? - горячится Элеонора. - Помнят ли австрийцы: именно нацисты напали на СССР и бесчинствовали на оккупированных территориях!"    


Все дети красноармейцев, с кем я разговаривал, возмущены популярной в последние годы в прессе Запада темой: дескать, воины РККА в ­1945-м только и делали, что грабили и насиловали население Германии и Австрии. "Подобные вещи, разумеется, случались, как на любой войне, но они не были столь массовыми, - утверждают и Элеонора, и Вера, и Ханни, и Мария, и Герхард. - Это просто ложь, пропаганда". Элеонора подчёркивает: она лично знала одного австрийца, родившегося в результате изнасилования. Но даже он говорил, что русские не сожгли в Австрии ни одной деревни, не уничтожали жителей миллионами, не убивали детей - то, что повсеместно творили в СССР гитлеровские войска.    



Элеонора наливает водку в маленькие рюмочки и шутит: "Вы ведь тоже русский, вы обязательно должны с нами выпить!" Пожилые люди, сидя за столом, наперебой рассказывают мне, как заново открыли для себя землю, откуда в Австрию весной ­45-го пришли их отцы: молодые, сильные, красивые. Такими их страстно полюбили и навсегда запомнили матери этих мужчин и женщин. "Русские" австрийцы делятся воспоминаниями, как приезжали в Россию и возвращались с огромным количеством сувениров и подарков. Их до глубины души поразили щедрость, гостеприимство, любовь далёкой страны. "Мы хотели бы получить гражданство РФ, - огорчается Вера Гансволь. - Но это так трудно... Вот, конечно, Жерару Депардье можно, а нам нельзя. Но в отличие от него в нас же есть русская кровь! Если Путин читает "АиФ", я прошу его подумать!" Она целует меня на прощание три раза, как её научили в России. "Я всегда поправляю, когда нас называют детьми оккупации, - строго говорит Элеонора. - Мы дети освобождения, и наши отцы герои, спасшие Европу от нацизма".
Лучше, по-моему, и не скажешь.