Тонькина любовь

Тонька Шаповалова замутила с роботом. Возвращалась в субботы с танцев и замутила. Конечно, не с бухты-барахты, тот робот ее давно обхаживал, да только Тонька все смеялась, робот все-таки, что с него взять.
Народ в Клюевке, конечно, судачить теперь начнет. Особенно бабы. Нет, ну был бы хотя бы киборг какой.Они хоть частично органические. Такие случаи в Клюевке бывали.
Продавщица сельпо Верка Жирная даже замужем за киборгом побывала. За Володькой. Его по разнарядке из области прислали. Высокий такой, руки титановые, один глаз настоящий, белковый, а второй на реле, мог мигать, как на новогодней елке.
Жили они с Веркой год,а потом Володька с ума сошел. Сначала лазером заборы порезал, а потом соседского пса съел.
Пришлось в город звонить, приехали и забрали Володьку на модернизацию, назад он уже не вернулся, говорят с кондукторшей какой-то сошелся.
Потом еще директор местной школы, Илья Николаевич, мутил с училкой-киборгшей, Вероникой, но ту потом отозвали в область и на этом их роман закончился.
Но так, чтоб с роботом замутить, нет, такого в Клюевке, конечно же, не было.
Робот появился в селе случайно прошлым летом.
В начале июня возле дома Семенихи заглох проезжающий джип. Стал и ни с места.
Вышли из джипа трое. Один обычный, короткоостриженный, с битой за поясом. С ним еще двое. Первый с каучуковой головой, а второй на гусеницах от танка. Тот, что обычный, битой в Семенихин забор постучал:
Семениха из окна высунулась:
-На хуй пошли- кричит- Сейчас Мухтара спущу!
А Мухтар у нее страсть какой злой, из железной клетки рычит, с клыков из нержавейки кураре капает. Его еще покойный семенихин муж в райцентре на машину сушеных грибов менял. Щенком-то он был ласковым, а как подрос, прямо зверюгой стал.
Ну, те трое и отвечают:
-Да ты, хозяйка, не шуми, нам бы топлива какого, мы бы заплатили. А то, глянь, заглохли, не рассчитали, а до ближайшей заправки еще километров пять...
Семениха на крыльцо вышла. На голове платок нарядный, голубой, бурки на ногах, а из-под передника на всякий случай бластер выглядывает.На Мухтара цыкнула, говорит:
-Ну, если заплатите...там в сарае за бочкой с огурцами кусок урана или плутония, я в этом не разбираюсь, еще муж мой покойный с колхоза пиздил, берите коли надо.
Тот, что с каучуковой головой в сарай метнулся, достал оттуда кусок урана в тряпку завернутый.
-Спасибо тебе, мать-говорят- Мы тебе робота подарим.
Открывают багажник джипа, а там робот связанный, рот скотчем залепленный, глядит жалобно двумя желтыми и одним зеленым глазом.
-На кой хер мне ваш робот?-Семениха спрашивает- Его небось в розетку подзаряжать надо, буду я электричество на говно тратить!
-Не надо его подзаряжать, он на солнечных батареях, бери, мать, он и огород вскопать может и еще чего- Тут тот, что обычный заржал и битой стал роботу в пах тыкать.
Семениха пригляделась, а у того там хуй, прямо как настоящий, только резиновый.
-Тьфу на вас!-говорит- Да чтобы я, с роботом мутила? Ладно, оставляйте.
Ну, и оставили. Выбросили робота из багажника и уехали.
Робота Рамзаном назвали. Он мусульманином оказался. Во-первых, хуй у него хоть и резиновый был, но обрезанный. А во-вторых, он по-арабски понимал. Тут в сельпо натуральную саудовскую косметику привезли, так он бабам аннотации к кремам переводил, каким, мол, и что конкретно мазать.
Через месяц Семениха робота выгнала. Она его к себе по понятным причинам не подпускала, позориться не хотела перед людьми. А Рамзан-то еще не старый робот, он пытался к ней подкатывать, да быстро понял, что бесполезно. По другим бабам ходить как-то и не уместно при живой хозяйке. Вот и застала его Семениха, пытающегося пристроиться к Зорьке, к корове ее, хорошо, что не успел. Зорька-то у Семенихи надувная, из матраса склеенная, а если бы проткнул? Это ж вези ее потом на шиномонтаж в Луговое, почитай тридцать километров, не меньше!
Рамзан как его выгнали, пару дней помыкался, да прибился к шабашникам-марсианам, они в Клюевке третий год телятник строили. Ну, как строили. В основном пьянствовали. Верка Жирная с утра сельпо открывать идет, а те уже стоят с бидонами, ждут. Накупят кислоты, поблагодарят и уйдут, типа на стройку, а сами бухать. Знамо дело.
Рамзан хоть и жил в бараке шабашников, но не употреблял. Уже тогда он Тоньку заприметил.
Плелся за нею хвостом, у себя в брюхе ао радиоволнам певицу Максим ловил, уж больно она Тоньке нравилась, цветы полевые рвал, иногда искусственные с кладбища приносил. Красиво ухаживал, ничего не скажешь.
Да только Тонька все больше смеялась, хотя Рамзана и жалела.
А вот в субботу после танцев взяла и замутила с роботом. Шла по темной улице, веточку вербы в руках держала, немного переживала, что сын агронома Геша-агрономыш пошел Надьку Егорову провожать, не знает небось, бедняга, что у надьки правая грудь керамическая. Шла, вздыхала.
А тут Рамзан у колодца стоит, в руках васильки держит,а на груди ее, тонькино, имя арматурой выцарапано и по радио песня играет, хоть и не Максим, но про "Ева я любила тебя" Тоньке тоже нравится.
