1 января 2021 года в 14:00
Переломный 2020-й: год, когда Беларусь стала другой
Четверть века Беларусь готовилась к этому году. Менялись поколения, креп и развивался частный бизнес, хирел социальный контракт и росла личная ответственность: за себя, за свою семью, дом, страну. Прошедший год - год коренной трансформации общества, год небывалой солидарности. Год, когда мы сделали шаг в будущее. Год рождения белорусской нации. Год решительных мужчин и отважных женщин, вялотекущего недокарантина и бесконечной тревоги, год страха и ненависти, гнева за избитых и униженных, гордости за креативных и несдающихся. Год скорби по погибшим и умершим. TUT.BY - о событиях, явлениях и людях, изменивших белорусов и их представление о себе, сделавших уходящий 2020 год переломным и неповторимым.
Коронапсихоз
Пандемия коронавируса перекроила образ жизни всей планеты. Закрыла границы, поставила на прикол самолеты, убила целые отрасли экономики и заставила всех с тревогой следить за растущим числом заболевших и с надеждой ждать новостей об успехах разработчиков вакцины. Это время сложно далось политикам всего мира. Президенты, премьер-министры и монархи искали нужные слова для того, чтобы объяснить необходимость беспрецедентных мер по торможению экономики и социальному дистанцированию людей. Беларусь пошла другим путем: Александр Лукашенко попенял на "гвалт и психоз коронавирусный", заявил, что средств индивидуальной защиты у нас хватает, от коронавируса в Беларуси никто не умрет, и не стал вводить ни серьезных ограничений, ни даже масочного режима. По первым умершим даже прошелся - мол этот старый, а на работу ходит; тот - вообще сто килограммов весит, что ж тут на вирус пенять.
Гражданам пришлось активно взяться за обеспечение себя и самых уязвимых категорий населения, врачей в регионах, соцработников масками и респираторами; организовывать детям дистанционное обучение, самим осваивать работу на удаленке. На СИЗы, обеды медикам, закупки аппаратов ИВЛ и томографов были собраны приличные деньги даже оперативнее, чем государство переориентировало бюджетные потоки.
Одномоментно росло возмущение попытками замалчивания информации о заболеваемости, а также пренебрежительной риторикой со стороны властей.
- Меня просто трясет, когда я читаю заявления, что в Беларуси никто не умер и не умрет от коронавируса. Как глава государства может так говорить, ведь он фактически гарантирует это! Но мой муж умер! Бросаться такими словами - это просто кощунство. Люди слушают это и верят! - негодует вдова одного из первых умерших. Сын вступается за умершего военного пенсионера, по которому прошелся президент, возмущаются коллеги умершего актера, врачи начинают все громче говорить о реальных масштабах проблемы.
Решение Бабарико
12 мая всеобщая уверенность, что выборы пройдут "как обычно" испаряется. О своих президентских амбициях заявляет известный банкир Виктор Бабарико, двадцать лет возглавлявший Белгазпромбанк.
- Я категорически против, когда глава государства - вождь, - говорит Бабарико. - Вождю нужны массы, а мы народ и нам нужен во главе менеджер.
На волне энтузиазма от того, что на главный пост страны претендует не традиционный представитель оппозиции, профессиональный политик и революционер, а человек серьезной профессии, добившийся заметного и очевидного успеха, в кратчайшие сроки Бабарико собирает более 10 тысяч человек в инициативную группу и легко перекрывает казавшийся непреодолимым 100-тысячный рубеж собранных подписей. Люди стоят в невиданных со времен советского дефицита очередях, чтобы оставить подпись за него, а также за экс-главу ПВТ Валерия Цепкало и Светлану Тихановскую, жену оказавшегося за решеткой популярного блогера Сергея Тихановского. Светлана решает выдвигаться вместо мужа в последний момент. В серьезность намерений домохозяйки и бывшей школьной учительницы не верит, кажется, даже она сама.
Всем очевидно: эта президентская кампания будет кардинально отличаться от скучных и предсказуемых предыдущих.
Тихановская и Ко поднимают знамя
Претендент на пост президента Виктор Бабарико и его сын Эдуард, руководитель его инициативной группы, задержаны 18 июня. 14 июля ЦИК отказывает Бабарико в регистрации кандидатом, ссылаясь на "письмо из КГК", где Бабарико назван руководителем преступной группы, "отмывавшей деньги". В деле фигурирует сперва дача взятки, потом - получение, но в итоге Бабарико оставляют получение взятки группой в особо крупном размере, а также "отмывание" средств.
