Случайно я узнал, что наши обручальные кольца (подарок тёщи) отлиты из золотых зубов покойной бабушки. Есть такие семьи где ничего зря не пропадает. Всё идёт в дело: луковая шелуха, использованные чайные пакетики, арбузные корки и зубы покойницы. Кольцо сразу стало как-то жать, и даже, кажется, пахнуть. Но снять его я не решился. Тем более, что и квартира, в которой мы жили, тоже когда-то принадлежала бабушке.
Сразу после свадьбы всё пошло наперекосяк. Ещё не были до конца съедены все салаты, а мы с женой уже перебрасывались словом "развод" как мячиком.
Слово было трагическим и притягательным, но быстро поистерлось и мы перешли к старым добрым оскорблениям. Я не мог поверить, что всё это происходит с нами, но за какой-то месяц вполне втянулся, и мог сказать глядя в глаза женщине, которую любил, "сука" или "тварь" и не покраснеть. Жена, впрочем, не отставала. Ночью мы мирились, но с утра начинали подмечать мелочи и копить их, словно боеприпасы. Однажды слова закончились и она метнула в меня кухонный нож и угодила рукоятью в глаз. Я отвесил ей оплеуху.
Вот так мы и попали в западню. Мы жили в панельном доме и соседи снизу, сверху и сбоку только тем и занимались, что грызли друг друга. Мы стали обычной семьёй.
В то воскресное утро меня разбудил рев мотора под окном. Я поднялся и выглянул на улицу. Но никакой машины не было, а был пацан лет двенадцати, лопоухий и в резиновых сапогах разного цвета. Это он издавал такие звуки. Видимо, он застрял в луже и пытался выбраться из неё на форсаже. Левой рукой он крепко держал воображаемый руль, правой переключал воображаемую коробку передач, при этом меняя тональность рычания мотора. Проделывал он это мастерски. Наконец пацан посигналил и, разбрызгивая воду и грязь, выбрался из лужи. Он на секунду остановился, посмотрел в зеркало заднего вида и подал назад, крутанув руль. Затем, набирая скорость и безупречно сигналя, он скрылся за углом. "Класс" - прошептала за спиной жена. Так мы и познакомились с Мальчиком-Камазом - нашим новым соседом.
Вскоре Мальчик-Камаз освоился и для некоторых жильцов стал незаменимым помощником. Он выносил (вывозил) мусор, мотался в рейсы до продуктового магазина и выгуливал собак, отчего те бывали взмыленными, но очень довольными. У Мальчика-Камаза завелась кое-какая мелочь. А когда во двор заезжал настоящий "КАМАЗ", он устраивал соревнования по части громкости двигателя и умению маневрировать. И никогда не проигрывал. Шпана его не трогала, а заправлялся он лимонадом. Никто не знал откуда взялся Мальчик-Камаз и кто его родители. Да это никого и не интересовало. Но родители всё же имелись. Я видел их пару раз - они шли по двору, под ручку, напряжённым шагом сильно пьющих людей.
Однажды вечером мы опять поругались. Такого ещё не было. Я увидел в глазах жены нешуточную, настоящую ненависть. Я решил уйти из дома и принялся собирать вещи. Вдруг из кухни раздался страшный КРИК.
- НЕ ТРОГАЙ ЕГО! НЕ СМЕЙ ЕГО БИТЬ, СУКА!
Это кричала жена. Я бросился на кухню: жена стояла на подоконнике и истошно вопила в открытое настежь окно. Я снял её с подоконника (она расцарапала мне лицо) и бросил взгляд на улицу. Там, под проливным дождём, Мальчика-Камаза бил его отец. Он бил его ладонями по лицу, отчего голова мальчика моталась из стороны в сторону. Я закрыл окно.
Я уложил жену на кровать и держал её до тех пор, пока она не перестала биться. Она лежала и не моргая смотрела в потолок. Я заставил её выпить валерьянку, лёг рядом и обнял.
... Я проснулся от чувства невероятной тревоги. Рядом сидела жена, укутавшись в простыню. Она покачивалась и не отрываясь смотрела на меня.
- Ты что? Что с тобой? - спросил я.
- Он трогал меня - ответила она голосом, от которого мне стало холодно.
- Кто трогал? О чём ты, милая?
- Папа меня трогал, он трогал меня, трогал везде, трогал...
Тогда она рассказала мне всё и я никогда не видел, чтобы у человека было столько слёз. В ту ночь её отец умер второй раз и я надеялся, что навсегда.
И что-то изменилось. Это было настолько хрупко, что я боялся делать резкие движения, буквально. В доме стало тише, но мы начали разговаривать друг с другом, о всяких пустяках, разговаривать так, как давно уже не разговаривали. Мы решили, что нам нужен ребёнок, и вскоре она забеременела.
Её живот увеличивался и всё плохое забывалось, учетучивалось, как скверный сон. Она оголяла живот и я видел сквозь тонкую кожу, как ребёнок то толкался пяткой, то выставлял вперёд ладошки. "Словно защищается" - почему-то думалось мне. Он предвидел будущее, как оказалось.
Телефонный звонок я услышал ещё на улице. Я бегом поднялся и отпер дверь. Никого дома не было. Телефон надрывался в пустой квартире. Я снял трубку. Это звонила тёща.
Запасное колесо. Плохо закреплённое запасное колесо. Плохо закреплённое запасное колесо на задней двери "УАЗа". Оно взлетело вверх, упало, подскочило снова и устремилось к автобусной остановке. Там оно убило мою так и не родившуюся дочь, и мирно легло на асфальт.
Я стоял с телефонной трубкой в руке и смотрел по сторонам. Входная дверь исчезла, её не было. Я положил трубку и прошёлся по квартире. В зеркалах кто-то отражался, а входной двери по прежнему не было. Но зато я нашёл ванную. Подставил голову под холодную воду, и стоял так, пока не заломило шею. Я вышел из ванной. Входная дверь появилась. Я отпер ее и спустился по лестнице. У подъезда стоял Мальчик-Камаз. Он пил лимонад из полуторалитровой бутылки. Его живот округлялся прямо на глазах. Он допил лимонад, похлопал по животу, сказал "Заправился" и улыбнулся мне светлой и застенчивой улыбкой.
- Рахман Попов