По наследству

В Город лучше всего возвращаться на рассвете, до того, как просыпается Молочница.
Причин тому множество. Начать с того, что спит Молочница не сама по себе, а со Стражником. Стражник - страшный болтун. Поэтому если он на ногах, то не успеешь до дворца добраться, а уже Каждая Собака будет знать, что вернулся Принц-бастард и, значит, ждать заговора, а возможно, и попытки переворота.
Собака в Городе всего одна. Говорят, что Каждая она именно поэтому.
В лучах восходящего солнца прекрасно смотрится украшающая городскую стену надпись "Король стар глуп пох и нах". Надпись намалевала Художница, когда бежала из Города, спасаясь от королевских домогательств. За ней по пятам гнались Стражник и Каждая Собака, поэтому Художница очень спешила, спускаясь по веревке с городской стены, и надпись сделала на скорую руку, безбожно сократив содержание. Мне очень нравится надпись, она прекрасно иллюстрирует мое отношение к тому факту, что Король - старый глупец, похабник и нахалюга.
Городские ворота Стражник перед тем, как заснуть с Молочницей, запер. Чтобы попасть в Город, мне пришлось воспользоваться той самой веревкой, по которой спускалась беглая Художница. Веревка так и висела на стене - Король велел ее не снимать в укор нерасторопному Стражнику. Споро перебирая конечностями, я добрался до надписи. Извлек из кармана заранее припасенный тюбик с краской и выправил пунктуацию, пририсовав запятую после "глуп" и точку после "нах".

Добраться до дворца незамеченным не удалось. У дома Ростовщика я едва не налетел на Взломщика, только что выбравшегося из подвала с туго набитым мешком за плечами. Я страшно обрадовался - со Взломщиком мы дружили с детства, он всегда был порядочным человеком и крайне щепетильным.
- Дружище! - громко воскликнул я. - Ты просто не представляешь, как я рад тебя видеть.
- Тише, тише, - пожимая мне руку, опасливо заозирался Взломщик. - Неровен час, Каждую Собаку разбудишь, сучью дочь. Вечно она отирается там, где люди работают.
- Прости, ошалел немного, - повинился я. - Полтора года на чужбине, вот и обрадовался, встретив старого друга.
- Да, долгонько тебя не было, - расслабился Взломщик и сбросил мешок на землю. - Тяжелый, гнида, - сказал он, пнув мешок ногой. - Немало накопил старый кровопийца. Ну, Баст, сегодня вечером гульнем в "Притоне Старой Ведьмы". Мою удачу воровскую отметим и твое возвращение. Придешь?
- Разумеется, куда я денусь, - ответил я. - Вообще, что здесь происходит?
- Налоги опять подняли, - принялся жаловаться Взломщик. - Разориться можно с таких налогов. Украл - плати. Ограбил - третью часть отдай, как с куста. Смошенничал - опять-таки гони монету. И цены на табак выросли. Впрочем, ненамного или, как сказал бы Прогрессор, - не критично.
- Как он? - участливо осведомился я.
Прогрессора я очень уважаю, хотя и странный он человек, и откуда у нас взялся - неизвестно. Сам Прогрессор говорит, что спустился со звезд, но наряду с тем, что он еще говорит, это - сущие пустяки. А говорит он такие вещи, что даже Алхимик ни черта не понимает, на что человек ученый. И не только говорит, но и делает. Взять хотя бы золотые дублоны, которых у Прогрессора, что у Каждой Собаки - блох. Вот откуда у него эти дублоны, непонятно! Может, действительно родня со звезд присылает. Алхимик, тот вообще считает, что от дьявола - дьявольской чистоты, говорит, золотишко, философским камнем такое ни в жизнь не сотворишь.
Еще немного потрепавшись со Взломщиком, я заверил, что непременно буду вечером в "Притоне", и отправился во дворец.
Попытался просочиться незамеченным в свою каморку в восточном флигеле, но не преуспел и в этом. Из коридора, ведущего в опочивальни королевской свиты, на меня выплыла кабанья туша Первого Министра, который всегда пробуждался с петухами. Петухов Первый Министр выписал из провинции, их было двое, оба вечно недовольные, жеманные и нетрезвые. Придворные ненавидели их ничуть не меньше, чем самого министра, и пользовались взаимностью. Его величество неоднократно собирался сместить Первого Министра за неестественные наклонности и гнусный нрав, но всякий раз запутывался в сплетенных им интригах и вместо виселицы награждал орденом, а то и двумя сразу, впрок.