Валерия Цепкало не зарегистрировали кандидатом в президенты из-за недостаточного, по подсчетам ЦИК, количества собранных подписей.
14 июля в Минске и по стране проходят масштабные акции протеста, а уже через день происходит историческое объединение представительниц трех штабов. То, что годами не удавалось лидерам оппозиции - мужчинам, сделали три грации, Светлана Тихановская, все-таки зарегистрированная кандидатом в президенты, яркая представительница штаба Бабарико Мария Колесникова и жена отошедшего на второй план Цепкало Вероника.
Программа трио, чье фото обошло все мировые СМИ: освобождение политзаключенных, экономических заключенных, предоставление права на пересмотр дел в независимых и честных судах; проведение честных выборов; информирование избирателей о необходимости защищать свой голос разными способами.
Мужество красивых и на ходу набирающих политический вес девушек заставляет белорусов не терять надежду и массово рваться в комиссии, в наблюдатели, присоединяться к инициативам за честные выборы.
Насилие после выборов
Чрезвычайно высокая активность избирателей играет злую шутку - к концу голосования, по данным независимых наблюдателей, на некоторых участках в Минске явка превышает 100%. Люди собираются у своих участков, многие выражают недовольство результатами голосования в итоговых протоколах: на порогах школ голосовавших за Тихановскую на этом участке больше, чем цифра в итоговом протоколе. На некоторых участках протоколы так и не вывешивают, а членов избирательных комиссий развозит с участков милиция под негодующие крики "Позор!". ЦИК заявляет, что Лукашенко получает 80% голосов, Тихановская - 10%. Следующие три дня потрясут Беларусь и весь мир.
В Минске и других городах уже ночью, 9 августа, слышна стрельба, взрывы светошумовых гранат, работает спецтехника. Задержаны сотни людей, и утром белорусы, не дождавшиеся домой близких, собираются у ЦИП на Окрестина. Масштабы трагедии (а вечером 10 августа становится известно о первом погибшем) первыми осознают медики: только госпитализированных более двухсот. Врачи минских больниц рассказывают о пациентах с тяжелыми травмами, медики в шоке от того, что происходит в мирное время. "Мы никогда с такими ранениями не сталкивались", - говорят врачи и призывают прекратить насилие.
Протесты не утихают, в день задерживают по несколько сотен человек. 13 августа общее число задержанных приближается к 7 тысячам, к концу года превышает 30 тысяч.
Многочисленные фото- и видеофакты избиений и издевательств над задержанными обходят все мировые СМИ. Власти проблему игнорируют - уголовные дела не возбуждены, Лукашенко и силовики говорят о "нарисованных" синяках.
Девушки с цветами и первый большой марш 16 августа
Волна насилия, кажется, с головой накрывает Беларусь, но уже 12 августа по всей стране на улицы выходят женщины с цветами, протестующие против насилия. В тот же день проходит первая акция протеста медиков. Власть привычно отрицает масштабы проблемы, заявляя, что все акции организованы и проплачены.
Впрочем, уже 16 августа всем очевидно, что "проплатить" такое невозможно: более ста тысяч белорусов выходят на марш во многих городах страны. Многотысячное действительно всебелорусское собрание проходит на улице, и уже тогда очевидно, что попытки имитировать легитимность и изображать диалог обречены, а многострадальный бело-красно-белый флаг - реабилитирован. Украсть волю народа нереально, говорит Бабарико в начале кампании, и над этим иронизируют даже его сторонники, мол, сказочник. Пятый месяц непрекращающейся борьбы показывает, что банкир-идеалист был прав. Большинство знает, что оно - большинство и не сдается, несмотря на давление, насилие, угрозы и репрессии.
Растет и гражданская, и внутрицеховая солидарность. Уволенным находят работу, осужденным гасят штрафы, задержанным пишут письма и передают передачи. Дворовые концерты и лекции, вечерние чаепития: объединение идет снизу и ширится пугающими власть темпами.
