Мурманск.

Двадцатый век. Вторник. Среда. Четверг. Мурманск.

Случилось этот курьезное происшествие, я бы даже сказал, курьезный эксцесс, в славные советские времена, когда  съездить куда-нибудь в командировку простому советскому инженеру не составляло никакого труда. Организованные плановой системой  командировочные в неустанном броуновском движении без сна и отдыха перемещались по городам и весям и прочим ебеням необъятного Советского Союза, а особо удачливые - и за пределами этих ебеней, сея всякое..."Убыл-Прибыл", "Прибыл -Убыл"...  "Командировочный"   - было именем нарицательным и собственным  и звучало гордо...
Была ли в этих командировках хоть какая-то польза для социалистического хозяйства - весьма спорно, но "жизнь хороша ещё тем, что можно путешествовать" (с) ...за государственный счет. Мы с Прыжывальским!
Не будь командировок, разве  удалось бы мне побывать в Алма-Ате и Челябинске, в Нижнем Горьком и Чебоксарах, в Петрозаводске и в Мурманске, в Калининграде и Минске и даже в Бобрик-Горе, не считая прочих НП районного масштаба?...-  Хуй!

Славные были времена...


О служебных целях посещения всех городов, поднатужив склероз, вспомнить могу, а вот за каким таким меня направили туда в город-герой МурмАнск, не подсказывает мне ни одна извилина - это покрыто мраком полярной ночи и spiritus vini et spiritus sancti.
Командировка на автопилоте.

Командировочное выписано, аванс получен, куплены билеты туда и обратно.
В поезд я садился с абсолютно трезвыми намерениями, исключая две бутылки "Жигулевского", выпитых наскоро в привокзальном буфете, во мне и бутылку водки в "дипломате".
Люблю ездить налегке - только "дипломат", а в нём: спортивки, футболка, тапки, запасные носки, запасные трусы, запасной носовой платок, запасная бутылка водки и какой-нибудь закуси пара бутербродов, плюс полотенце-щетка-паста-мыло.
Был какой-то осенний месяц, вроде даже октябрь. Погода в наших краях ещё радовала неожиданным теплом и подслеповатым уже, но вдруг по-летнему ласковым солнцем, а посему выехал я в легкомысленно-легком свитерочке и ветровочке. (Брюки и рубашка - само собой. И ботинки. В носках. Без кепочки.)
В купе поезда "Минск-Мурманск"... а это не поезд, а поэма: к паровозу неизвестно какими путями прицепили вагоны со всей дистанции, здесь и Киев и Барановичи и Гомель и Гродно и чуть ли даже не Бобруйск ..., но поезд "Минск-Мурманск"... Так вот в купе этого удивительного поезда меня радостно встретил едущий от минской тёщи, мурманский моряк ети-дальнего плавания, томящийся одиноким своим пьянством: "Здорово! Колян!" - радостно представился он.
"xxx!"
"Пить будешь?" - даже скорее так: "Пить будешь!"
Поезд еще не успел тронуться, а он уже накатил дважды по сто. Лихое начало. А ехать ещё ого-го!  Через час нами без усилий была допита половина пластмассовой полторахи колитёщиного самогона. Достал свою "Столичную" и я. Выпили вмиг. Хлипкий столик просто  ломился от белорусских немудрёных закусок: запеченная курица, домашняя буженина, колбаса кольцами, сальце с чесноком, огурцы соленые и свежие, помидоры. Я скромно выложил с краю свои дежурные два бутерброда, две котлеты, пару неприметных куриных яиц, пару помидоров...всякой твари по паре.
Еще закусили-выпили - типа пообедали.
Пошли обычные обстоятельные пьяные разговоры за жизнь, из которых наутро вспоминается настораживающее мало... Ясно, армейские и ПТУ-шные  байки, далее кто, чего, с кем, сколько выпил - и что?, кто, кому, как впендюрил - и что?  и т.п. - обычный набор, но выпили и поговорили - во! Единственное, что я твердо запомнил, что Коляну надо срочно на пароход. Но поскольку моя верная память изменяет мне с пархатым склерозом, сейчас с каллиграфической точностью воспроизвести причину этой срочности не смогу, что-то типа того: то ли он "весь в мазуте, весь в тавоте" и работает в трал-флоте и ему срочно надо выходить тралить тарань в исландских банках Трининада-и-Тобако, то ли он работает в торг-флоте и ему - соответственно - надо срочно таранить целый пароход изделий ?2 в дружественные, но слаборазвивающиеся из-за этого Гондураз и Зимбабьве...
За разговорами время летело, обгоняя паровоз.
"А не пора ли нам поужинать?"
"Пойду чаю попрошу".
"Спакойна! У нас еще есть раковка!" - Колян достал очередной полуторалитровый снаряд с зажигательной смесью, разлил по стаканам. Сверху плавали какие-то маслянистые желтые пятаки...
"Бля, это чё такое? Нее я такое не буду! Это ж какие-то сивушные масла, ну, его нахер!"
"Что за хуйня?" - Коля принюхался и радостно отхлебнул из стакана - "Это я в бутылку из-под подсолнечного масла самогон налил! Пей! Для желудка только польза!"
Осилили. Хороший самогон у Коли тёща варит в Ракове, есишто. Жаль все хорошее кончается. К счастью.
"Раковка" и невнятные разговоры ввели меня в транс, и я обессилено забылся, прислонившись к стене...
"Слушай, xxx, какая-то станция! Вроде, десять минут стоянка. Я сгоняю водку поищу!" - Колян был полон энергии, энтузиазма и боевого настроя продолжить пьянку до самого Мурманска. К моему счастью  водки он не нашел, хотя искал её  даже в депо. Я с легкой совестью и тяжелой головой лёг спать. Недолго длился мой отдых - кто-то яростно тряс меня за плечо. Разлепив непослушные веки, я смог разглядеть запотевшими глазами довольного Миколу, сотрясающего перед моим лицом двумя бутылками "коленвала": "Я водку достал! Вставай!".
Не успевая сунуть ноги в тапки, я прямо в носках, ломанулся сквозь неуёмного трудоголика в туалет, как лось сквозь чащу. К моей радости и радости ничего не подозревающих мирно спящих пассажиров нашего вагона, туалет был не занят. От души почистив желудок и футболку, я со смиренным видом мученика вернулся в купе и взял стакан - чисто Шурик в "Кавказской пленнице".

