Быдло с ноутбуком

Каждый раз покидая в печали любимую и родную Самару, я не ведаю, что ждет меня в пути, какие приключения и люди встретятся мне в глубине душных плацкартных вагонов, которыми я передвигаюсь по стране вследствие несколько затянувшейся ограниченности средств. Вполне приличный фирменный башкирский поезд не предвещал никаких особо экзотических неожиданностей, подобно азиатскому, описанному мной в первой части "Путешествия из Москвы" в Самару. Новенький вагон порадовал приветливостью проводниц, отсутствием шумных компаний и свежестью застеленного белья. Однако не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся.

Уютно расположившись на свободной нижней полке в нашем полупустом купе, я коротал утомительно тянущееся в пути время за просмотром на нетбуке весьма неординарного забугорного кинотриллера "Гарри Браун" про пожилого бывшего спецназовца в исполнении великолепного Майкла Кейна. В отместку за гибель старого друга от рук распоясавшихся хулиганов он наводил шороху на британский преступный мир не хуже, чем в былые времена на террористов Ольстера, последовательно уничтожая виновных, а так же попавшихся под горячую, но умелую руку наркоманов, дилеров, грабителей, насильников и прочих подонков. Он живо напомнил мне Михаила Ульянова в роли Ворошиловского стрелка, метко и справедливо отстреливавшего отечественную мелкую шпану.

К сожалению, мой просмотр был неожиданно прерван на самом интересном месте истощившимся аккумулятором. Оказывается, расслабившись в гостеприимной Самаре, я забыл его подзарядить и теперь рисковал провести вечер за чтением взятого про запас дурацкого детектива. На мою удачу рядом с купе проводников обнаружилась свободная и действующая розетка, которая позволила мне, пристроившись на крайнем боковом месте, продолжить приобщение к сокровищнице мирового кинематографа. В момент, когда истекающий кровью герой наконец готовился всадить пулю в главного негодяя и убийцу, спасая от жуткой смерти симпатичную полицейскую инспекторшу, на моем горизонте неожиданно обозначилась новая проблема.

Держащий в руках здоровенный ноутбук молодой человек спортивной наружности без лишних предисловий потребовал, что бы я освободил занятый мною якобы уже давно источник живительной электроэнергии. В ответ на мое, мягко говоря, недоумение его необъяснимой борзостью, привыкший к тому, что ему беспрекословно уступают место не только отец с матерью, но и старушки вкупе с беременными, бычара, пуча круглые глазки, продолжал тупо твердить, что ему НАДО зарядить свой ноут, Вялые и нудные препирательства тянулись минут 10, пока не надоели мне окончательно. Я вежливо и почти цензурно предложил ему место у параши, т.е., хотел сказать, у розетки рядом с задним туалетом. Скоро вернувшись и заявив, что там занято, он продолжил свои домогательства с удвоенной агрессией и полез выдергивать мой блок питания.

Становилось уже интересно. К сожалению, я забыл свой верный калаш дома на рояле и мне пришлось подняться со своего места, дабы объяснить недоумку, что детское время уже закончилось и он может забирать свои игрушки и валить из нашей песочницы. Видимо, мое плотное телосложение и рост показались достаточными аргументами и дело не дошло до открытого боестолкновения. Наморща свой выпуклый лобик, парниша долго не мог понять причин столь решительного отпора на его, казалось бы, вполне убедительные требования. Судя по его не обезображенному интеллектом челу, он мог быть студентом коммерческого вуза, спортсменом-качком, мелким бандюганом или начинающим полицейским, что, впрочем, фактически одно и тоже. Однако, поскольку он снова явился один, в вагоне он ехал без подельников и расклад сил был не в его пользу.

