Снова поезд

- Беляшики! Горячие пирожки с картошкой-творогом! Пиво, семечки!

Стоянка 20 минут, многие выйдут покурить. Бабушки-тети, что живут в этом населенном пункте, знают расписание поездов, их отмену, введение новых лучше, чем начальник вокзала.

Девушка, смотревшаяся в этом плацкартном вагоне чужеродным объектом, да и чувствовавшая себя так же, брезгливо сморщилась и убрала ноги с прохода, пропуская мимо себя деловито спешащую вперед бабушку, следом за которой катилась ее сумка, крепко прихваченная шнурами от эспандера к коляске-кравчучке. Девушке сильно не повезло, судьба сыграла над ней злую шутку, забросив в плацкарту. Она еще не понимала, насколько сильно ей не повезло, она еще не осознавала все прелести верхней боковой в начале вагона. Лучше и душевней верхней боковой в начале вагона может быть только верхняя боковая в конце вагона с плохо работающей дверью.


А все потому, что Стасик козел. И жмот. До сегодняшнего дня Юлия была уверена, что он купит ей билет на самолет и до Киева тоже. А он тупо забыл. Или забил. Пришлось брать билет на поезд, в последний момент, поэтому плацкарта и эти людишки... Ничего, потом, наконец-то, Европа и никаких беляшей!
Кстати, казалось, что следом за бабкой в вагон влетели их, беляшей, ароматы и запахи. И как оказалось, не казалось! В вагон зашел не то чтобы молодой уже мужчина, в темном плаще. За собой он катил маленький чемодан, поверх которого был небрежно уложен портплед. Портплед был брошен на чемодан потому, что мужчина во второй руке нес пару раз надкусанный беляш. Начинка слегка покачивалась, в такт шагам, на кусочке теста. От нее, словно бы волнами, шел запах жареного фарша, в котором было сомнительное по качеству мясо и много-много несомненно-отменного лука.

На запах этого царя вокзальной закуски повернулось несколько носов, развернув своим движением и головы. И тихий мужчина неопределенного возраста, что в начале пути поел тихо внизу, выпив чай, который был заложен в билете, аккуратно собрал остатки еды, спрятал их в сумку и забрался наверх, где и читал какую-то книжку в потрепанной обложке. И бабушка с верхней ж полки, которая заявила, что будет ехать внизу. И женщина с постоянно одергиваемым ею дошкольником.

Мужчина остановился напротив их купе. И пророкотал, улыбаясь:
- Добрый вечер, честной компании! Я с вами буду ехать, у меня 7-е место.
Женщина молча встала, взяв ребенка за руку.
- Да вы сидите. Я только чемодан приткну.

Немного возни и наконец чемодан, из которой извлекли звякнувший пакет, упокоился под нижней полкой, а портплед, так же небрежно, уложен на багажной полке. Поверх него улегся и плащ, открыв скучающему взору Юленьки костюм. Ноздри ее слегка раздулись - костюм был хорошим, качественным.

По вагону прошли, возвращаясь с перрона, никотинозависимые. Поезд тронулся.

Мужчина, тем временем, доел беляш, незаметно, но внимательно осмотрев попутчиков. После чего вытер руки салфеткой.

- А, собственно, чего так молчаливо и грустно едем?
Он с улыбкой осмотрелся, встретившись с каждым глазами.
- Меня Андреем зовут. А вас как?

Женщина с ребенком еле слышно пробормотала, что она Валентина, а мальчик Дима. Бабушка, долго изучавшая этого Андрея, видимо, сделала какой-то важный для нее вывод и сказала, что ее зовут Татьяна Сергеевна. И тут же обозначила, что спать она собирается внизу, на 7-месте. Андрей не возражал, тем самым полностью завоевав сердце бабушки. Мужчина с верхней полки с книгой в руках, представился Виталиком и снова спрятался за книгой. Юлия вообще не посчитала нужным отвечать на вопрос, достала смартфон и что-то начала писать в вайбере.

В общем-то, был серьезный риск, что все снова спрячутся и будут дальше ехать тихо, как ехали до этой станции. Железная дорога вполне может вызывать это состояние медитации - мерный стук колес, то убыстряющийся, то замедляющийся, пейзаж за окном - то лес, то поле, то одинокая, заброшенная в степи деревушка, оставшаяся быстро позади.