Если бы Мурманск не был конечной станцией, мы бы уехали хер его знает куда - на Северный полюс, наверное. Проводница смогла нас разбудить только угрозой, что она сваливает, и что состав сейчас утянут на запасные пути, откуда мы хрен вообще выберемся. Сборы были недолги.
Мы, по-морскому покачиваясь, вышли из покинутого всеми состава последними, как тот капитан.  

Мурманск встретил меня ахуеть-как-негостеприимно: прям в мою помятую рожу дул холодный северно-ледовитый ветер с мокрым снегом, сиротская курточка совершенно предательски пропускала холод и сырость. Зубы мои отбивали "SOS", просто неудобно было перед героическими мурманчанами, никогда не ссавшими фашистов и ненастий. Едва не придерживая рукой прыгающую челюсть, я кинулся в вокзал, обогнав на три корпуса Миколу.
На вокзале Колян предался тяжелым размышлениям: не махнуть ли ему сразу на пароход, а то дома жена ещё ебаться заставит. Улыбнуло. Я резонно заметил, что надо хотя бы закинуть домой вещи и подарки да и жену перед походом приласкать. "Не, наверно, заеду, быстренько  кину вещи и сразу на судно, чтоб не опоздать!" "Не ну, решай сам!" - я был сама - нунах, САМ - рассудительность. Коля вызвался проводить меня, но я решил перед марш-броском до гостиницы согреться чаем. Мы пожали друг другу руки и пути наши разошлись навсегда...

В буфете я выпил стакан бледного чуть сладкого, но горячего, чаю. Малость полегчало. Я  собрал всю волю в кулак и вывел себя в неприветливый город.