Ну и замутила она с роботом, сорвалась, что уж теперь.
Народ в Клюевке, конечно, судачить теперь начнет. Село все-таки, не город, тут не утаишь.
Народ в Клюевке, конечно же судачил. Стыдобище, конечно же, замутить с роботом. Такого отродясь не случалось, ни в Клюевке, ни в других окрестных деревнях.
Люди ходили к Тонькиному дому, ругались, кричали. Семениха даже каменюгу во двор бросила, но да угомонили дурную бабу.
Тонька, сунув голову под пуховую подушку, валялась на кровати и плакала. Плакала и ее старенькая бабушка Юля. Сидела на печи, вытирала глаза беленьким платочком и плакала.
Мать Тоньки, Романовна, вышла на крыльцо да и пальнула из бластера по толпе. Хорошо, еще не попала ни по кому, но народ спугнула.
Разбежались все кто куда, проклиная Тоньку-шалаву, с роботом спутавшуюся, да Романовну. Все припомнили. Не зря слухи ходили, что Тоньку Романовна от бывшего участкового Мурзабаева прижила, а тот чуркой был, да еще, говорят из переделанных. То бишь не сразу человеком был, а перекроенным из киборга, а может даже и из робота. Яблоко, как говорится, от яблони не далеко падает. Та еще семейка. У дома остался только местный дурачок Юрочка, стоял, пускал слюни, пилил себе палец ножовкой и гнусаво пел: "Ева я любила тебя!..."
Как только народ разошелся, Романовна зашла в избу, повесила бластер на гвоздь и позвала дочь:
-Тонька, сучка, сюда иди!
Пришла Тонька, заплаканная и раскрасневшаяся.
-Ты вот что- сказала мать- С дома тебе уйти надо. Не дадут теперь тебе жизни. И правильно сделают. Дожила! Воспитала! Родная дочь и с роботом....что же ты, доча, а?- Тут Романовна смахнула с глаз слезу.
-Куда же я пойду, мама?- глухим голосом спросила Тонька.
-Куда хочешь. Как мутить с роботом, ума хватило, а как отвечать, то глупой стала?
На следующий день Тонька ушла.
Исчез из Клюевки и Рамзан.
Люди посудачили еще, да и позабыли. Дел, что ли других нет?
Прошло года три. История вроде бы позабылась. Бывало, конечно, Семениха, выйдя покормить Мухтара, засыпала в кормушку маслянистых саморезов, да вздыхала, припоминая, как тут, в этой же клетке смешно посапывал робот Рамзан, как смешно болтался его резиновый хуй, когда он вскапывал огород. Но потом она уходила в избу и смотрела "Битву экстрасенсов", в которой всегда болела на пластиковую модель Влада Кадони, а про робота забывала.
Романовна же вспоминала не про робота, а про Тоньку. Какая-никакая, а все родная кровь. Бабушка Юля тоже, иногда могла весь день проплакать на своей печи.
Но в целом, жизнь в Клюевке шла размеренно. Директор школы Илья Николаевич женился на Верке Жирной. А тут с города вернулся Володька-киборг.
Придя к Верке от страшно отпиздил и бывшую жену, и директора школы. Пришлось вызывать из города службу и Володьку увезли опять.
Были еще какие-то незначительные события, да разве все упомнишь?
Но однажды весной в Клюевку нагрянула комиссия.
Четыверо важных людей приехали на черном списанном луноходе с затонированными стеклами и пятью мигалками на крыше. Нагрянули, неожиданно, как снег на голову.
Председатель клюевского сельсовета,изделие из биоЛего ИХ-62ФТ, в миру откликающийся на Палыча, в это время в бане натирал спину Пемолюксом. Прибежал дурачок Юрочка, завопил:
-Палэч, Палэч, там луноход тррррррррррррррррр, луноход трррррррррррррр!!!
Палыч надел валенки, плащ, вышел к комиссии.
Комиссия сплошь из киборгов состояла, таких не проведешь. Вобщем, вскрыли столько нарушений и растрат, что тут же вызвали ОБЭП и Палыча увезли в область. Говорят, что позже утилизировали по решению суда.
А через неделю в Клюевку нового председателя назначили.
Приехал он ближе к вечеру в закрытой карете, которую тянули три нанолошади, точные копии коня с памятника маршалу Жукову в Москве.
Карета, подъехав к сельпо, взвизгнула пневмотормозами и остановилась.
Все жители Клюевки собрались встречать нового председателя. Семениха держала в руках рушник, на котором благоухал синтетический каравай, все были нарядными. Верка Жирная надела кокошник со стразами, тот, который ей Илья Николаевич из турпоездки в Австрию привез. Даже дурачок Юрочка вымыл ноги.
Дверь кареты распахнулась, на пыльную улицу ступила обутая в серебряный сапог нога нового председателя, и все запели:
-К нам приехал, к нам приехал Председатель дорогой!
Но внезапно песня прервалась, в воздухе повисла звенящая тишина.
Перед жителями Клюевки стоял робот Рамзан. Похорошевший, в красивом черном костюме и в лиловом сомбреро. Рядом с ним стояла Тонька Шаповалова, а рядом с ней с любопытством смотрел на толпу мальчик-киборг. Симпатичный кудрявый малец с потешными клешнями и смешным хоботком на смышленом лице.
-Здравствуйте, односельчане!- громко сказал Рамзан,а из его репродуктора полилась песня: "Ева, я любила тебя!".
В тот же день у Семенихи сдох Мухтар. Но это, конечно же, чистая случайность.

© amorales69