Мелодрама

Была суббота. Жена пошла к подруге. Дочь уехала в Питер. Зазвонил мобильник. Незнакомый номер.
Артур Иванович чуть-чуть поколебался, но все-таки ответил.
Звонкий и строгий женский голос:
- Инспектор Маликова. Ваш сын совершил ДТП на чужой машине. Есть пострадавший. Приезжайте, будем разбираться! - и сразу же тише и мягче: - Пострадавший требует компенсацию. С парнем мы тоже всё оформим как надо.
У Артура Ивановича была только дочь, студентка третьего курса, и она полчаса назад звонила. Сидит с приятелями в грузинском ресторане "Мамалыга", прямо за Казанским собором. А сына никакого не было. Типичная разводка. Ему уже так звонили, да всем так звонили! "Папа, я в милиции", "папа, меня побили". И конечно, смс: "мама, срочно кинь на этот номер пятьсот рублей, а мне не звони, я завтра все объясню". Поэтому Артур Иванович в уме засмеялся, а вслух сказал суровым простецким голосом:
- Товарищ инспектор! Действуйте по всей строгости закона. А главное, пропишите ему люлей. Покрепче.
- Что-что? - переспросил женский голос.

- Нет у меня никакого сына! Аферисты! - захохотал Артур Иванович.
- Нет, есть! - вдруг раздался отчаянный голос, как будто этот парень выхватил телефонную трубку из чужих рук, из рук этой злобной тетки, и закричал: - Нет, есть! Я твой сын! Ты просто не знаешь! Ты матери сделал ребенка, то есть меня, и бросил ее! Марину Аникееву помнишь? С вечернего отделения? Помнишь? Нет, ты скажи - помнишь?
Артур Иванович помнил Марину Аникееву.
У него было много любви на факультете, несколько длинных романов, а также несколько кратких, но выразительных, а мелкого одно- двухразового секса вообще не сосчитать, "это даже в донжуанский список включать стыдно!" - шутил он, обсуждая девчонок с приятелями, такими же ходоками по дискотекам и общагам. Но Марину Аникееву он помнил. Хорошая была девочка, ласковая. Он ее пару раз приводил к себе, а потом к ней приехал, когда ее мамы-папы дома не было. Отличная девочка, в глаза глядела и говорила разные слова, но такая тоска его взяла, когда он зашел к ней в квартиру, в это мещанское жилище с машинными коврами по стенам и люстрами из пластмассового хрусталя, со стенкой, где в серванте недопитая бутылка коньяка, серебряные стопочки, фарфоровая куколка и тут же собрание сочинений Джека Лондона, и вся прочая наивная бедняцкая роскошь - и он увидел себя в этой обстановке, и чуть не застонал, потому что у него дома всё было точно так же. А он мечтал вырваться, сам не зная куда - но отсюда, от ковриков и люстрочек! Поэтому он с трудом сделал всё, что надо было, а потом лежал, закрыв глаза, чтоб не видеть влюбленное личико Марины Аникеевой на фоне серванта и ковра, и отказался остаться ночевать. Соврал, что отец заболел, гипертония, и мать волнуется одна. Марина Аникеева знала, что он врет, потому что три дня назад, когда они у него были, его родители только что уехали отдыхать на две недели. Но ничего не сказала. Он больше ей не звонил, а потом она вообще куда-то делась.
- Ну, допустим, помню, - сказал Артур Иванович. - Как тебя зовут?
- Артур, - сказал парень. - В честь тебя.
- Интересно, - сказал Артур Иванович и поверил ему окончательно.
- Прости, - сказал парень. - Мне просто некуда кидаться. Меня могут посадить. Угон плюс авария плюс ушиб я этого деда. Несильно, но синяк здоровый, во все плечо.
- Нет бы отца с Первомаем поздравить, - съехидничал Артур Иванович. - А то прямо так сразу...
- Тебе будет хорошо, если твой сын сядет? И мать твоего сына останется одна?
- Сколько надо? - спросил Артур Иванович.
- Двести тысяч.
- Куда привезти?
- Спасибо! Спасибо! Сейчас...
Он передал трубку этой тетке, инспектор Маликова или как ее там. Она объяснила. Через два часа, то есть в шестнадцать ноль-ноль. Плюс минус пятнадцать минут. Улица академика Драбкина, восемь. Там такой вроде сквер. Если стать лицом к красному дому с белыми балконами - то крайняя левая скамейка.
У Артура Ивановича дома лежало тысяч шестьдесят. Оделся, поехал в банк, снял с двух карточек. Попросил у кассирши резинку, перетянул не такую уж толстую пачку, засунул в боковой карман. Почему-то вспомнил, что наркобарон Пабло Эскобар на такие резинки тратил две с половиной тысячи долларов в месяц, с ума сойти. Потом подумал, что деньги у него выхватят и стукнут кастетом по башке. Но он встретил эту мысль равнодушно, пожал плечами и стал вспоминать Марину Аникееву. Ее руки, локти, родинки и запах. В каком это году было? Ага... Значит, сыну двадцать четыре. А ей?
Вот и улица академика Драбкина. Интересно, по какой он был части? Сквер. Скамейка. Мимо шли люди, и Артур Иванович успокоился насчет кастетом по башке. Главное, никуда не идти. Пусть эта милиционерша сама приведет парня. Деньги, рукопожатие, "звони, если что". Поглядеть на него. Спросить бы про Марину. Ну, это как разговор пойдет.
Четыре, семь минут пятого. Он почти не опоздал. Никого не было. Какой-то мужик сидел через скамейку от него. Прошло еще десять минут. Еще пять. Артур Иванович заерзал, оглянулся - вдруг стало страшно, что схватят сзади. Мужик, сидевший поодаль, встал и подошел к Артуру Ивановичу. Это был скорее парень, чем мужик, просто очень здоровый и крепкий. Хорошо одет. Красиво подстрижен, с узкой ленточкой трехдневной щетины вместо бороды. Приятный одеколон. Классные туфли.
- Артур Иванович?
- Да, я, - он встал.
- Инспектор Маликова просила передать, что у нее срочный выезд. Я вместо неё.
- Нет уж, извините! - встревожился Артур Иванович. - Мы так не договаривались! Откуда я знаю, кто вы?
- Не переживай, - сказал парень. - Это я. Артур меня зовут. Смешное имя, правда? Прости. Я пошутил. Деньги не нужны. Я просто хотел тебя увидеть.
- А нельзя было проще?! - возмутился Артур Иванович. - Вот чтоб без этих фокусов?! Без пугалок и просилок?!
- Прости, но... Но я хотел тебя проверить. Ты оказался, в общем, хороший человек. Добрый. Мне это очень важно знать. Я старался следить за тобой. Вот, твой телефон раздобыл. Мы с мамой тебя любили все время.
- Да, да, - сказал Артур Иванович. - Я тоже, в сущности... Ладно, ладно. А кто эта инспектор Маликова? В смысле, чей голос?
- Соня, - сказал парень. - Моя девушка. Вот, привезла меня.
Он показал кивком головы. Неподалеку стоял "Мерседес".
- Кто там рядом сидит? - спросил Артур Иванович, вглядевшись.
- Мама.
- Можно на нее посмотреть?
- Нельзя, - сказал парень.
Повернулся, побежал к машине, уселся на заднее сиденье, и машина уехала.