Устроился в гостинице "Полярные зори". Наверное, была бронь...
Хотел только забросить вещи и ринуться в работу, но сломленный пытками бессонной пьяной ночи рухнул на койку и заснул. Мгновенно, как Штирлиц. Проспав два часа, я принял контрастный душ, яростно почистил зубы и таки поехал по каким-то неведомым ныне делам, кои были благополучно выполнены, успешно перевыполнены и посланы нахуй!

Вечер был свободен и следующий день тоже весь был в моем распоряжении, а душа настоятельно требовала комфорта для головы и желудка.
Спустился в ресторан. Среда. Посетителей раз-два-три-четыре - и обчелся... Ленивая официантка, экономя столики и силы, подсадила меня к смурному рыжему мужику, разминающемуся перед собственно ужином красненьким...
"Девушка, для начала двести пятьдесят водки!" -  я заглянул в меню: "Вот этот салатик и что там из горячего...давайте ромштекс с гарниром."
"Чем запивать будете?"
"Нет такой привычки. Заем салатиком. Можно всё, что  холодное, побыстрее?"
Водку, салат и хлеб общепитовская красавица, к чести ея буде сказано, принесла довольно быстро. Я налил рюмку, у соседа бокал был полон: "Ну, что за знакомство? xxx."
"Лёня. Леонид Ильич, если быть совсем точным..."
"Случайно не Брежнев? Скрываетесь в Разливе от Временного правительства?"
"К счастью, нет."
"Ну, да-да! Дарахие таварещшы...сасиськи сраны..."
Посмеялись. Выпили еще за здоровье Леонидов Ильичей - ТАМ и здесь.
Официантка тем временем очень кстати подсадила к нам двух симпатичных девчонок годов о двадцати двух каждая. Одна яркая скуластая смуглая стройная  брюнетка - я решил - татарочка (оказалась на самом деле казашкой с примесью эстонской крови! В Мурманске!), вторая - симпотная блондинка чуть пониже, чуть попышнее, даже не попышнее, а я бы сказал поплотнее, белорусочка, должно быть, судя по фигурной "Ч".  Официантка предусмотрительно поставила перед девушками бокалы и рюмки и удалилась, не приняв у них заказ...
"Мальчики, а не угостите нас вином?" - томно спросила смуглянка, поигрывая бокалом.
Лёня задумчиво затянулся "Беломором", задумчиво выпустил струю отработанного дыма через стол в сторону девушек: "А вы не обписаетесь?" - Суровый морской волк. Повисла недружелюбная пауза. Я, подозревая, что это Лёня так шутит, заржал. Девушки тоже засмеялись. Улыбнулся и Лёня. Смех разрядил обстановку, общение было спасено.
Шутник наполнил девушкам бокалы: "Еще раз за знакомство! Леонид Ильич, не Брежнев", - рукой на себя, - "xxx!" - рукой на меня, - "и?" -   вопросительное подрагивание ладони в направлении смуглянки.
"Динара". (Очень приятно!)
"И?"
"Светлана". (Очень приятно!)
Девушки были действительно очень приятными.
Динара - стройная жгучая брюнетка с огромными карими раскосыми глазами. Темно-синее, почти чёрное  бархатное  мини-платье с глубоким декольте, в котором трепыхаются  груди, как апельсинчики...
Светлана - чуть пониже подруги, фигуристая, плотненькая темная блондиночка.  Веселенькое светлое  шелковое платьице-сарафанчик в зелененьких цветочках. Узенькие лямочки и выделяющиеся сквозь тонкую ткань крупные соски говорили, что она без лифчика - грудь её, размера не меньше четвертого, твердо и вызывающе  смотрела мне в глаза.(ну, баян...)
"А что празднуем, девчонки?" - девочки праздновали уход мужей в море. Я скосил взгляд на морского волка Леонидаса, как там моряцкая солидарность, не исхочет ли он в порыве справедливого гнева хлестануть по неверным девичьим щекам, а заодно расквасить нос и мне, шоп не сувал, куда не нужно и не зарился на чужое добро, когда хозяин в море, но он не прореагировал - хуле не молодожён ...
Заказали вина, заказали водки и поесть. Выпили, потанцевали, прощупали девушек в прямом и переносном смыслах. Когда вышли с Лёней в туалет, разыграли кому какая, вернее просто определились - кому какая... Лёня нипадеццки запал на Динару, я не возражал против Светы. Ножки у мулаточки, конечно, умопомрачительные, но литая грудь белорусочки стоила мессы ... во время танца касание этих мега-грудей в области моего сердца учащало пульс втрое...
Когда медленные танцы в полупустом зале стали принимать вид секса стоя, решили перебраться к Лёне в Дом Моряка - здание рядом с гостиницей, тем более, что Лёня дополнительно соблазнил всех вискарём.
Перебрались, выпили виски, полизались, пообнимались, дело плавно текло к соитию... Но  Леонид сдерживать свою плоть больше был не в силах и стал спешно раздевать Динару - видимо напиток шотландских дровосеков своими дубящими веществами основательно задубил Леониду Ильичу мосх и член...  Кроватей было достаточно - четыре, но Светик неожиданно предложила поехать к ней, и я согласился на домашнее продолжение банкета.

