Эксперимент

"Это пиздец" - Подвела я итог пятнадцатиминутному и пристрастному изучению себя в зеркале, и, протяжно втянув весенне-аллергические сопли в голову, приготовилась заплакать.
"Дзынь-дзынь" - помешал моим планам телефонный звонок, и я подняла трубку.
- Это пиздец. - Продублировал мою мысль на том конце провода Ершовский голос.
Я вздохнула, и мы с трубкой немного помолчали.
- Ты тоже сегодня обнаружила фотоальбом пятнадцатилетней давности, и за каким-то хуем его полистала? - издалека и непонятно начала Юлька.
- Нет, - я попыталась понять, куда она клонит. - Я просто обнаружила в зеркале страшную бабу, и за каким-то хуем стала её разглядывать.
- Ты ещё крепкий старик, Розенбом! - Восхитилась, как я поняла, моей смелостью, Юлька. - В зеркала смотришь без страха и упрёка. И объективность ещё не растеряла. Так что ты там сегодня разглядела интересного?
- Гибрид панды, обезьяны-носача и шарпея. - Честно ответила я, и с усилием втянула в голову ещё одну порцию весенних соплей. - Во-о-от такие круги под глазами, и морщины аж на ушах.
- А где обезьяна-носач?
- Там же где и всегда. Только раньше был просто носач, а теперь животное.

- Нос у тебя будет всю жизнь расти. К полтиннику знаешь какой хобот вырастет? Как у Жерара Депардье. С таким шнобелем тебе две дороги: к пластическому хирургу, или к махровым лесбиянкам.
Я чуть было не спросила причём тут лесбиянки и мой большой нос, но потом, кажется, догадалась. И затосковала.
- А я, вот, фотки старые сегодня смотрела. - Юлька всхлипнула. - Те самые, где мы в девяносто пятом твои шестнадцать лет отмечаем. И знаешь, что я заметила?
- Что нам там по шестнадцать лет, и мы свежи как майские розы?
- Ты ёбнулась? - Ершова даже перестала всхлипывать. - У тебя с той днюхи ни одной фотки не осталось что ли? Какая блять свежесть с литра спирта на пятерых? И какие майские розы после пиздюлей твоей мамы? Я не о том. Я о волосах.
- О каких волосах?
- О густых волосах! - Взвизгнула Юлька. - У нас тогда ещё были волосы! У тебя, правда, хуёвые и жидкие, но зато много. А я так вообще Анжела Дэвис вылитая! Аж резинки рвались!
- Резинка у тебя порвалась двумя годами позже. - Уточнила я, вспомнив дату Юлькиных родов.
- Я про резинки для волос! - Перешла на ультразвук Ершова. - Они не выдерживали рвущейся наружу силы и густоты моих замечтательных волос! Они с треском рвались, и мои прекрасные густые волосы тяжёлыми волнами падали мне на плечи, и весенний ветер играл шёлковыми локонами...
- Ершова, - я перебила подругу, - ты чота путаешь. Не было у тебя никаких волн и локонов.
- Вот я тоже тогда так думала! - Закричала Юлька. - И только сейчас я поняла, что локоны у меня были!
- Ты тоже разглядывала себя в зеркало, мусорная куча? - Меня озарила догадка. - А мне затираешь про фотоальбомы!
- Зеркала - это зло. - Повинилась в содеянном Юлька. - А трельяжи - тройное зло. Я посмотрела на себя в формате Три Дэ, и обнаружила, что у меня под волосами просвечивает мяско!
- Какое мяско?!
- Розовое мяско! - Ершова завизжала. - Такое как у старых пуделей бывает за три дня до смерти! Три волосины, а под ними кожица! Ебучие зеркала!
- Ебучая перекись. - Уточнила я. - Сколько можно каждые три недели красить башку "Супер-Супрой"?
- Моя мама сорок лет красится "Супер-Супрой", а до сих пор не облысела! - Шла в атаку Юлька.
- Зато папа у тебя ничем не красился, а в тридцать лет облетел как одуванчик. Ершова, ты на маму не равняйся, у тебя папины гены. - Сказала я, подходя к зеркалу, и разглядывая свои волосы.
- Знать бы раньше... - Перестала кричать Юлька. - Глядишь, сберегла бы я свою гриву волнистую, и никогда не узнала бы, что у меня на голове есть розовое мяско...
Я молчала.
- Алло, ты где? - Заволновалась Юлька.
Я молчала. Потому что, не отрывая взгляда, смотрела в зеркало, которое с особым садизмом показывало мне розовую кожицу, просвечивающуюся сквозь мои не особо густые волосы.
- Ты увидела мяско. - Даже не спросила, а уточнила Ершова. - Такое старческое пуделиное мяско.
Я молча кивнула, а Ершова это волшебным образом увидела.
- И что будет дальше? - Через три минуты я нашла в себе силы задать вопрос.
- Ну, у меня есть три варианта: парик, бритьё налысо, и клиника Транс Хайер. - Ответила Ершова, и добавила: - А у тебя даже четыре. Потому что, когда у тебя вырастет хобот, лесбиянки и не заметят твоей плеши.
Я заухала как ночной неясыть, и с отвращением бросила телефонную трубку.

