Зачем эти дешёвые понты?

Современные свадьбы обычно удручают. Они напоминают конвейер. У россиян в общей массе атрофировалась фантазия, исчезло чувство стиля. Ушло, испарилось само желание искать стиль, находить собственное "я" среди серой повседневности. По конвейеру движутся однотипные женихи-невесты. В самый счастливый для многих момент, когда создается семья, рождается будущее, человек выбирает уже устоявшуюся модель поведения. Клише вместо воображения.




Главная брачная массовая традиция последних лет - кататься на лимузинах. Еще несколько лет назад в Петербурге почти не было лимузинов, может, один или два. Говорили, что на белом лимузине марки "Хаммер" ездил светский лев Киркоров. Тогда это было нонсенсом, богемным понтом. Сейчас же весь город заполнен этими машинами, которые легко сдаются на прокат многочисленными фирмами.
Молодая пара тянется к длинной белой жестянке на четырех колесах. Усевшись в лимузин, они почувствуют себя хозяевами положения, очень крутыми ребятами. Хоть раз в жизни, на свадьбе, они ощутят себя богатым и успешным, почти как Абрамовичи и Рокфеллеры. Потом их ждет медовый месяц, после которого молодая пара окунется в трудовые будни, в омут рутины и повседневности.
На свадьбе, в этот важный момент, люди обычно проецируют свои желания, свои мечты. И эти мечты, честно говоря, приводят в ступор. Как же средний россиянин тянется к богатству, деньгам, роскоши! Парадоксально, но в современной России, где царит вопиющее неравенство и колоссальная пропасть между бедным большинством и сверхбогатым меньшинством, люди так тянутся к показному накопительству и дурному вкусу. Желая стать барином, хоть на день свадьбы, человек лишь подчеркивает то, что является холопом. Российские свадебные церемонии раскрывают (подчас неосознанно) глубинные крепостнические комплексы людей, желание не освободиться от рамок "богатый-бедный", "мажор-лох", а лишь занять высокое положение в этой системе координат.
Конечно, не все молодожены такие. Бывают молодые супруги, понимающие абсурд происходящего. Но ведь есть социальная среда - родственники, друзья. Выходить за рамки не хочется, поэтому все равно счастливую парочку ждут привычные процедуры. А как иначе? Что мы, не как все нормальные люди? Речи тамады и прочих свадебных хохотунов - это вообще памятник современному мещанству (впрочем, каков спрос, таково и предложение). Кроме будущих детишек речи хохотунов вращаются вокруг дорогих машин, роскошной жизни, поездок за границу, Никто почему-то не желает героической жизни, честного труда, духовного мужества.
Смешно, но юноша-жених на свадьбе хочет почувствовать себя даже не настоящим олигархом, а опереточным буржуем, карикатурой на успех. Настоящие богачи на лимузинах давно не катаются. Большинство влиятельных людей, особенно в Европе, вообще довольно скромны в своих повседневных потребностях. Саркози, будучи президентом Франции, ездил по Парижу на велосипеде.
Эти тачки можно встретить не только на питерских свадьбах. Писк лоховской моды недавних лет - это устраивать простые, а не свадебные вечеринки в лимузинах. Машина катит по улице, а внутри молодежь отрывается, врубает вовсю музыку, пьет шампанское или что-то покрепче. Однако атрибуты роскоши автоматически не делают человека аристократом. Как-то субботним вечером на Литейном проспекте передо мной остановился очередной лимузин снежного цвета. Из него вышли две не очень трезвые молодые женские особы в вечерних платьях, которые отправились справлять нужду прямо за автобусной остановкой.
Мчатся по Петербургу белые катафалки. "Империя лимузинов" - таково название одной из фирм, которая сдает в аренду такие машины (вместе с водителем). Наша нынешняя страна - это и есть та самая империя лимузинов на час. Ухватывая куски стабильности, которые дают державе высокие цены на нефть и газ, обыватель зажмуривает глаза, веря что этот комфортный мирок пришел навсегда. Он не хочет видеть ни чудовищную демографическую ситуацию, ни загубленную науку, промышленность, образование. Но послесвадебное похмелье неизменно пройдет, и холоп останется один на один с этим страшным миром, в заблеванном свадебном сюртуке.