У гостиницы взяли такси, по пути подъехали к какому-то гастроному, где у одной из старушек, якобы гуляющих у входа, купили бутылку водки. Талоны на спиртное - было такое в нашей богатой истории...
По пути на заднем сиденье только что не разделись полностью, пуговицы и молнии все были расстегнуты. Мацать Светочку было одно удовольствие, плотное тело, гладкая, но какая-то нежно-бархатистая кожа, а упругая грудь - просто гандбольные мячи в руке, горячее её, которое я по пути тщательно пропальпировал, тоже было прелесть какое влажное,  плотное и узкое - тогда такое мы называли "мышиный глазок" ...
Подъехали, я расплатился, поднялись на какой-то этаж.
Прихожая, однокомнатная квартирка...
Как теперь бывает только в кино, сорвали с себя в коридоре всю одежду и сплелись (чреслами, хехе) на ковре в комнате...

"Я в душ!" - Света пошла, нарочито поигрывая ягодицами. Змей меж моих ног лениво шевельнулся..."Ну, чего зыришь? Пошли лучше пописаем", - сказал я ему.
Но пописать в совмещенном санузле не удалось. Я отодвинул занавеску и тут же от вида Венеры в морской пене несостоявшийся зассанец подскочил на полдвенадцатого, поссать стало нереально трудно.
"Тоже пришел сполоснуться?" - "Нет пришел помыть тебя!" - я забрался в ванну, и мы стали старательно намыливать друг друга.
Смыли  пену под душем... Я подхватил ее под колени, прижал спиной к стене, попал, края ванны оказались очень удобными опорами... "Ещё!Ещё!Ещё!" - как громко и неистово звучит это её "ещё", а ведь ночь на дворе....Видно,  ебля под душем завела её нешуточно.  Вдруг она застонала, несколько раз весьма сильно ударила затылком в кафельную стену и затихла, тяжело дыша. Бедные соседи.
Сполоснулись, вышли, не вытираясь, в  комнату, оставляя за собой мокрые следы. Чтобы  не намочить диван, я скромно присел на стул, Свете своего дивана  было не жалко. Посидели, покурили, отдышались.
"А ещё разик слабо?" - ненасытная гетера провела рукой мне между ног, погладив  отдыхающего друга командировочного. "Ну, ты даешь! Знаешь, я всё! А с ним, как договоришься!" Света опустилась на колени и стала нежно шептаться с моим членом, и очень скоро ей его удалось уговорить... Я сидел на стуле, держась за спинку, а неистовая всадница скакала на мне так, что стул только натружено кряхтел, предупреждая о своей скорой безвременной кончине. "Тебе неудобно, может, переберёмся на диван?" - "Нет...Нормально...." Бедные-бедные соседи.
Родео длилось довольно долго, но наконец нам удалось кончить, вернее мне, потому что Светочка за это время, по-моему успела кончить дважды...
Слегка опасаясь, как бы коу-гёрла снова не стала договариваться с моим выдоенным, но самостоятельным хуем, я предложил выпить водки.
Посидели голышом на кухне, выпили водки, пожевали колбаски, поговорили ни о чем, снова похорошело, мышцы расслабились.
Светка без предупреждения нырнула под стол. Я почти с посторонним интересом следил за развитием событий, а события развивались по её сценарию. Скоро почувствовав, что, несмотря на все нелёгкие испытания, мы с моим лучшим другом  готовы к новым, я за плечи извлек ненасытную минетчицу из-под стола, сдвинув лишнюю посуду, нагнул ее на кухонный стол и пристроился сзади. Нервно бряцали стаканы, недопитую водку  штормило в бутылке, стол лупил в стену... Бедные-бедные-бедные соседи.
Уф!Всё! Светка снова кинулась передо мной на колени, чтобы благодарно  вылизать мой усохший перец,  вот сука! Я резко взял бутылку, -и...
резко ёбнул её по башке? - хуй вам!
резко налил целый бокал, резко выпил, резко вытер губы тыльной стороной ладони, как бы отрезав - всё, пиздец!
"Всё-всё-всё...Светик, гасим светик - спать хочу!"
"Ну, пошли, кроватка разобрана..." - она подозрительно ласково повела меня к своему  прокрустову ложу. Блядь, поспать не удастся! Я заговорил грубо, но в душе мои истощенные яйца распирало от гордости и самодовольства - хуле такой половой Геракл, просто герой пиздоебического труда, просто фабрика грёз и наслаждений: "Света, иди на  хуй! Нет! В переносном смысле! Света, блядь, и пяти мнут не прошло! Светлячок, ты меня насмерть  уморишь, я слыхал, что такое бывает...Конечно, в кроватке мы ещё не ебались! Понимаю, упущение..." Исправили это упущение после пятнадцатиминутной борьбы и пятнадцатиминутного минета.  В смиренной миссионерской позе. Из-за вертикальных движений двух горизонтальных тел смиренных миссионеров кровать прыгала и лягалась, как корова больная бешенством...матки. Бедные-бедные-бедные-бедные-бедные соседи.

