Грачи

1-е Мая! Неувядаемый шумный, светлый праздник.
Все, кто пашет, сеет жнёт, точит громадные болванки для маховиков пусковых двигателей или тянет электрический кабель выходят на улицу и улыбаются солнцу.
А ещё все радуются светлой морали и законному поводу вьебать водки.
Мы, студенты курского меда были выгнаны на центральную улицу Ленина и получили комсомольский наказ в придачу к транспарантам. Это всегда весело и толкает на поэтическую тропку. Ну, типа не жрать "Стрелецкую" на детской площадке, а смело и в ногу по главной улице с оркестром.
Стоп. Это я уже перепрыгнул. Демонстрация ещё не началась. Рано и собственно на душе погано.
А всё потому, что у меня порвалась болоньевая куртка черного цвета. Вчера вечером порвалась.
Даже не так. Её порвал председатель студсовета Флейшер, когда отряд комсостава вылавливал нас из подвала общаги ?2.
Ну, бухали мы там практически идейно и теоретически оправдано, какая хуй разница. Никого не трогали, кроме баб и стаканов.
Нет, надо же им было устроить облаву.
Это проходило как в фильме "Место встречи и всё такое".
Короче всех вытащили, а я разбил лампочки и прятался как вампир в темных провалах, блестя початой бутылкой "Осеннего сада".

- А теперь Bespyatkin! - раздался хриплый голос активиста Глотова.
Я молчал. Я растворился во тьме белёсым туманом, в попытке быть невидимым.
Но студсовет знал, что если меня в подвале нет, то Земля не имеет вообще никакой формы. А мы знаем из глобуса, что она шар.
Короче они стали жечь газеты и продвигаться вперёд по низким закоулкам подвала. Они как "василиски" чувствовали меня, мою трепещущую плоть и запах "бормотухи".
И вот я вижу в мерцающем свете горящей "Правды" чьё-то любопытное и столь же кровожадное лицо. Скорее не лицо, а так, силуэт.
Мне оставалось только въебать по нему (по силуэту) ботинком и кинуться к выходу, рассчитывая на внезапность. Внезапность не прокатила.
Председатель студсовета Флейшер успел схватить меня за новую куртку. Куртка треснула, а весь актив скрутил меня как агнца и понёс на заклание.
Я был нем и достоин, но куртка была безжалостно испорчена.

И вот теперь я стоял и думал, каково это идти на Великий праздник труда и весны в такой рванине.
Нет, лучше сидеть в комнате и завидовать коллективу, который плечом к плечу с песнями и алыми флагами пройдёт от института до кинотеатра "Октябрь".
Как глупо устроен мир, никакой диалектики, никаких декретов. Сплошное гегельянство и разврат.
- Bespyatkin, хуле ты уставился, возьми мою "Аляску" - прозвучало в спёртом воздухе.
Это был мой "сокамерник" по общаге хохол Свердан.
- А ты? - спросил я для проформы.
- Да ну его нахуй, пока вы там орать будете я кого-нибудь выебу - зевая ответил Свердан.
- Точно, чувак, ебля важнее политики, но отступает перед весной...
- Похуй - услышал я спокойное слово и поймал брошенную твердой рукой обнову.

Куртка у Свердана была знатная, зелёная, с "косыми" карманами и блестящими замками.
Она шла мне больше, чем всей Украине, включая спорный Крым.
И я одел её, с гордостью и внутренним позывом к подвигам.
Короче, на демонстрацию я летел как паровоз вперёд и всё такое.
Весенние грачи приветствовали меня словно важную поправку к Конституции.
Прохожие оборачивались мне вслед и возможно махали разноцветными шариками. Вдалеке гремел оркестр и шли народы.
Многорукий, многоногий, живой организм, ощетинившись транспарантами и флажками, мощной рекой бурлил по улице Ленина.
В эту реку вплетались ручейки из подворотен и рюмочных.
Как сжимается сердце при виде этой державной поступи моего, советского народа. Блядь, я должен быть в строю! Я знаю слова "Интернационала" и "Эх хорошо в стране...". Без меня обойдутся, но я без коллектива - ноль, тля, мелкий собственник.

Я бежал, расталкивая демонстрантов, к своей группе. Ведь мы договорились после торжественного шествия срулить на блядки в общагу швейной фабрики. Там лучше, чем в педагогической обители. Никаких тебе Тургеневых и салфеток. Чистое искусство рабочей ебли без утончённости и эстетства.
Там можно говорить слово "хуй" без кавычек и играть на гитаре без одной струны.
Впрочем, это другая история.
Итак, я догнал "своих" и выхватил флаг у профорга Светы Булкиной.
Потом я подхватил "Марш бригад" и забыл обо всём на свете.

Может быть я так и прошёл бы весь маршрут в восторгах и национальной гордости, но это было бы неправдой. Ну, в смысле исторической достоверности. А история не терпит подтасовок и отсебятины.
Это сейчас можно врать про Сталина и пиздеть почём зря о Лаврентий Палыче. Время брехунов и стяжателей, блядь.
А я не такой, я врать не буду, хоть это и позорный факт из советской истории, но вся ответственность будет лежать на мне, когда наступит время брать Зимний.
Ну, собственно ответственность лежит не только на мне, но и на тех грачах, которые прилетели специально к этому знаменательному дню. Прилетели для того, что бы коллективно обосрать прекрасную, свердановскую куртку.
Об этом я узнал от моих товарищей по духу и идее.
Вся спина и пол рукава было засрано с профессиональной точностью. Это было похоже на остров Япония и там ещё островки помельче. Такие спорные, гадкие островки.

Я замывал помёт в ближайшей "колонке" и это было ужасно.
Жирное говно чёртовых птиц только размазывалось по великолепной, плотной ткани и это не напоминало живопись фламандских классиков. Это напоминало только говно и ничего более.
Колонны товарищей ушли в светлое будущее, а я остался в мрачном настоящем и был зол на эволюцию и Дарвина. Меня терзали мысли далёкие от "Марсельезы".
Я думал о том, что сказать Свердану или как попасть на блядки.
Мелко скажете вы. Да мелко, да недостойно комсомольца, но это правда и стыдиться тут нечего.
Я до сих пор считаю, что эти перелётные твари, эти эмигранты и капиталистические агенты специально готовили провокацию. Это были первые шаги мировой контры, направленные на расшатывание и дискредитацию советского строя. Ведь те, которым жажда наживы рвёт сердце и мозги, способны на все ради прибавочной стоимости. На всё, блядь, готовы!

Через несколько лет мы увидели и познали насколько серьёзно Моссад и ЦРУ подошли к вопросу о развале СССР.
По сей день мы наблюдаем, как нам срут на куртки и в головы. И уже не грачи, а сами знаете кто.
Предстоит тяжёлая борьба, для того, что бы снова могли ходить на Первомайскую демонстрацию с чистым сердцем и ясной мыслью.

А началось всё с грачей, это я вам точно говорю.


© Bespyatkin