Высылка Кондрусевича
31 августа в Беларусь не впускают главу католической церкви Тадеуша Кондрусевича. После выборов Кондрусевич на встрече с министром внутренних дел заявляет, что костел решительно против жестокого обращения с людьми, потому что каждый человек - это личность, которая имеет свое достоинство, и это достоинство надо всегда уважать. Он призывает белорусские власти прекратить насилие и освободить всех задержанных.
Первая версия, как гражданина Беларуси могут не впустить в страну, озвученная Лукашенко, не выдерживает критики: мол, Кондрусевич неожиданно выехал для консультаций в Варшаву и, получив определенные задачи, возвращался в Беларусь и попал в этот список невъездных, который общий у Беларуси и России. Юристы сразу обращают внимание на то, что не впустить в страну его могут только в случае лишения гражданства. Лукашенко несколько раз обвиняет Кондрусевича в том, что он выезжал в Польшу "для консультаций" - "как разрушать нашу страну".
Тадеуш Кондрусевич возвращается в страну только спустя четыре месяца изгнания, в канун Рождества и после визита в Минск спецпредставителя Ватикана.
- Сегодня, когда я переезжал границу, я попросил водителя остановиться, стал на колени, поблагодарил Бога за возвращение, поцеловал землю (архиепископ, которому в январе исполнится 75 лет, плачет). Это моя земля! Я вырос здесь! И никогда я не выступал против Беларуси, всегда охранял ее интересы и буду делать это дальше, - говорит Кондрусевич.
На праздничные службы в костел идут и верующие всех конфессий, и атеисты: говорят, поддержать Тадеуша Кондрусевича и всех добрых, умных, справедливых белорусов.
Маша рвет паспорт
Массовые репрессии, угрозы, задержания и уголовные дела вынуждают белорусов уезжать кто на запад, кто на восток. В стране опасно. Опасно не только протестовать, но и просто выходить на улицу, гулять с детьми, работать и не работать. Особенно опасно - помогать пострадавшим, задержанным, уволенным. В канун выборов уезжают Цепкало, выдворяют из страны, записав странное видео на диване в ЦИК, Светлану Тихановскую, покидают Беларусь "диджеи перемен", айтишники, работяги. Очередной виток депрессии накрывает страну. И тут Маша рвет паспорт.
Последняя из трех граций, оставшаяся в стране, Мария Колесникова стала ярким лидером протеста. Слишком ярким. В начале сентября и ее решают выкинуть из страны, задержав в центре Минска и вывезя на границу с Украиной. Лукашенко даже успеет прокомментировать - мол, к сестре сбежала ваша Маша. Как бы не так.
- Появилась Мария Колесникова, ее вели, это было достаточно шумно. Было видно, что ее ведут силой, что она сопротивляется. Ее затолкали на заднее сиденье и закрыли. Она кричала, что никуда не поедет. Как только она увидела в машине свой паспорт, она сразу взяла свой паспорт и порвала его на много мелких кусочков. Эти кусочки она взяла, пожмякала и выкинула в окно неизвестным молодым людям, которые окружали машину. После этого она открыла окно и вышла через него - и пошла в сторону белорусской границы, - рассказывает один из членов Координационного совета.
Колесникову пришлось сажать, но моральная победа - дорогого стоит. Популярный плакат тех дней: "Это не у Марии Колесниковой теперь нет белорусского паспорта, это у белорусского паспорта временно нет Марии Колесниковой".
Гибель Бондаренко
31-летний Роман Бондаренко, живший в районе "Площади перемен", умирает в больнице вечером 12 ноября, после того как его сперва загрузили в белый микроавтобус неизвестные, а затем доставили в Центральное РУВД и потом - в больницу.
Гибель выпускника Академии искусств, художника, крепкого парня, отслужившего в спецназе внутренних войск, светлого и неравнодушного человека вызывает негодование и возмущение белорусов.
Следственный комитет спешит заявить, что при первичном осмотре диагностирована алкогольная интоксикация. Медицинские документы, опубликованные в телеграм-каналах, показывают, что в крови Романа алкоголя нет. После публикации заметки об этом журналиста TUT.BY Катерину Борисевич и врача больницы скорой медицинской помощи Артема Сорокина задерживают - за "разглашение врачебной тайны". Сейчас они находятся в СИЗО.
Уголовное дело по гибели Романа не заведено. Журналистские расследования подтверждают, что к избиению Романа имеют отношение известные в стране люди.