Три дня после этого я не отходила от зеркала, и пыталась замаскировать своё мяско различными замысловатыми причёсками. Мяско удачно маскировалось, но я-то знала, что это только начало, и через десять лет мне светит или парик или клиника Транс Хайер. Вариант с лесбиянками я отмела сразу.
На четвёртый день снова позвонила Ершова.
- Ненавижу тебя, лысая скотина. - Сказала я в трубку вместо приветствия. - Иди ты нахуй со своими плохими вестями. Что там опять?
- Всё! - Юлька даже не скрывала ликования в голосе. - Теперь всё!
- Ты побрилась налысо? - Я даже удивилась.
- Нет! - Крикнула Юлька, и счастливо засмеялась. - На ловца и зверь бежит, как говориться. У меня на работе бухгалтерша есть. Шариком зовут. Вернее, я вообще ниибу как её зовут. Шарик и Шарик. Ты в боулинг играла? Шары там видела? Вот вылитая наша бухгалтерша: круглая, лысая, и три дырищи на ебальнике: глаза и рот. Она вчера из отпуска вернулась - мы всей конторой охуели: волосищи до пояса!
- Пиздишь. - Не поверила я. - Даже для наращивания волос надо иметь свои три волосины. Стопудово парик.
- Ну, может, и не до пояса, - пошла на попятную Юлька. - Ну, может и хуйня в десять сантиметров, и мяско всё равно просвечивает, но ведь волосы хоть какие-то!
- Клиника Транс Хайер? - Предположила я.
- Хуй! - Юлька залилась счастливым смехом. - Лучше! Дёшево, сердито, но какой результат!
- На голову ей никто не срал, я надеюсь? - Вспомнила я старый анекдот про лысого милиционера.
- Не знаю, может, и срали. А может даже и в саму голову. Бухгалтер из неё как из меня японский сумоист. Но волосы у неё выросли не от этого.
Юлька замолчала.
- Ну?! - Я обозначила в своём голосе нетерпение.
Юлька выдержала эффектную паузу, и сказала:
- Шампунь для коней.
- Чего?! - Я поперхнулась. - Для кого?
- Для коней, моя плешивая подружка, для коней. Для лошадок. Для рысаков каурых. Для игогошек. Понимаешь? Идёшь в зоомагазин, покупаешь шампунь для коней, моешь им голову - и через неделю у тебя рвётся резинка!
- Оптимистично.
- Для волос резинка, дура. В общем, слушай и записывай. Тебе нужен лошадиный шампунь с дёгтем и коллагеном. Не ссы, как на идиотку на тебя никто не посмотрит. Щас все бабы Москвы ломанулись покупать этот шампунь, так что продавец в зоомагазине даже не удивится. А может, ещё чего полезного присоветует.
- Ершова. - После небольшой паузы ответила я. - Если ты мне сейчас изощрённо мстишь за то, что я про тебя рассказы в Интернет пишу - лучше признайся сразу. Пока я не купила лошадиный шампунь с коллагеном.
- Я тебе уже отомстила. - Беспечно отмахнулась Юлька. - Платье своё помнишь, зелёное?
- Моё счастливое платье?!
- Его больше нет. А вот нехуй потому что меня позорить. Но сейчас я тебя простила, и желаю только добра. Купи шампунь. Контрольный созвон через неделю.
Трубка запищала короткими гудками, а я, замаскировав свои залысины жидкой чёлочкой, и зафиксировав её лаком для волос "Тафт, ниибическая фиксация на три года", пошла в зоомагазин.

