О дружбе и взаимности

"Добрый день! Интересный у вас блог! Давайте дружить взаимно. Я вас уже добавила"

Когда эти письма счастья только начали приходить, я всё мучился - что же они мне напоминают? А потом вдруг - ба! Боже мой! Да это же восьмой класс! Восьмой класс, Ира Попова. "Ира Попова хочет с тобой дружить!". Помню-помню, как же как же! Осенью, в самом начале года, мы на картошку как раз ездили. Подходят две девочки из параллельного. Отозвали в сторонку, и одна, ковыряя носком сапога картофельное поле колхоза имени Н.К.Крупской, с некоторым вызовом говорит.

- Ира Попова хочет с тобой дружить!

А вторая сбоку страхует. На случай видимо моего бегства или обморока. Я сперва хотел сказать - а подумать? Но глядя в их серьёзные, сосредоточенные лица понял, что для шуток не время. О чем тут думать, действительно?! Ира Попова хочет дружить! Тут думалка должна сразу засохнуть и отвалиться просто за ненадобностью. Но некие сомненья всё ж одолевали.

Во-первых, само по себе предложение было полной неожиданностью. Ира Попова до сего момента никаких особых знаков внимания в мой адрес не проявляла. Она и сейчас сидела в десяти шагах, как ни в чем ни бывало треская печеную картошку. Это во-первых. А во-вторых, это мог быть просто розыгрыш. С низкой долей вероятности, но мог. Тот же Женька Лапин мог этих девок подговорить. Наших вряд ли, а этих запросто. Шутка вполне в его вкусе.
- А чего она сама не написала? - подозрительно спросил я.
Подобные вещи у нас традиционно решались методом переписки.
- Она боится.
Слово "боится" тоже говорило о многом. Я подумал ещё минутку, и сказал.
- Ну, хорошо.
Девочки облегченно выдохнули.
- Тогда сегодня в семь, возле школы. - протараторили они, пока я не передумал, и исчезли.

Почему Ира Попова обратилась со столь щепетильным поручением не к одноклассницам, не к подругам, а к девицам из параллельного, я примерно знал. Ира Попова была девочка хорошая. Пустая как барабан, но приятная и симпатичная. Беда в том, что мне не нравилась Ира Попова. Мне нравилась Оля Егорова. И все об этом прекрасно знали. Потому что Олечка Егорова нравилась мне с первого класса. История наших непростых отношений тянулась с незапамятных времён. В первом классе у нас с Олечкой была любовь. Большая, настоящая. Всё рухнуло вмиг, и как обычно - из-за пустяка. Однажды я дёрнул её за косичку. Какая ерунда, скажете вы. Обычное же дело. И будете правы. Я и раньше дёргал её неоднократно. И отношения наши от этого не становились хуже. Скорее наоборот. Но только не в этот раз. В этот раз что-то пошло не так. Какая-то хитрая заколка из Олиной головы выскочила, и потерялась. Были слёзы. За потерянную заколку Олечке влетело от мамы. И всё. Вместе с заколкой из Олечки вылетела и наша любовь. И все эти без малого семь лет я как мог пытался вернуть её расположение. Но получал вместо этого то портфелем по хребту, то учебником истории по уху. Меня же это только раззадоривало. Как царапины в драке. Я хвастал своим распухшим ухом как орденом.
- Серый, зазырь, чо у меня с ухом! Это мне Егорова историей!

Знали о наших непростых отношениях не только одноклассники, но и педагоги. В начале восьмого нас даже пытались посадить за одну парту. Нашли для этого благовидный предлог. Мы де с Лапиным занимаемся на последней парте чёрт знает чем. Мы с Лапиным за этой партой шесть лет занимались чёрт знает чем. Но до сих пор это как-то никого не волновало. А тут здрасте. Просидели мы с Егоровой за одной партой ровно один урок. Нет, вру. Полтора. В середине второго урока Олечка вдруг полезла в свой портфель, порылась там, достала учебник истории, с короткого замаха залепила мне этим учебником по затылку, встала, собрала вещи, и демонстративно отсела обратно. А что я такого сделал? Я ничего такого и не делал. Просто сидел и пялился на её круглые коленки. На немой вопрос учителя Олечка громко заявила.
- Я всё равно не буду с ним сидеть! Он у меня списывает!
Умнее ничего придумать не могла. Класс дружно заржал, а педагог осуждающе покачала головой. Всё таки невзирая на безобразное поведение я как никак был круглым отличником и лучшим учеником класса. А то и школы. Короче, Олечка в очередной раз публично продемонстрировала своё ко мне отношение, и гнусность своего характера. Женьке кстати ко мне пересесть обратно так и не разрешили. В результате я потерял и любовь, и друга, и остался на своей камчатке совсем один.

Вот. Вот примерно такие обстоятельства предшествовали дипмиссии девчонок из параллельного. Терять мне было совершенно нечего. Ну, Ира так Ира. Раз счастья нет, какая разница?
Первое наше свидание с Ирочкой Поповой прошло, я считаю, вполне успешно. Мы два часа ходили и молчали. Ни одной общей темы, ни хоть какой-то точки соприкосновения у нас с Ирочкой не было, и быть в принципе не могло. Меня это совершенно устраивало. Кроме того, дома, открытый на семьдесят восьмой странице меня ждал второй том виконта де Бражелона, который я с трудом выклянчил у библиотекарши на два дня. Короче, всё прошло прекрасно. Я, честно говоря, на самом деле за давностью лет и не помню уже, что и как там было. Главное, что мы расстались вполне довольные друг другом, договорившись завтра встретиться в то же время на том же месте.

Однако наутро произошло событие, изменившее ход истории. Утром я обнаружил за своей партой портфель Егоровой. Штучки Лапина - подумал я, и отнёс портфель на место. Но прозвенел звонок, Егорова взяла портфель, демонстративно описала широкую дугу по классу, и уселась рядом. Молча. Так молча мы и просидели пять уроков. А когда прозвенел последний звонок, Егорова сказала.
- У меня по алгебре тройка за четверть выходит. Ты со мной не позанимаешься?

Формально она имела право. Я, как выдающийся отличник, был официально назначенным консультантом по алгебре, физике, и чему-то ещё не помню. В обязанности которого и входило подтягивать неуспевающих. Так что у Олечки все ходы были просчитаны.
- Конечно. - сказал я. - Когда?
- Давай в нашем кабинете, через час.

Мы сидели в пустом кабинете, занимались алгеброй и всякой прочей ерундой. Было здорово. А я сидел и думал - какая же ты дура, Егорова. Семь лет жизни насмарку из-за твоего гнусного характера. Потом посмотрел на часы.
- Куда-то опаздываешь? - спросила Егорова.
- Да нет... - замялся я.
- Она не придёт.
- Это почему это?
- Она сегодня с матерью приходила документы забирать, их отца куда-то срочно переводят.

А ведь действительно, Ирочки Поповой сегодня не было в школе. А я даже и не заметил.

- Ну что, тогда продолжим? - спросила Егорова, открывая учебник.
- Знаешь что, Егорова, - сказал я. - Не морочь мне голову. Я сегодня смотрел журнал. Не выходит у тебя никакой тройки по алгебре. У тебя там твёрдая четвёрка.
- Ах ты гад! - зашипела Егорова, и потянулась за учебником истории.

Раньше меня эти письма, давай дружить взаимно, жутко раздражали. А теперь нет. Дети же, ну что на них раздражаться:))


© Ракетчик