Проснулся я от непонятного дробящего мозг беспокойства... Звенел дверной звонок! "Муж, бля! Ебаться-сраться! Во попал! Что? Куда? На балкон? В шкаф? Пиздец!" - Я в панике кинулся собирать по квартире разбросанные вещи. Света была спокойна и свежа,  как, ёпанырот, утренняя роза: "Да, успокойся, какой муж! Он в море! Уже на пятьсот миль от дома!" - она встала, накинула халатик и, пробормотав что-то вроде "нет, этот мудак не успокоится", пошла открывать. Дверь открылась, и в прихожую выпала полоса света, послышался какой-то ноющий шепот - слов понять было невозможно, но было ясно, что кому-то что-то позарез жизни нужно, несчастный шепот, периодически прерывался весьма отчетливым "А я тебе сказала пошел на хуй!"...
Как-то сообразив, что мне ничто не угрожает, я устремил свой взгляд на высокое - стал рассматривать корешки книг в книжном шкафу... "Швейк", Ильф и Петров, "Три мушкетера" и "Граф Монте-Кристо", "Пером и шпагой" и прочие пикули...ничего подборочка...Конечно, работник книготорга!
Оппаньки! Неосуществленная мечта советского периода моей жизни Шпренгер и Инститорис "Молот ведьм"!
Я вытащил готического цвета том, раскрыл наугад...
"Разве  женщина что-либо иное, как  враг  дружбы,  неизбежное  наказание,  необходимое  зло, естественное искушение, вожделенное несчастье, домашняя опасность,  приятная
поруха," - естественно, прочиталось, как "порнуха" (не (с) )-  "изъян природы, подмалеванный красивой  краской?  Если  отпустить  ее является грехом и приходится оставить ее при себе, то по необходимости  надо ожидать муку. Ведь отпуская ее, мы начинаем  прелюбодеять,  а  оставляя  ее, имеем ежедневные столкновения с нею",  А  Туллий" - мужик, судя по имени, понимал толк в ебле (не (с)) -    "(в  своей  "Реторике",  2) утверждает: "Мужчины влекутся к позорным деяниям многими страстями, а женщин же ко всем злодеяниям влечет одна страсть: ведь основа всех женских  пороков - это жадность". А Сенека в своих трагедиях произносит: "Женщина или любит, или ненавидит. Третьей возможности у нее нет. Когда  женщина  плачет  -  это обман. У женщин два рода слез. Один из  них  -  из-за  действительной  боли; другой - из-за коварства. Если женщина думает в одиночестве, то она думает о злом." (с)
"И о ебле", -добавил я от себя вслух.
Дверь резко зло захлопнулась. Я поставил руководство по общению с женщинами на место и едва успел подхватить поскользнувшуюся повернутую рамку с фотографией, перевернул, поднял к лицу. С портрета на меня смотрела улыбающаяся в фате и белом открытом платье Светка-конфетка и  - грустный, с укором во взгляде мой попутчик Колян - бравый моряк в бескозырке и зюйдвестке...
"А это наша свадебная... Я её специально отвернула, что бы он не подглядывал!"