- Шампунь для коней есть? - Стараясь придать своему голосу твёрдость и безразличие, спросила я у продавщицы собачьего корма и кошачьих туалетов.
- Себе берёте? - Проницательно посмотрела на меня продавщица, и явно догадалась, что я не владею конюшней с арабскими скакунами.
- Ну-у-у... Как бы не совсем... Как бы просто так... - Я палилась, и тянула время.
- Значит, себе. - Продавщица внимательно посмотрела на мою причёску, и кажется, догадалась, для чего мне понадобилась чёлочка. - Вот с коллагеном, вот с дёгтем. Вам какой?
- И с тем, и с другим. По два флакона каждого. - Я поняла, что в данном случае с продавщицей надо быть откровенной как с адвокатом. - У меня плешки.
- Угу. - Зоопродавец склонилась над кассой, и застучала по клавишам. - А крем для копыт приобрести не желаете?
Я с горечью поняла, что зря открыла душу этой скотине. Она сейчас издевается.
- Заворачивайте вместе с мазью от лишаёв и таблетками от глистов. Нам, лысым людям, всё пригодится. - В эту фразу я вложила всю свою обиду.
Продавщица подняла на меня глаза, и захлопала ресницами:
- Просто девочки обычно берут с шампунем и крем для копыт. Говорят, от морщин помогает хорошо.
"Продавец тебе полезного присоветует..." - эхом всплыл в голосе Ершовский голос.
"Бери крем для копыт, мурло морщинистое!" - присоединился к Ершовскому голосу мой внутренний.
- Хочу крем! - Озвучила я вслух своё желание, и оно мгновенно осуществилось.

Памятуя о заслугах академика Павлова перед Родиной, я решила вначале опробовать шампунь для коней на своей собаке. К вечеру собака не облысела, не покрылась волдырями и не сдохла. И я продолжила экперимент уже с котом. Утром кот вышел на балкон, и пизданулся вниз с четвёртого этажа. Я никак не связала это с действием шампуня, потому что кот падал с балкона уже восемь раз, и ничего удивительного в его поведении не было. Пришла очередь мыться самой.
Шампунь неприятно пах, и плохо мылился. Поэтому я вылила на голову две пригоршни, и пятнадцать минут втирала полезное вещество в своё мяско. Для верности я ещё полчаса посидела в ванне в полиэтиленовой шапочке, чтобы дать шампуню напитать мою лысину активными веществами. То, что лысина ими напиталась уже до сблёва - я поняла по тому факту, что башка под шапочкой стала неимоверно чесаться.
"Это новые волосы пробивают себе дорогу" - с удовлетворением подумала я, и смыла шампунь.
Аккуратно обернув голову полотенцем, я достала крем для копыт, и намазала проблемные места на лице. То есть, всё ебло полностью. И стала ждать результатов.