Но Андрей был напорист и энергичен. Он с улыбкой рассказал, что его случайно занесло в тот городок, что командировка и запуск нового филиала. Что он рад оттуда уехать и с удовольствием возвращается домой, где его уже заждалась жена и дочка. А жена болеет, вирус какой-то серьезный и поэтому он очень спешил сегодня завершить все дела. И что не ел сегодня толком ничего, разве что тот несчастный, купленный у бабушки на перроне, беляш.
И поэтому, он будет кушать сейчас и вовсе не против, если кто-нибудь присоединится к нему, не важно кто, пусть даже это будет молчаливая незнакомка у окна (Юлия насупилась и показала, что важнее смартфона в ее жизни ничего нет).
На столик легла упаковка с лавашем, поверх нее опустилась свежая зелень. Рядом нашли себе место упаковки с мягким сыром и несколько упаковок с мясной нарезкой. Зеленые оливки с косточкой показались из удобной упаковки. Словно было мало мягкого сыра, появилась нарезка с твердым сыром. Как бы из ниоткуда выкатились крепкие, сочные и сладкие даже на вид помидорки-черри. В завершении этой картины показалась бутылка с вполне приличным по качеству французским бренди и пара стекляных бутылок Боржоми.

Проводнику было заказано четыре чая и пять чистых стаканов. Тот понятливо кивнули вернулся с требуемым.

И как-то так получилось, что долго не отнекивались. Татьяна Сергеевна отказалась от бренди, но чай пила, аккуратными небольшими глоточками. Виталик, с тихим голосом, много не пил, но кушал, не упрашивали. Валентина пригубила раз, а дальше просто сидела, устало откинувшись на стенку, наблюдала за ребенком, который, кажется, нашел друзей в конце вагона. Даже Юлия перестала ломаться, подсела к ним и цепляла длинным маникюром сыр, брезгливо вытирая каждый раз руки. Бренди она пила со знанием дела, не морщась, одним глотком, вызывая веселое изумление у Андрея.

Дорога выстукивает свой ритм по телу планеты. Железная дорога была и есть шаманом нашего техногенного мира. Она натянула бубен дорог по всему миру, стучит поездами, выстукивает колесами ритм, камлает. И духи пробуждаются, становятся видимыми, живыми.

Внезапно, плацкарт оказался уютным и компанейским местом. Да, в нем ехали разные люди, но все-таки люди. Оказалось, что Виталий учитель географии, едет на семинар, который оплатило полностью районо. И что с точки зрения Виталия, бизнес преступно мало уделяет внимания системе образования и что вместе с открытием филиала, компания Андрея не должна забывать о том, что меценатов везде любят и уважают.
Оказалось, что Юлия уже не так сильно злится на Стасика, хотя тот, конечно же, козел и жмот.
Оказалось, что Валентина вполне дружелюбная и красивая женщина, но болезнь Димы за последний год выпили из нее все соки, а отца и мужа давно нет и что вот, к специалисту показать она везет Димочку сама, но специалист тот хороший, все хвалили, говорили, что мучения ее почти позади.
Раскраснелись, разговорились. Улыбаются, шутят, словно бы и не держали еще час назад в головах мысли, доехать до места назначения так же молча, как начали. Уже не Юлия, а Юленька. Не Валентина, а Валя. Виталий стал Виталиком. Впереди еще станция, стоянка тоже больше 20 минут, уже договорились вместе пойти на перекур.

Оказалось, что Татьяна Сергеевна... И тут все внезапно осознали, что Татьяна Сергеевна молчит, смотрит в окно, прислонившись к металлопластику, врезанному в старое дерево еще советской рамы окна.

- Татьяна Сергеевна, да Вы никак спать уже надумали?
Андрей заботливо касается плеча пожилой женщины. Та не отвечает и не поворачивается. Он трясет ее за плечо, разворачивает к себе силой. Смотрит на перекошенное, словно бы неловко сползшее набок лицо и тут же бежит к проводнику.

Станция, огни "скорой" на перроне, медики в вагоне. Успели. Не известно пока, на сколько вовремя, но успели отобрать Татьяну Сергеевну у инсульта.
Уносят. Проводник озабоченно крутится, собирает ее вещи.

- Это ж как она теперь дальше-то поедет?
Выясняется, что едет Татьяна Сергеевна к дальним родственникам, что согласились дать ей кров. Дом. Вместо того, которого теперь уже нет, зато Татьяна Сергеевна чудом, но осталась жива. Вещей у нее немного, но как она теперь, в каком она будет состоянии, доедет ли, ведь ехать дальше, чем тот город, куда едет этот поезд.

Виталий вздыхает. Семинар из-за него не перенесут. Валентина прижимает к себе Диму и молчит. Юлия реагирует на звуковой сигнал вайбера и смотрит в смартфон. Скоро поезд тронется.

Андрей молча поднимается, стягивает сверху портплед и плащ, вытаскивает чемодан из-под полки. В окно видно, как он подходит к скорой, что-то говорит медикам и проводнику, принесшему вещи Татьяны Сергеевны. Машина увозит и его тоже.

Проводник запирает двери тамбура. Поезд трогается.

Виталий подхватывает бутерброды с сыром, брошенные со всей остальной едой на столике, и лезет к себе на верхнюю полку. Юлия достает наушники и подключает их к смартфону. Валентина молча смотрит в окно, убаюкивая Диму.

В вагоне тихо. Снова поезд стучит в барабан земли. Но духи, кажется, не слышат дорогу-шамана.

© Ammok