Политзаключенные: люди за решеткой
Ставка властей на репрессии ставит под угрозу жизнь и безопасность каждого белоруса. В списках правозащитников уже 169 политзаключенных - журналисты, юристы, бизнесмены, члены Координационного совета, участники протестов, получившие реальные сроки за надпись на асфальте "Не забудем" и сорванную с омоновца балаклаву. Пока эти люди за решеткой, все попытки власти заявить об идущем в стране "диалоге" о будущем, о конституционной реформе - профанация.
Особая боль - журналистка TUT.BY Катерина Борисевич и врач Артем Сорокин, виновные только в том, что озвучили информацию из медицинской справки Романа Бондаренко, и результат разошелся с тем, который удобен властям.
Закрытие границы
Весь пандемический год власти Беларуси отказываются закрывать границы - отчаянные туристы, транзитные пассажиры, даже застрявшие паломники-хасиды без проблем приезжают в Беларусь, несмотря на растущее число больных COVID-19. Но с 21 декабря наземная граница Беларуси все-таки оказывается на замке, правда, не для иностранцев - на въезд, а для белорусов - на выезд. Аналогии с советским железным занавесом и версия мести от властей, многие представители которой попали под санкции и оказались невыездными, слишком очевидны. История борьбы белорусов за право самим определять свое будущее превращается из открытого триллера в закрытый. И развязка все ближе.
Год был непростой. Умер основатель TUT.BY Юрий Зиссер, тяжелые потери несло бизнес-сообщество, медики, педагоги. Власть не брезговала откровенной травлей неугодных, публикацией прослушки журналистов, мамы погибшего Романа Бондаренко, гродненской пенсионерки Галины Филипповны и грубыми фейками вроде "плана Даллеса". "Диалог" оказался встречей в СИЗО, а попытки власти говорить с людьми - чередой абсурдных диалогов и очевидного непонимания. Доверия больше нет, и неважно, идет ли речь о 900 тысячах за диваном Тихановского или о "пьяном" Бондаренко, о коммунальных коллапсах или борьбе с коронавирусом.
Правовой дефолт и отсутствие перспектив экономического роста говорят о том, что еще никогда Беларусь не была в таком тупике. Взлет гражданской инициативы, солидарности, готовности к личным жертвам ради общественного блага, ради суверенитета страны доказывают, что у Беларуси есть прекрасное будущее. Будущее без насилия, с правами и обязанностями для всех, с реальным диалогом, ставкой не на льготные ресурсы, а на собственный интеллект и предпринимательскую инициативу. Год был важный. Год, когда перемены стали неизбежными.
©
Коронапсихоз
Пандемия коронавируса перекроила образ жизни всей планеты. Закрыла границы, поставила на прикол самолеты, убила целые отрасли экономики и заставила всех с тревогой следить за растущим числом заболевших и с надеждой ждать новостей об успехах разработчиков вакцины. Это время сложно далось политикам всего мира. Президенты, премьер-министры и монархи искали нужные слова для того, чтобы объяснить необходимость беспрецедентных мер по торможению экономики и социальному дистанцированию людей. Беларусь пошла другим путем: Александр Лукашенко попенял на "гвалт и психоз коронавирусный", заявил, что средств индивидуальной защиты у нас хватает, от коронавируса в Беларуси никто не умрет, и не стал вводить ни серьезных ограничений, ни даже масочного режима. По первым умершим даже прошелся - мол этот старый, а на работу ходит; тот - вообще сто килограммов весит, что ж тут на вирус пенять.
Гражданам пришлось активно взяться за обеспечение себя и самых уязвимых категорий населения, врачей в регионах, соцработников масками и респираторами; организовывать детям дистанционное обучение, самим осваивать работу на удаленке. На СИЗы, обеды медикам, закупки аппаратов ИВЛ и томографов были собраны приличные деньги даже оперативнее, чем государство переориентировало бюджетные потоки.
Одномоментно росло возмущение попытками замалчивания информации о заболеваемости, а также пренебрежительной риторикой со стороны властей.
- Меня просто трясет, когда я читаю заявления, что в Беларуси никто не умер и не умрет от коронавируса. Как глава государства может так говорить, ведь он фактически гарантирует это! Но мой муж умер! Бросаться такими словами - это просто кощунство. Люди слушают это и верят! - негодует вдова одного из первых умерших. Сын вступается за умершего военного пенсионера, по которому прошелся президент, возмущаются коллеги умершего актера, врачи начинают все громче говорить о реальных масштабах проблемы.