Результаты появились за один день до контрольного созвона с Ершовой, и были неожиданными. То, что я поначалу приняла на новые и очень густые волосы на плешке - оказалось пикантной болячкой, которая к тому же чесалась как сука. Морщины тоже никуда не делись, зато, как и было обещано, новые волосы у меня действительно выросли.
На лице.
Трясущимися руками я трогала своё лицо, ощущая под пальцами шелковистую поросль.
Такая же поросль, но погуще, угнездилась в моём носу, и под ним. Так же у меня выросли бакенбарды и борода.
Перед глазами пробежали многочисленные кадры из пендосовских фильмов: герой падает на колени, простирает руки к небу, и громко кричит: "Но-о-о-о-оу-у-у-у-у-у-у-у-у-у!", а камера улетает на высоту стоэтажного дома, чтобы какбэ показать нам всю глубину страданий человека, оставшегося один на один со своим горем.
Очень захотелось уподобиться голливудским страдальцам, но я ограничилась звонком Ершовой.
- А-а-а-а-а-а-а-а! - Закричала я, услышав на том конце провода Юлькино "Аллё". - Чтоб тебе инвалиды в метро место уступали! Чтоб тебе всю жизнь на своём хлебокомбинате работать! Чтоб ты жила на одно пособие матери-одиночки!
- Ты не купила шампунь? - Спокойно спросила Юлька.
- Я купила всё, включая крем для копыт!
- И чо орёшь? - Ершова откровенно не понимала ширшины моего горя. - Волосы не выросли что ли?
- Выросли! Но не там!
- Подумаешь, - Ершова фыркнула. - Мотня "а-ля семидесятые" снова входит в моду.
- Да не на пизде выросло! - Я потихоньку справлялась со своими эмоциями. - У меня всё ебло заволосатилось! У меня усы! У меня борода! У меня вот такущие пучки из носа торчат!
- Эх нихуя себе! - Восхитилась Юлька. - Это тебе теперь даже красится не надо. Утром встала, по еблу расчёсочкой провела, усики подкрутила - и вперёд!
- Я тебе блять подкручу усики, карлик с алопецией! Я тебе по еблу проведу расчёсочкой, зоофилка! Я тебя кремом для копыт забью насмерть, булошница!
Я заплакала.
- Не реви. - Ершова виновато запыхтела. - Это у тебя побочный эффект. Это не навсегда. Ты просто передознулась. Сколько капель шампуня на литр воды ты разводила?
- Чего? - Я перестала плакать. - Какие капли на что?
- Я спрашиваю, как ты разводила этот шампунь?
Внутри меня что-то заклокотало:
- Разводила?! Разводила шампунь водой? А ты, скотина, мне хоть что-нибудь про воду говорила?
- А что, нет? - Прикинулась валенком Юлька. - Ой, как неудобно получилось.
- Неудобно тебе скоро будет на доске с колёсиками ездить, руками от асфальта отталкиваясь, как побирушка в метро. Я ж тебя пополам перекушу.
- Виновата. Виновата, каюсь. - Ершовой явно было стыдно. Что меня успокоило. Стало быть, она не мстит мне за рассказы в Интернете. - Ты только ничего не сбривай. И на улицу не выходи пока. А если выйдешь - не рассказывай никому, что это я тебе шампунь присоветовала. Я к тебе завтра приеду, привезу крем.
- Для копыт?! - Я взвыла.
- От волос на пизде. Но для твоего лица тоже сойдёт. Вы обе всё равно на старую помидорку похожи.

... Через неделю, когда с моей головы отвалилась последняя болячка, а с лица сошли страшные красные пятна, оставшиеся после эпиляции кремом для пизды, мой телефон пропел "Подруга подкину проблему, сука!", и я подняла трубку:
- Чего тебе?
- Ничего. - Обиделась Ершова. - Звоню узнать как там твоё лицо поживает.
- Вашими молитвами.
- Всё так хуёво? - Ершова поняла меня правильно.
- Было хуже.
- Ну тогда и не прибедняйся. - Ершова дала понять, что тема закрыта, и продолжила: - Как у тебя с зубами?
- Все двадцать восемь пока на месте.
- А какого они у тебя цвета?
- А какого они у меня цвета, если я курю по пачке "Русского Стиля" в день, и выпиваю по пять чашек кофе?!
- Фубля. И как ты с этим собираешься бороться?
- Ершова...
- Что Ершова? Ты не ори, ты только послушай. Есть у меня на работе одна баба. Зовут её Чёрный Клык. На самом деле, я ниибу как её зовут. Чёрный Клык и Чёрный Клык. Все зубы чёрные у неё были. И тут она приходит из отпуска - и мы всей конторой охуели: она лыбицца, и ажно глаза слепит от белизны! В общем, нам надо немедленно купить...

Я положила трубку, и выключила телефон.
- Старая Пелотка