- Вернуться изволили, Бастард? - елейным голосом осведомился Первый Министр.
- Принц-бастард, - уточнил я. - Впредь потрудитесь именовать полным титулом, вам понятно?
- Разумеется, простите. Надеюсь, заморская наука пошла впрок вашему высочеству. Мы сможем плодотворно сотрудничать!
- Сможем, сможем, - буркнул я и отправился к себе.
Настроение упало, как сказал бы Прогрессор, до абсолютного нуля. Тяжкая все же у принцев-бастардов доля - плести заговоры и подготавливать обреченные на провал дворцовые перевороты в союзе со всяким дерьмом.
***
Процедура утреннего королевского приема ничем за полтора года не изменилась, если не считать, что его величество сменил Фаворитку. Впрочем, королям положено распутничать и менять фавориток, так что все осталось в порядке вещей.
Новая Фаворитка делала авансы придворным не хуже старой. Барон с молодым Баронетом по традиции обсуждали несомненные достоинства ее задницы. Маркиз кидал косые взгляды за корсет, и лишь престарелый Герцог, давным-давно к женщинам охладевший, заискивал, как обычно, перед Первым Министром.
- А где же Граф? - брезгливо осведомился его величество. - Почему я опять не вижу Графа, господа?
- Графа нет вторые сутки, он, небось, у Проститутки, - объяснил Поэт.
Ему вяло поаплодировали. Стихи Поэт по приказу Короля сочинял исключительно на фривольные темы.
- А это что за продувная рожа? - подозрительно уставившись на меня, вновь проявил любознательность Король.
- Принц-бастард вернулся, ваше величество, - громким шепотом подсказал Первый Министр.
- Бастард, бастард... - наморщив лоб, забубнил Король. - От кого же этот бастард, а? Забыл, будь все проклято. От Прачки, может быть? Нет, пожалуй, не от нее. От Поварихи? Тоже нет, та оказалась отравительницей, и мы ее вздернули. Значит, по всему видать, от Кастелянши. Или...
- То ль от фрейлины придворной, то ль от шлюхи подзаборной, - подсказал венценосцу Поэт.
- Меня подбросили, ваше величество, - напомнил я. - Так что мать неизвестна, а факт вашего отцовства Лекарю удалось установить непреложно.
- Шарлатан, - высказал августейшее мнение о Лекаре Король. - Непреложно он способен установить лишь факт смерти, и то лишь после того, как покойника уже закопали. Ладно, ладно, вернулся так вернулся, что теперь поделаешь. И когда намерен начать злоумышлять на меня?
- Не хотелось бы с этим торопиться, ваше величество, - потупился я. - Только сегодня ведь прибыл, еще не огляделся.
- А ты поторопись, - рявкнул Король. - Не хотелось ему, видите ли. Чем раньше начнешь, тем раньше тебя поймаем и повесим. И слава богу, кому охота терпеть тут твою рожу.
***
В "Притоне Старой Ведьмы" также ничего не изменилось. Разве что сама Ведьма постарела на год, и я прикинул, что ей, должно быть, уже стукнуло восемнадцать. Как и положено ведьмам, эта была хороша: с длиннющей черной косой, лукавой ямочкой на подбородке и чертовщинкой в шалых, слегка раскосых глазах.
- Баст! - бросилась мне на шею Ведьма. - Ой, до чего же я рада. Скучала без тебя, поверишь ли? Ей-ей, скучала.
Я чмокнул Ведьму в тугую бархатную щечку, дружески хлопнул по упругой попке, не чета фавориткиному толстомясому желе, и двинулся в дальний угол, где, как обычно, сидели наши.
Взломщик гулял. Чарки с ведьмиными зельями непрерывно поступали на стол, сноровисто осушались и исчезали, сменяясь новыми. Гарсон неустанно рысил между столом и распахнутым погребным люком.
Мое появление встретили дружным ревом.
- К нам явился, mon apart, трезвый на хрен Принц-бастард, - перекрывая рев, крикнул Поэт.
Я пожал ему руку, по очереди обнялся с Алхимиком и Взломщиком, потрепал по плечу Прогрессора и смачно расцеловался с Проституткой. Затем махнул штрафную, за ней разгонную, занюхал кружевным камзольным манжетом и, наконец, уселся на свободное место между Поэтом и Алхимиком. Прерванное моим появлением веселье продолжилось и через час все, как сказал бы Прогрессор, дошли до кондиции. Как обычно, позвали Ведьму, уговорили присоединиться, усадили мне на колени и завели разговор на завсегдашнюю тему.