Решение Бабарико
12 мая всеобщая уверенность, что выборы пройдут "как обычно" испаряется. О своих президентских амбициях заявляет известный банкир Виктор Бабарико, двадцать лет возглавлявший Белгазпромбанк.
- Я категорически против, когда глава государства - вождь, - говорит Бабарико. - Вождю нужны массы, а мы народ и нам нужен во главе менеджер.
На волне энтузиазма от того, что на главный пост страны претендует не традиционный представитель оппозиции, профессиональный политик и революционер, а человек серьезной профессии, добившийся заметного и очевидного успеха, в кратчайшие сроки Бабарико собирает более 10 тысяч человек в инициативную группу и легко перекрывает казавшийся непреодолимым 100-тысячный рубеж собранных подписей. Люди стоят в невиданных со времен советского дефицита очередях, чтобы оставить подпись за него, а также за экс-главу ПВТ Валерия Цепкало и Светлану Тихановскую, жену оказавшегося за решеткой популярного блогера Сергея Тихановского. Светлана решает выдвигаться вместо мужа в последний момент. В серьезность намерений домохозяйки и бывшей школьной учительницы не верит, кажется, даже она сама.
Всем очевидно: эта президентская кампания будет кардинально отличаться от скучных и предсказуемых предыдущих.
Тихановская и Ко поднимают знамя
Претендент на пост президента Виктор Бабарико и его сын Эдуард, руководитель его инициативной группы, задержаны 18 июня. 14 июля ЦИК отказывает Бабарико в регистрации кандидатом, ссылаясь на "письмо из КГК", где Бабарико назван руководителем преступной группы, "отмывавшей деньги". В деле фигурирует сперва дача взятки, потом - получение, но в итоге Бабарико оставляют получение взятки группой в особо крупном размере, а также "отмывание" средств.
Валерия Цепкало не зарегистрировали кандидатом в президенты из-за недостаточного, по подсчетам ЦИК, количества собранных подписей.
14 июля в Минске и по стране проходят масштабные акции протеста, а уже через день происходит историческое объединение представительниц трех штабов. То, что годами не удавалось лидерам оппозиции - мужчинам, сделали три грации, Светлана Тихановская, все-таки зарегистрированная кандидатом в президенты, яркая представительница штаба Бабарико Мария Колесникова и жена отошедшего на второй план Цепкало Вероника.
Программа трио, чье фото обошло все мировые СМИ: освобождение политзаключенных, экономических заключенных, предоставление права на пересмотр дел в независимых и честных судах; проведение честных выборов; информирование избирателей о необходимости защищать свой голос разными способами.
Мужество красивых и на ходу набирающих политический вес девушек заставляет белорусов не терять надежду и массово рваться в комиссии, в наблюдатели, присоединяться к инициативам за честные выборы.
Насилие после выборов
Чрезвычайно высокая активность избирателей играет злую шутку - к концу голосования, по данным независимых наблюдателей, на некоторых участках в Минске явка превышает 100%. Люди собираются у своих участков, многие выражают недовольство результатами голосования в итоговых протоколах: на порогах школ голосовавших за Тихановскую на этом участке больше, чем цифра в итоговом протоколе. На некоторых участках протоколы так и не вывешивают, а членов избирательных комиссий развозит с участков милиция под негодующие крики "Позор!". ЦИК заявляет, что Лукашенко получает 80% голосов, Тихановская - 10%. Следующие три дня потрясут Беларусь и весь мир.
В Минске и других городах уже ночью, 9 августа, слышна стрельба, взрывы светошумовых гранат, работает спецтехника. Задержаны сотни людей, и утром белорусы, не дождавшиеся домой близких, собираются у ЦИП на Окрестина. Масштабы трагедии (а вечером 10 августа становится известно о первом погибшем) первыми осознают медики: только госпитализированных более двухсот. Врачи минских больниц рассказывают о пациентах с тяжелыми травмами, медики в шоке от того, что происходит в мирное время. "Мы никогда с такими ранениями не сталкивались", - говорят врачи и призывают прекратить насилие.
Протесты не утихают, в день задерживают по несколько сотен человек. 13 августа общее число задержанных приближается к 7 тысячам, к концу года превышает 30 тысяч.
