Ноу-Хау

-Сука...Сука! Кто опять взял мою ручку! Вы заколебали! Я купил вам тонну ручек, берите, пользуйтесь! Только не трогайте мою. Слышите?! Мою! Я последний раз повторяю, где мо-я руч-ка! Боже! Как меня все достало... все достали.. Найдите мою ручку!- состояние начинающего писателя Сергея Голованова было близким к истерике.

-Сереженька, я понимаю...не пишется, да ? Вот твоя ручка, прямо под носярой твоей слепой, урод крикливый! Писатель хренов! Он не может без ручки, ути-пути, да ты просто не можешь! Запомни, дорогой, от творческой импотенции до реальной- один шаг! И у меня такое ощущение, что кое-кто его уже сделал!- Ирка развернулась резко, по-акульи. В дверном проеме мелькнули острые лопатки и высокая шея жены, удаляющаяся спина, казалось, искрилась крайним возмущением, Сереже только и оставалось пробормотать ей вслед нечто среднее между горловым пением тувинских народов и шипением гюрзы в брачный период.

Все началось с Сережиного невинного хобби: он писал стихи, простые ,незамысловатые даже , радующие своей адресностью на дружеских попойках. Смешные и добрые, они вызывали у слушателей симпатию к автору , и так было до тех пор , пока на творческом пути Сережи не появился Борис Леонидович , лицо из глянцевого журнала, совладелец издательства, и так далее и тому подобное. Борис Леонидович среагировал на Сережины стихотворные забавы , как хорошо настроенный капкан на неосторожную заячью лапку.

-Иэх, Шерега! Да мы ш тобой! Жшмшуем....- пьяный Борис Леонидович несколько подутратил дикцию , ввиду набитых салатом и колбаской защечных пазух . Лицо сытого мецената пылало отблесками плескавшегося внутри алкоголя.
- А? - с затаенным придыханием переспросил Сережа. Ему сразу понравился этот уверенный в себе семит , бесцеремонно подсевший за столик к их компании, было в нем что-то , что может напрочь перевернуть серую жизнь простого клерка в сторону радужную и непредсказуемую.
- Штихи... я шлышал..-респектабельный собеседник нежно вытер жирную ладошку о кургузый сережин пиджак. Харошыи...ммм...давай по пятьдесят...- Борис Леонидович щедро плеснул прямо в фужеры.- Публиковать...будем, ик...Бабла-немеряно! Ты! Пожвани мне,завтра...- тускло мерцнуло золото по виду запредельно дорогих часов, и в руках Сережи оказался кусочек картона с выдавленными данными владельца визитки. Суета ночного кабака мгновенно проглотила оплывшую фигуру благодетеля. Начавшие так неожиданно воплощаться мечты прибили Сережу наглухо: дальнейшие события расплывчато ускользнули из пьяненькой памяти счастливчика.
Утро было муторным. Все можно было бы списать на пьяную фантазию, но визитка! Ох, какая реальная! Жизнь радостно и похотливо поворачивалась передом: на Сережином животе агукали пацанята- близнецы, Ирка варила ароматный кофе, а перспективы неожиданного знакомства взбаламучивали скудный Сережин адреналин до состояния праздничной пены.

Деловая встреча с работодателем происходила в просторном кабинете- апофеозе новорусской безвкусицы , наверченной из золоченной бронзы , карельской березы, и, нынешней иконы, ( лысина -плюс добрый чекистский взгляд) прямо над добротным хозяйским креслом.
- Значит...эээ?- Б.Л., сделал вид , что пытается что-то вспомнить о худеньком тридцатилетнем выкидыше.
- Сергей! Стихи...в ресторане...вы просили...перезвонить...
-А! Сережа! ...стихи, как же, как же...Какие стихи? Освежи мне , так сказать, сам понимаешь, столько встреч, лиц...ты извини, дорогой. Ну....?
Лицо Сережи вытянулось, но так просто сдаться он был не готов. Самозабвенно завывая ,самодеятельный пиит начал со своего коронного:
Мой друг! Давай не будем...
- Сереж, давай не будем.- слегка брезгливо перебил его Борис Леонидович. - Романтика че-то не канает последнее время. Души этой прекрасные порывы, оставим травматологам : прошлый век. Короче . Вот тебе сборник эротических комиксов. Ноу- хау наше между прочим. На. Только не прое..э..не потеряй. Сроку тебе - неделя . Проявишь себя, будем сотрудничать. Поэт ты, я вижу , от Бога, так что, дерзай. И позвони мне, не стесняйся...Жду!

Взяв краткосрочный за свой счет, Сережа с головой погрузился в такой приятный доселе акт творения. Только вот ветреная муза, видимо , заночевала на чужой даче и решила там остаться напостоянку. Процесс не шел .
На первом рисунке лысый уродец, похожий на помесь Шандыбина со Шреком , сладострастно пытался раздеть до смерти испуганную блондинку. В голову лезло только:
Этот лысый злой урод
Хочет дать блондинке в...

ААА! Нет...Что если: Тип с улыбкой палача
Ксюшу трахает Са....
Бляха -муха! Да что ж это такое! Может:
Девять месяцев назад...эээ...( в голову лезло только " в зад" и грузинско- узбекское "отрезат"). Ладно , пропустим пока...Сережа , поморщившись приступил к следующей картинке. На ней волоокий красавец , одетый, как сутенер в дешевом борделе , задувал свечу,а на втором плане томно тонула в подушках все та же незадачливая блондинка. Голованов погрыз многострадальную ручку и родил:
Внешность, как у БандерАса,
А похож на .....
Господи! Да что со мной...Сейчас соберусь. Этот заказ очень важен для меня! Сережа выпучил воспаленные глазенки и глубоко задышал, смутно осознавая , что аутотренингом тут не отделаешься
Погаси мне свечу, погаси...
Не стесняйся, а просто...
Бляааааа! С такими стихами самому придется сосать! А что если:
О незнакомец! Томный образ твой...
(Гаси свечу- вали домой...- сука, я убью себя...-томный образ эээ твой...а ты случайно, друг , не голубой?) Не голубой он! НЕ го-лу- бой! Он мачо! Он погасит свечу и прыгнет в постель, как тигр! Он порвет эту драную блонди на куски!

Да! Тигр! Вот , образ! Уже навевает...
В полумраке комнаты задул он...
"Тигр" подбитый вперся в землю дулом.

Ровно через неделю Бориса Леонидовича озадачил непонятный звонок.
- Але , Борис Леонидович? Это Сережа..
-Да! Я вас слушаю!
- Борис Леонидович. Пошли вы нахер Борис Леонидович! С вашим ноу- хау идите Вы в жопу, дорогой Борис Леонидович!
Интересно, где эти хулиганы нарыли мой прямой номер?- подумал Б.Л. и повесил трубку.

Через год, оценив появившуюся неожиданно серьезность и основательность сотрудника, Сергея Голованова назначили начальником отдела. Вот только стихи свои он больше не читал никому. Никогда.

Какащенко