- Лет пять у меня еще есть, - оптимистично рассуждал Взломщик, - пока сынок подрастет да ремеслу выучится. А то и шесть. Да и потом, в королевской тюрьме тоже люди живут, вот папеньку моего взять хотя бы. А подфартит если - и сбегу, вон как Художница.
- Я карты вчера раскинула, - сказала Ведьма. - Выпало, что и на самом деле сбежишь. Правда, в прошлый раз выпало, что не сбежишь. А тебя, - обернулась она к Алхимику, - опять вышло, что сожгут. Второй раз подряд.
- Однако тенденция, - подал голос Прогрессор. - Два раза подряд - это уже критично.
Никогда этого Прогрессора не поймешь - шутит он или всерьез говорит. И о чем говорит - тоже не всегда. Нет, он, конечно, славный старик, да и товарищ хороший, но иногда такое понесет, что сам, наверное, не понимает, что по чудачеству своему сказанул.
- А на меня кидала карту? - спросил я Ведьму. - Сколько мне осталось?
Покраснела Ведьма, голову опустила, прижалась ко мне и сказала:
- Кидала, Баст, я на всех кидала. Только на него не стала, - кивнула она на Прогрессора. - Про него карты вообще ничего не показывают, хоть сто раз их раскидывай. Нехорошо вышло, Баст, очень скверно тебе выпало.
- Что, хуже, чем мне? - ахнула Проститутка.
- Хуже, - кивнула Ведьма. - Ты еще когда от дурной болезни помрешь...
- Как же когда? - возмутилась Проститутка. - Скоро чужестранец меня ею наградит, я чувствую. Вон давеча Граф говорил, что уже едет к нам с визитом Принц заморский, с носом провалившимся.
- Он, возможно, попросту курнос, - возразила Ведьма. - Так что не горюй, подружка, ты еще долго жить будешь, даже Поэта переживешь, а его еще не скоро за крамолу вздернут.
- Все одно нам подыхать, выпьем, что ли, вашу мать, - предложил Поэт.
- Так что все-таки мне карты показали? - спросил я, опростав очередную чарку.
- Плохо показали, Баст, - уныло ответила Ведьма и еще крепче ко мне прижалась. - Три раза на тебя кидала. По всему выходит, что до весны не дотянешь, не сносишь головы, срубит ее Палач.
- Что ж, - сказал я, - от судьбы не уйдешь. То-то его августейшее сегодня меня торопил - на рожу мою, дескать, смотреть ему противно.
- А самому тебе не противно? - неожиданно вступил Прогрессор. - Вам всем не противно? Одного за крамолу повесят, второго сожгут, третьего в каменном мешке сгноят, четвертую Лекарь снадобьями замучает. Как вы живете здесь, как вообще можно жить, зная, что тебя завтра казнят, уморят или пожизненно упрячут в тюрьму!
- Опять ты за свое, - досадливо сказал Взломщик. - И откуда ты такой взялся? Во-первых, не завтра, - принялся он загибать пальцы. - Во-вторых, так испокон веков было. Вор должен сидеть в тюрьме, не слыхал? Поэту положено висеть за вольномыслие, Алхимику - гореть заживо, отстаивая свою ересь, Принцу-бастарду - злоумышлять на Короля, плести заговоры, быть пойманным и казненным. В-третьих, по-другому и быть не может. Кузнецу положено ковать - он кует. Стражнику охранять - охраняет. Ведьме положено гадать и варить зелье, Прачке - стирать и гладить, Графу и Барону - бездельничать, Королю - развратничать...
- Карликовый, уродливый мир, - вновь понес обычную тарабарщину Прогрессор. - Свобода волеизъявления отсутствует, свобода выбора - тоже. Дерзание, честолюбие, гражданская позиция - где это все? Застывший, закосневший в примитиве мир. Монохромный. Конкуренции нет, борьбы тоже нет, а если есть, то карикатурная. У вас даже имен нет. Да и профессий нет, одни свойства. Взломщики, бастарды, проститутки... Свойства, передающиеся по наследству. Независимо от желания наследников, а скорее, от их нежелания. Вот ты, - Прогрессор повернулся к Проститутке, - неужели ты хочешь, чтобы твои дочери стали шлюхами? А они сами? Они хотят стать шлюхами, а?