Как бы он не был юн, туп, наивен или нагл, битва на ноутбуках не входила в его планы и он предпочел бесславно ретироваться, в бессильной ярости пообещав напоследок устроить мне достойную встречу на московском перроне при помощи мытищинской кодлы, где его якобы все знают. Птица была явно невысокого полета и я насладился торжеством справедливости не только в фильме, но и в реале. Больше всего меня беспокоило, чтобы он не выкрал ночью мои тапочки. Скоропостижно покидать героически отвоеванные позиции мне показалось моветоном и я продолжил столь увлекательно начатый вечер написанием сего поста. В связи с произошедшим инцидентом вспомнились мои бесчисленные поездки по российским железным дорогам и огромного разнообразие всевозможного сброда, досаждавшего мне в них.

А ездить мне приходилось и с футбольными болельщиками, с вокзала начавшими заряжаться пивом и оравшими свои кричалки на каждой остановке, и с простыми гегемонами, столь усиленно баловавшиеся беленькой, что их снимали с поезда уже в Рязани. Попадались мне беспардонные крикливые тетки - челночницы, занимавшие все свободное пространство своими необъятными телесами и клетчатыми сумками; быстроглазые субъекты с картишками в намозоленных на лесоповале руках в наколках и непонятными ксивами; разряженные как на парад дембеля при всех регалиях и блестящих цацках, без устали отмечавшие свое освобождение и первые дни на воле. Периодически наслаждался я обществом впадающих в маразм пенсионеров, громко храпящих весь день и ночь напролет на нижних полках, а так же мирными семействами, соблазняющие весь вагон безумными ароматами пикантной домашней снеди и купленной с рук вяленой воблы.

Однако страшнее и неприятнее всех в поездах были детки. Особенно мелкие, лет 5-8. Один такой, на протяжении нескольких часов возил по столику свои машинки, оглашая окрестности звукоподражанием заводящемуся мотоциклетному мотору по одобрительными взглядами счастливых родителей. Другая, требуя книжку или шоколадку, истерически вопила и каталась по полу, рано или поздно вымогая у доброй мамочки предмет своего каприза. Я рисковал выдранными глазами, если бы посмел пикнуть что-либо в адрес их ненаглядных чад. Еще кошмарнее группа таких сорванцов, объединенная в группу для экскурсии и оставленная без управления взрослыми, уединившимися для отдохновенья или веселья в своем кругу. Собравшись в кучу, они теряют всякое представление о приличиях и нормах поведения, носясь по вагону из конца в конец, перекрикивая друг друга и требуя внимания именно к себе любимому.

Спустя годы, они вырастают и превращаются в более или менее благополучных сограждан, привыкших заботиться только о собственном спокойствии и благополучии, для которых чужие настроение, интересы или потребности не имеют никакого значения, особенно, если они противоречат их собственным. Получая образование и овладевая передовыми технологиями, они зачастую не приобретают должного воспитания и культуры. Виноваты в этом все мы - родители, учителя, соседи и просто прохожие, не способные встать на пути зарвавшегося быдла и указать на его место по жизни, обозначив пределы его личной свободы, которая оканчивается там, где начинается свобода, жизненное пространство и интересы другого человека. Отчего-то считается более культурным отвернуться, не заметить, промолчать и обойти, нежели урезонить бузотера прямым в челюсть, поркой или хотя бы решительным и недвусмысленным ответом.

Я прекрасно понимаю всю сложность жизненных раскладов, а так же насколько опасны могут оказаться даже мелкие гиены в стае, что может привести к непредсказуемым последствиям в отсутствие навыков рукопашного боя или права на ношение оружия. Поэтому я предпочел не испытывать судьбу дальше и за 10 минут до прибытия на Казанский вокзал собрался и прошел вперед по поезду, не желая бегать с тяжелой сумкой по перрону от встречи приглашенной по мобильнику неизвестной мне шоблы. Галантно пропустив одинокую нервную тетку вперед, я быстро пошел вслед за ней, изображая озабоченного супруга до недалекого входа в метро, где и благополучно смешался с разноголосой и разномастной толпой вечно спешащих сограждан. У меня не было ощущения особой моральной победы, но я прекрасно понимал, что по-иному я поступить не мог.