(Вот здесь настоящий писатель и поставил бы, наверное, жирную многозначительную точку - хуле, всё сказано -  и пиздец, то есть конец, а выводы делайте сами...
Но я-то не писатель. А рассказ мой еще не закончен ...
Рискуя испортить всё, продолжу. Хотя это, конечно, уже, по большему счету, другая  история, но отдельно рассказывать её лишено всякого смысла...
Кто сумел дочитать до этого места и считает, что достаточно, просто пишет "КГ/АМ", ставит 6 звёзд и идёт на хуй....
Для всех остальных...)

Воспоминание о муже, видимо, так огорчило этого "врага дружбы" (с), это "естественное  искушение, вожделенное несчастье" (с), что она тут же вцепилась мне в губы, прижав мою голову за затылок, и плотоядно забегала другой рукой по всему телу, словно людоед оценивающий упитанность жертвы перед поеданием живье... хуй людоедка-Светочка  определила, как самый главный деликатес..."Ну, ты ненасытный!" - "Если честно, я думал - ты сейчас всю кровь из меня высосешь через член, как через соломинку !" - Смеётся. А я, бля, хуею, меня просто грубо насилуют и я ещё ненасытный...

Снова я забылся в беспокойном сне. Мне снилось, что меня преследуют голые развратные амазонки с огромными клыками, почему-то на мётлах пикирующие на меня с воздуха, с целью лишить меня всех моих яиц и хуя, я просто физически чувствовал, как хищные когти вырывают эти дорогие мне органы из моего тела...Уф! Сука, сон! А яйца-то и член , действительно, утомленно ломит ... Осторожно открыл глаза, скосился на раскрытую амазонку, спит слава богу! - и спокойно заснул.
Просыпаюсь. Понимаю, что я не дома. С надеждой гляжу на настенные часы - пять!!!
Блядь, уже пять часов! Бля, засыпался!!! Срочно домой!!!
Это такая у меня  была мафия в первом браке - вернулся до четырех ночи домой - как бы  просто очень задержался на работе, а если уже утром - это уже законно тянет на измену и  скандал...
Хватаю уже собранные шмотки, судорожно напяливаю всё на себя и в дверь. Вдогонку сонный голос: "Милый ты куда, еще рано...Иди сюда...". Захлопываю дверь.
На улице закуриваю и тут с ужасом осознаю, что я не дома, а в Мурманске, что бежать виновато  под теплый бок к жене не надо, а также ясно понимаю, что номера Светкиной нехорошей квартиры я не знаю и как добраться до гостиницы - тоже...
Спасло меня то, что не только летчики называют автопилотом. Я был уже, конечно, не пьян, но и не сильно трезв, поэтому сработало: через весь незнакомый черный город  пешком, по девственному покрову осеннего мокрого снега я за час с небольшим дочапал  до гостиницы, ни разу не спросив дорогу...да и не у кого было...

Скинул сырые башмаки, стянул мокрые носки, хотел принять душ, но сил не хватило... Отрубило без снов...

Такую вот историю рассказал мне старый приятель. Хе-хе.

xxx3x.