- Причем здесь это, - пожала плечами Проститутка. - Хотят, не хотят... Когда я помру от дурной болезни, старшая займет мое место. Будет всем давать, пока сама не помрет от дурной болезни. А младшая пойдет искать другой Город, где нет своей Проститутки. И там тоже будет всем давать.
- За гумном на сеновале две девицы всем давали, - подтвердил Поэт. - И Жнецу, и Кузнецу, и Министру, подлецу.
- Всем давали, - задумчиво повторил Прогрессор и замолчал. Он поднялся, пожал узкими плечами. Сейчас было особенно заметно, что человек он не первой молодости. Сутулый, невзрачный и неуклюжий. - Я часто думаю, что я здесь делаю, - вновь заговорил Прогрессор. - Да и зачем.
- А действительно, что ты здесь делаешь? - спросил я. - Может, объяснишь? Ты не раз это говорил, только никто ничего не понял, ты уж прости. Вот взял бы и растолковал. Простыми словами.
- Тебе ведь еще до весны отхватят голову, не так ли? - вместо ответа спросил Прогрессор.
- Неизвестно, - сказал я. - Возможно, меня повесят, его величество сам не свой до виселиц. Или отравят, а может быть, заколют где-нибудь в коридоре за портьерой. С Принцами-бастардами всякое бывало.
Прогрессор неожиданно рассмеялся. Потом внезапно оборвал смех, будто ему глотку заткнули, и по обыкновению потряс уродливым тусклым браслетом, который, не снимая, носил на левом запястье. Круглый дымчатый камень на браслете только добавлял нелепости в и без того несуразное украшение.
- Хотел бы я сказать, что здесь для того, чтобы тебя не повесили, - проговорил Прогрессор. - И не прибили где-нибудь за портьерой. Хотел бы, да. Но не могу. Я здесь для того, дружище, чтобы другие люди видели, как тебе рубят башку. Или намыливают тебе веревку. Вот через этот телепередатчик видели, - кивнув на браслет, вновь перешел он на обычную белиберду. - Проклятое невмешательство. Демократические методы, гуманизм, торжество разума... А люди смотрят. Ежедневно, по трем каналам. Наслаждаются тем, как я здесь кривляюсь с вами, скоморошничаю. Бесконечное телешоу, девятьсот восемнадцатая серия. Где герои и не подозревают, что они - актеры. И, уходя со сцены, умирают всерьез. А людям нравится. Они...
- Каким людям? - прервал Алхимик. - Со звезд?
- Именно, - сказал Прогрессор. - Со звезд.
***
- Вариантов масса, - потирая руки, расхаживал по моей каморке Первый Министр. - Претендентов на корону у нас на сегодняшний день с избытком. Наследный Принц спит и видит занять место батюшки. По возможности, покойного. Затем Граф, он, кстати, для трона идеально подходит - развратник и распутник известный. Старый Герцог тоже еще борозды не портит. Барон с дураком Баронетом - готовая династия. Ну, и, конечно, - Первый Министр остановился и изучающе поглядел на меня. - Ну, и ваш покорный слуга. Что скажете, Бастард?
- Принц-бастард, - машинально поправил я. - А сколько это займет - разработать заговор?
- Толковый вопрос, - вновь принялся расхаживать и потирать руки царедворец. - Ну, примитивный заговор времени не возьмет. Однако спрашивается, нужен ли нам примитивный? Не для себя ведь, для потомков стараемся. А что они о нас скажут, потомки? Да так, мелкие интриганы, неудачники, скажут, заговор нормальный разработать - и то не смогли.
- Плевал я на потомков, - сказал я.
- И совершенно напрасно, Бастард, совершенно напрасно. Но не суть. Значит, заговор нам нужен, с позволения сказать, кардинальный. Вот неплохой вариант - ссорим Графа с Герцогом, на Барона пишем донос. Наследному Принцу шепчем, что батюшка подумывает в изгнание его сослать. Впрочем, насчет наследника не важно, его все равно придется устранить. Вы следите, ваше незаконнорожденное высочество?
- Да пропади оно, - сказал я и поднялся. - Голова от вас растрещалась. Идите, составляйте свои планы, я подпишу, все одно пропадать.
- Вот это мне по душе, мой мальчик, - обрадовался государственный муж. - Горжусь, горжусь вами, да. Прекрасное здравомыслие вы проявили, просто замечательное.
***
Отвальную я, разумеется, справлял в "Притоне Старой Ведьмы".