Многочисленные фото- и видеофакты избиений и издевательств над задержанными обходят все мировые СМИ. Власти проблему игнорируют - уголовные дела не возбуждены, Лукашенко и силовики говорят о "нарисованных" синяках.
Девушки с цветами и первый большой марш 16 августа
Волна насилия, кажется, с головой накрывает Беларусь, но уже 12 августа по всей стране на улицы выходят женщины с цветами, протестующие против насилия. В тот же день проходит первая акция протеста медиков. Власть привычно отрицает масштабы проблемы, заявляя, что все акции организованы и проплачены.
Впрочем, уже 16 августа всем очевидно, что "проплатить" такое невозможно: более ста тысяч белорусов выходят на марш во многих городах страны. Многотысячное действительно всебелорусское собрание проходит на улице, и уже тогда очевидно, что попытки имитировать легитимность и изображать диалог обречены, а многострадальный бело-красно-белый флаг - реабилитирован. Украсть волю народа нереально, говорит Бабарико в начале кампании, и над этим иронизируют даже его сторонники, мол, сказочник. Пятый месяц непрекращающейся борьбы показывает, что банкир-идеалист был прав. Большинство знает, что оно - большинство и не сдается, несмотря на давление, насилие, угрозы и репрессии.
Растет и гражданская, и внутрицеховая солидарность. Уволенным находят работу, осужденным гасят штрафы, задержанным пишут письма и передают передачи. Дворовые концерты и лекции, вечерние чаепития: объединение идет снизу и ширится пугающими власть темпами.
Высылка Кондрусевича
31 августа в Беларусь не впускают главу католической церкви Тадеуша Кондрусевича. После выборов Кондрусевич на встрече с министром внутренних дел заявляет, что костел решительно против жестокого обращения с людьми, потому что каждый человек - это личность, которая имеет свое достоинство, и это достоинство надо всегда уважать. Он призывает белорусские власти прекратить насилие и освободить всех задержанных.
Первая версия, как гражданина Беларуси могут не впустить в страну, озвученная Лукашенко, не выдерживает критики: мол, Кондрусевич неожиданно выехал для консультаций в Варшаву и, получив определенные задачи, возвращался в Беларусь и попал в этот список невъездных, который общий у Беларуси и России. Юристы сразу обращают внимание на то, что не впустить в страну его могут только в случае лишения гражданства. Лукашенко несколько раз обвиняет Кондрусевича в том, что он выезжал в Польшу "для консультаций" - "как разрушать нашу страну".
Тадеуш Кондрусевич возвращается в страну только спустя четыре месяца изгнания, в канун Рождества и после визита в Минск спецпредставителя Ватикана.
- Сегодня, когда я переезжал границу, я попросил водителя остановиться, стал на колени, поблагодарил Бога за возвращение, поцеловал землю (архиепископ, которому в январе исполнится 75 лет, плачет). Это моя земля! Я вырос здесь! И никогда я не выступал против Беларуси, всегда охранял ее интересы и буду делать это дальше, - говорит Кондрусевич.
На праздничные службы в костел идут и верующие всех конфессий, и атеисты: говорят, поддержать Тадеуша Кондрусевича и всех добрых, умных, справедливых белорусов.
Маша рвет паспорт
Массовые репрессии, угрозы, задержания и уголовные дела вынуждают белорусов уезжать кто на запад, кто на восток. В стране опасно. Опасно не только протестовать, но и просто выходить на улицу, гулять с детьми, работать и не работать. Особенно опасно - помогать пострадавшим, задержанным, уволенным. В канун выборов уезжают Цепкало, выдворяют из страны, записав странное видео на диване в ЦИК, Светлану Тихановскую, покидают Беларусь "диджеи перемен", айтишники, работяги. Очередной виток депрессии накрывает страну. И тут Маша рвет паспорт.
Последняя из трех граций, оставшаяся в стране, Мария Колесникова стала ярким лидером протеста. Слишком ярким. В начале сентября и ее решают выкинуть из страны, задержав в центре Минска и вывезя на границу с Украиной. Лукашенко даже успеет прокомментировать - мол, к сестре сбежала ваша Маша. Как бы не так.