- Донесли уже, - сообщил я собравшимся и уселся на свое место за столом в дальнем углу. - А королевский суд - короткий. Так что пара деньков, считай, всего и осталась. Эй, Гарсон, зелья на всех, угощаю! На пропой души, последний раз гуляю.
- Значит, так, - деловито сказал Прогрессор и протянул мне пузатый холщовый мешок. - Держи, Баст, здесь пятьсот дублонов. Мы сейчас пить не станем. А выйдем отсюда, и чтобы через полчаса духу твоего в Городе не было, ты понял? И ее, - кивнул Прогрессор на заплаканную Ведьму. - Чтобы вас обоих здесь через полчаса не было, ясно?
- Чудак ты, - после длительной паузы произнес Алхимик. - Сам не ведаешь, что говоришь. Куда Баст отсюда денется?
- Не знаю куда. В другой Город. И девчонку пускай забирает. С деньгами устроятся, а закончатся - я еще пришлю.
- Ни черта-то ты не понимаешь, - укоризненно сказал Взломщик. - Я мог бы удрать, Алхимик мог бы, Поэт. И осесть в другом месте. А Принц-бастард не может. Нету такого города, где нужен незаконнорожденный Принц. У Королей своих бастардов хватает. Которым положено сложить головы.
- Бред, натуральный бред, - стукнул кулаком по столу Прогрессор. - А ты что, согласен за просто так сложить голову? - обернулся он ко мне. - Вместо того, чтобы сбежать отсюда с этой девчонкой?
- Так ты ничего и не понял, - сказал я. - Некуда мне бежать. Я - Принц-бастард. Мне положено подохнуть здесь, на роду написано. Да и не пойдет она со мной.
- Я бы пошла с тобой, Баст, - Ведьма неслышно возникла за моей спиной, обняла за плечи и прижалась грудью.
- А если взятку дать? - не унимался Прогрессор. - Берет же эта скотина, ваш министр, взятки. Я точно знаю, что берет.
- Берет, конечно, - подтвердила Проститутка. - Ему и положено брать. Только в таких делах взятки не решают.
- Не решают, значит. Так что же, вы так и будете смотреть, как вашему другу отрубят голову?
- А что мы можем сделать? - пожал плечами Взломщик. - Никого не минует чаша сия. Ты мог бы это и уяснить уже. Давай-ка лучше выпьем, дружище.
- Да пропадите вы! - Прогрессор поднялся и потряс нелепым браслетом на левом запястье. - Олухи! "Что мы можем сделать?" - передразнил он Взломщика. - Нате, глядите, - вновь понес он привычную ахинею, - как жертвенный агнец, покорно блея, спешит на заклание. А это его друзья, вот они, все стадо. Тоже агнцы. Шарлатан, которого сожгут живьем, шлюха, уголовник, стихотворец-матершинник. Ах да, еще девушка. Для тех, кто не видел предыдущих серий и потому не в курсе - Старая Ведьма.
Прогрессор замолчал и некоторое время стоял, уставившись на нас - сутулый, неуклюжий и нескладный. Потом повернулся и двинулся на выход. Пнул ногой дверь и, выбравшись наружу, с грохотом захлопнул ее за собой.
***
У нас с Ведьмой растет маленькая Ведьмочка. Она родилась через год после того, как погиб старый Прогрессор. Его закололи во дворце при попытке покушения на Короля. А больше в Городе ничего не изменилось. Все так же ждет папашиной смерти Наследный Принц. Все также спит с Молочницей Стражник, и брешет на прохожих шелудивая Каждая Собака. По-прежнему обносит богачей Взломщик, слагает пошлые стишки Поэт и ищет философский камень Алхимик. Заморский Принц оказался действительно курносым, и Проститутка получила отсрочку. Так мы все и собираемся на прежнем месте, в "Притоне". Все наши, только без Принца-бастарда.
- Напрасно он это сделал, - в который раз говорит Взломщик. - Хотя, возможно, ему было положено, только мы об этом не знали.
- Возможно, - соглашается Алхимик. - Очень возможно, что Прогрессорам положено быть заколотыми при покушениях. А ты как считаешь, Прогрессор?
Я тоже не знаю, что положено Прогрессорам, кроме дурацкого браслета, который ношу на левом запястье неизвестно зачем. Браслет я унаследовал от покойного вместе с прогрессорством, законным путем, по завещанию. Которое он составил накануне смерти, в тот день, когда мы в "Притоне" справляли мою отвальную. Браслет, как положено Прогрессорам, я ношу, не снимая.

© М. Гелприн