- Появилась Мария Колесникова, ее вели, это было достаточно шумно. Было видно, что ее ведут силой, что она сопротивляется. Ее затолкали на заднее сиденье и закрыли. Она кричала, что никуда не поедет. Как только она увидела в машине свой паспорт, она сразу взяла свой паспорт и порвала его на много мелких кусочков. Эти кусочки она взяла, пожмякала и выкинула в окно неизвестным молодым людям, которые окружали машину. После этого она открыла окно и вышла через него - и пошла в сторону белорусской границы, - рассказывает один из членов Координационного совета.
Колесникову пришлось сажать, но моральная победа - дорогого стоит. Популярный плакат тех дней: "Это не у Марии Колесниковой теперь нет белорусского паспорта, это у белорусского паспорта временно нет Марии Колесниковой".
Гибель Бондаренко
31-летний Роман Бондаренко, живший в районе "Площади перемен", умирает в больнице вечером 12 ноября, после того как его сперва загрузили в белый микроавтобус неизвестные, а затем доставили в Центральное РУВД и потом - в больницу.
Гибель выпускника Академии искусств, художника, крепкого парня, отслужившего в спецназе внутренних войск, светлого и неравнодушного человека вызывает негодование и возмущение белорусов.
Следственный комитет спешит заявить, что при первичном осмотре диагностирована алкогольная интоксикация. Медицинские документы, опубликованные в телеграм-каналах, показывают, что в крови Романа алкоголя нет. После публикации заметки об этом журналиста TUT.BY Катерину Борисевич и врача больницы скорой медицинской помощи Артема Сорокина задерживают - за "разглашение врачебной тайны". Сейчас они находятся в СИЗО.
Уголовное дело по гибели Романа не заведено. Журналистские расследования подтверждают, что к избиению Романа имеют отношение известные в стране люди.
Политзаключенные: люди за решеткой
Ставка властей на репрессии ставит под угрозу жизнь и безопасность каждого белоруса. В списках правозащитников уже 169 политзаключенных - журналисты, юристы, бизнесмены, члены Координационного совета, участники протестов, получившие реальные сроки за надпись на асфальте "Не забудем" и сорванную с омоновца балаклаву. Пока эти люди за решеткой, все попытки власти заявить об идущем в стране "диалоге" о будущем, о конституционной реформе - профанация.
Особая боль - журналистка TUT.BY Катерина Борисевич и врач Артем Сорокин, виновные только в том, что озвучили информацию из медицинской справки Романа Бондаренко, и результат разошелся с тем, который удобен властям.
Закрытие границы
Весь пандемический год власти Беларуси отказываются закрывать границы - отчаянные туристы, транзитные пассажиры, даже застрявшие паломники-хасиды без проблем приезжают в Беларусь, несмотря на растущее число больных COVID-19. Но с 21 декабря наземная граница Беларуси все-таки оказывается на замке, правда, не для иностранцев - на въезд, а для белорусов - на выезд. Аналогии с советским железным занавесом и версия мести от властей, многие представители которой попали под санкции и оказались невыездными, слишком очевидны. История борьбы белорусов за право самим определять свое будущее превращается из открытого триллера в закрытый. И развязка все ближе.
Год был непростой. Умер основатель TUT.BY Юрий Зиссер, тяжелые потери несло бизнес-сообщество, медики, педагоги. Власть не брезговала откровенной травлей неугодных, публикацией прослушки журналистов, мамы погибшего Романа Бондаренко, гродненской пенсионерки Галины Филипповны и грубыми фейками вроде "плана Даллеса". "Диалог" оказался встречей в СИЗО, а попытки власти говорить с людьми - чередой абсурдных диалогов и очевидного непонимания. Доверия больше нет, и неважно, идет ли речь о 900 тысячах за диваном Тихановского или о "пьяном" Бондаренко, о коммунальных коллапсах или борьбе с коронавирусом.
Правовой дефолт и отсутствие перспектив экономического роста говорят о том, что еще никогда Беларусь не была в таком тупике. Взлет гражданской инициативы, солидарности, готовности к личным жертвам ради общественного блага, ради суверенитета страны доказывают, что у Беларуси есть прекрасное будущее. Будущее без насилия, с правами и обязанностями для всех, с реальным диалогом, ставкой не на льготные ресурсы, а на собственный интеллект и предпринимательскую инициативу. Год был важный. Год, когда перемены стали неизбежными.
©
Чтобы оставить комментарий, необходимо авторизоваться:
Смотри также
